Грязная любовь - Меган Харт

– Я просто так сказала. Что плохого в том, чтобы куда-нибудь выбираться, весело проводить время, переспать?

– Ничего, – согласилась я. – Просто я такими вещами не занимаюсь.

– Может, пора перевести эти вещи в категорию «своих»? Ты подумай над этим, – сказала Марси, неожиданно вставая. – Если честно, дорогуша, то тебе это точно бы не помешало.

– Спасибо за совет, – кивнула я.

– Твой сарказм не уместен, – наставительно заявила Марси. – Это просто форма защиты, чтобы не испытывать вину.

После чего Марси выплыла из моего офиса, оставив после себя аромат «Наваждения» и пузырящуюся банку содовой на моем столе.

Во время поездки домой в автобусе у меня было время подумать над словами Марси и над тем, что обещал мне Дэн. Никакой эмоциональной близости. Мне эта идея импонировала, хотя и вызывала законные опасения. Люди не могут просто переспать друг с другом. Ну невозможно это! Кого-нибудь чувства обязательно захватят, причинят боль. Люди не могут рассматривать секс отдельно от любви – иначе не было бы эйфории ни в том ни в другом случае. Секс и любовь питают друг друга. Можно спорить, что это человеческий способ образовывать пары, чтобы обеспечить продолжение вида, но факт остается фактом: чем чаще люди занимаются любовью, тем более высока вероятность того, что кто-нибудь из них влюбится.

Интересно, можно ли высчитать минимальную вероятность такого исхода? – думала я, считая, как обычно, мелькающие в окне фонари. У меня всегда выходило одно и то же число. Моя жизнь неотделима от цифр. Поэтому для меня вполне естественным был вопрос, сколько раз мое тело примет в себя Дэна, чтобы в ком-нибудь из нас оказались затронуты чувства? И смогу ли выйти из игры, если это буду я?

Мне есть с чем сравнивать: я встречалась с мужчинами и один раз даже влюбилась. Это было давно. Я была от того парня без ума. Любовь захватила меня целиком – я была больна ею. Я воображала его своим рыцарем в сияющих доспехах. Прикольная такая штука с этими сияющими доспехами, – оказывается, очень быстро тускнеют.

К тому времени, когда автобус подкатил к моей остановке, я уже определила для себя, что мне не стоит с Дэном больше встречаться. В этом просто нет смысла, так как, начавшись с удовлетворения физической потребности тела, все могло окончиться душевным разладом. Я в этом нисколько не сомневалась, поэтому решила: никаких звонков, никаких встреч. Ничего.

Пока меня не было, мать успела позвонить мне три раза и оставить сообщения. Они были такими длинными, что, скорее всего, заполнили всю ленту автоответчика. И я, не в силах заставить себя ее возненавидеть, тем более не могла заставить себя ее игнорировать. Выслушала ее тираду, а затем набрала ее номер.

– Кто? – спросила она. Ее голос показался мне старческим и сварливым. Мне даже пришлось напомнить себе, что ей нет еще шестидесяти и до немощного состояния далеко. – Элла?

– Мама, пожалуйста, Элли.

– Мы всегда тебя звали Эллой.

Затем она с места в карьер погнала своего любимого конька, и я знала, что в таком случае перебивать ее себе дороже.

– Ты меня слушаешь?

Как будто у меня был иной выбор.

– Да, мама.

Она коротко фыркнула.

– Так когда мне ждать тебя в гости?

– Я очень занята на работе, и ты прекрасно это знаешь. Я тебе уже сто раз говорила.

Я продолжала слушать ее вполуха, пока наливала воду в чайник и разогревала в микроволновке мясо. После этого поставила один прибор – тарелка, бокал, вилка – на стол, за которым помещалось четыре человека. Впрочем, за моим столом столько людей одновременно никогда не сидело – я не любительница застолий.

– Ты должна поехать со мной на кладбище, Элла. Отец не в состоянии сесть за руль.

Вилка звякнула о тарелку.

– Мама, я тебе уже говорила. Нет.

Невероятно, но после этого в трубке наступила продолжительная тишина, прерываемая лишь ее дыханием.

– Элспет Каванаг, – наконец сказала она. – Положить розу на его могилу – это самое меньшее, что ты можешь сделать. Он был твоим братом. Или тебе нисколечко не стыдно? Он был твоим братом, Элла, и любил тебя.

Чайник засвистел вместо меня, позволяя сохранить энергию. Я выключила газ дрожащей рукой и налила воды в кружку. Вода выплеснулась, кипяток обжег кожу, я зашипела от боли.

– Что случилось?

– Так, немного обожглась горячей водой.

Это известие сразу повернуло мозги матери в другом направлении, и она принялась разглагольствовать о том, что лучше всего помогает при ожогах, и что лучше, если бы рядом со мной кто-нибудь находился, вообще человек не может жить один. Тем более что, вполне очевидно, я сама не могу о себе позаботиться. Я быстро свернула разговор.

– Я знаю, кем он был, – громко сказала я в тишине комнаты.

Дэн открыл дверь со спутанными волосами и сонными глазами, которые тут же распахнулись при виде меня. На мне был черный виниловый плащ, на ногах шпильки, на губах сигнально-красная помада, глаза подкрашены черным карандашом. Я знала, кем я ему кажусь – пародией женщины-вамп, являющейся в буйных фантазиях тинейджера.

Я закрыла за собой дверь.

– Привет.

Дэн улыбнулся:

– Вот это сюрприз.

Видеть, как, глядя на тебя, возбуждается мужчина, очень приятно. На нем были фланелевые пижамные брюки, низко сидящие на бедрах. Они превратились в восхитительный шатер, когда я распахнула плащ, открывая его взору то небольшое количество одежды, что на мне было.

– Как тебе?

Он моргнул, его взгляд прошелся по мне: ноги – бедра – живот – грудь – шея – рот – и наконец остановился на глазах. Несколько секунд он смотрел на меня. Дыхание у меня пресеклось. Моя дерзкая игра – больше игра, чем дерзость. У меня мелькнула мысль, что он от меня откажется – предложит посидеть, нальет что-нибудь выпить. Но это длилось всего лишь миг, так как следующие слова, которые он произнес, были именно те, которые я рассчитывала от него услышать:

– Сними это.

Я скинула плащ на пол, оставшись в черных, до бедра чулках, черного же цвета кружевном лифчике и трусиках, пылившихся в моем гардеробе черт знает сколько лет. Вещи, таящие в себе силу, в которых я чувствовала себя богиней секса. Они не утратили своего могущества. Его взгляд заставил мои соски затвердеть.

– Встань на колени.

Я встала. Он положил руку мне на голову, нежно перебирая волосы пальцами, затем подался вперед, и я увидела прямо перед собой его выпирающий из пижамных брюк член. Я коснулась его сквозь ткань, провела по нему рукой. Его вздох удовольствия отозвался вспышкой желания между моих бедер.

– Возьми его в рот.

Эта его фраза не шокировала меня, не вызвала отвращения – я сама хотела того же. Жаждала этого. Желание избавляло меня от необходимости выбора. Я вознаградила его, молча уступив. Он снял с меня ответственность, и я задрожала от сотрясшей меня греховной радости. Сколько же свободы в том, когда нет необходимости выбирать!