Пансион искусных фавориток. Борьба за власть - Екатерина Богданова

— И что мы здесь делаем? — спросила, наконец-то выбравшись из подушек.

— Пока ничего, — ответил Карай, стоя ко мне спиной и перебирая какие-то бумаги на столе, к которому он отошел, пока я вела неравный бой с кроватью.

— Звучит немного зловеще, — пробурчала, поправляя платье и озираясь в недоумении.

— Нисколько, — произнес советник. — Мы всего лишь проведем небольшой эксперимент, никакой опасности в нем нет. Это своего рода тест на уровень тумана в тебе.

— Я столько раз слышала намеки на наличие в моей крови магии, что уже была готова в это поверить. Если бы не знала абсолютно точно, что родилась обычным человеком и родители мои были бездарями, как вы их называете, — проговорила раздраженно, усаживаясь на край кровати, из которой только что выбралась.

— А я и не говорил, что в тебе есть магия. Речь идет о тумане, который был привит тебе в младенчестве и каким-то непостижимым образом прижился в неспособном к его принятию теле, — пояснил Карай, оборачиваясь. — Первый этап — выяснить, каким образом он попал в твою кровь и почему не убил тебя. Второй — узнать, кто и с какой целью это сделал. Для первого мне необходима твоя помощь, для второго потребуется помощь твоей сестры. Доминанты увидели в тебе нечто, заинтересовавшее и даже насторожившее их. Разве тебе самой не интересно, что это, или страх сильнее любопытства?

В вопросе явно слышался вызов, и я приняла его. Нет, мне было безразлично мнение советника о степени моей смелости. Я просто хотела доказать ему, что являюсь обычным человеком и никакого тумана во мне в принципе быть не может.

— Приступайте, делайте что нужно, — произнесла, вставая и подходя к нему.

— Смело, — посмеиваясь, похвалил советник. — И определись уже, как ко мне обращаться. Пока мы наедине, вполне допустимо общаться без церемоний.

— Начинай, — поторопила, в глубине души до дрожи боясь предстоящего неведомого эксперимента. Но Карай не оставит меня в покое, пока не убедится в моей абсолютной заурядности.

— Не спеши, — усмехнулся маг. — Сначала мы немного поговорим, ответишь мне на несколько вопросов. И не нужно стыдиться и пытаться что-то скрыть от меня. Информация необходима, ведь ты должна понимать: кто-то с какой-то целью сделал тебя носительницей тумана еще в младенчестве и все последующие события в твоей жизни были лишь промежуточными на пути к доминантам. Вот мы и должны выяснить, стоит ли противиться тому, что было спланировано много лет назад, или целесообразнее было бы этому поспособствовать.

Речь Карая меня не вдохновила; если он и хотел приободрить, то получилось совсем иначе. Стало еще страшнее, и желание доказывать кому-то что-либо пропало полностью. Но отступать было уже поздно, Карай вряд ли отпустит меня, не выяснив все, что ему нужно. Меня все-таки похитили!

— Присаживайся, — предложил советник, указывая на обеденный стол. — Где-то здесь был чай.

В результате чай пришлось готовить мне, после того как Карай разбил парочку чашек и рассыпал чайную смесь. Кухня была заброшенной, но присутствовали признаки былого порядка. Следы женской руки были видны и в других частях помещения, доказывая, что кто-то когда-то старался создать здесь уют.

— А чей это дом? — спросила, разливая чай по чашкам.

— Моей матери, — коротко ответил Карай.

— А почему здесь нет окон и дверей? — продолжила расспрашивать, просто чтобы нарушить окружающую тишину.

— Так было нужно, — ушел он от ответа.

Спустя пять минут молчаливого сидения за столом я не выдержала и потребовала:

— Либо сделай уже что-нибудь, либо отпусти меня!

Казалось, воздух звенит от неловкости и напряжения.

Карай просто смотрел на меня, игнорируя мое возмущение, и я предпочла уткнуться в чашку, чтобы не встречаться взглядами с магом.

Молчание затянулось, я уже успела опустошить две чашки чая, а Карай все молчал и буравил меня взглядом. Раздражение и страх неведения постепенно перерастали в злость, а он все медлил.

— И долго мы еще будем молчать? — спросила, отодвинув чашку и вставая.

— Может, умоешься, а то лицо все красное и нос от слез распух. Выглядишь ужасно, — вместо ответа изрек советник, и моему терпению пришел конец.

— Да плевать на то, как я выгляжу! Если ты немедленно не объяснишь мне, что происходит, я… я не знаю, что сделаю! Но обещаю, что тебе это очень не понравится! — кричала я, не сдерживаясь, и чувствовала, как внутри все клокочет от гнева.

Маг же только усмехнулся, вскинул руку, и я закричала уже не от злости, а от боли — словно раскаленные иглы впились во все тело. В глазах на мгновение потемнело, и я бы упала, но Карай за доли секунды оказался рядом и поддержал меня. Боль прекратилась так же быстро, как и нахлынула.

Советник подвел меня к кровати, уложил, накрыл мягким невесомым одеялом и присел рядом с кроватью на корточки.

— Прости за эту боль, но так было нужно. И за раздражающее поведение тоже прости. Для проверки степени активности тумана необходимо было вызвать у тебя сильные эмоции. Как правило, это радость и злость. Учитывая обстоятельства и твое ко мне отношение, на радость было бы глупо рассчитывать. Я поставил на злость. Злить тебя мне всегда прекрасно удавалось, — тихо проговорил он. — А сейчас отдохни немного. Нам предстоит провести еще одну малоприятную процедуру, и тебе потребуются силы. Постарайся уснуть, разбужу через пару часов. К утру мы должны вернуться во дворец.

— Ненавижу тебя, — искренне призналась безжалостному магу… и действительно уснула. Пусть боль и длилась не больше минуты, но вымотана я была, будто терпела пытки в течение нескольких часов.

Пробуждение принесло ощущение поглаживания по щеке, тепло дыхания и едва ощутимое прикосновение к губам.

— Туманчик, если ты сейчас лизнешь меня, получишь по уху, — пробурчала, отворачиваясь.

Воцарившаяся тишина позволила окончательно проснуться, без спешки осознать окружающее и со стоном натянуть на голову одеяло.

— Это был не Туманчик? — спросила на всякий случай где-то глубоко в душе все же надеясь услышать порыкивание вместо ответа.

— Нет, — напряженно ответил Карай. — Вставай, нужно провести еще одну проверку и освободить тебя от печати.

Неудобно-то как! А с другой стороны, почему неудобно должно быть мне? Ведь это не я пыталась поцеловать спящую девушку. Откинула одеяло, потянулась и грациозно спрыгнула с кровати. Во всяком случае, попыталась, получилось не сразу по причине излишней мягкости перины. Да и грации в моих движениях было явно меньше, чем хотелось бы. Доказательством послужили сдержанные смешки советника, благоразумно отвернувшегося прежде, чем я прожгла его негодующим взглядом.