Маленькая тайна - Настя Ильина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да ну его…
Кошусь в сторону Юры.
Придумал, блин…
Беременна…
— Пойдём, у нас ведь на сегодня запланировано мероприятие.
Алекс обнимает меня за плечи одной рукой, и мы идём вместе к его машине. Сейчас даже нет желания вырваться из его объятий и избавиться от его компании.
А ещё он не забыл о волонтёрской деятельности, запланированной на сегодня, — это греет душу.
— Не хочешь сказать, какие такие важные дела у тебя были, что решил пропустить занятия?
Удобно устраиваюсь в машине Алекса и пристёгиваюсь ремнём безопасности.
— А ты уже в роль девушки вжилась и решила, что я душу перед тобой выворачивать буду?
От этого вопроса обидно.
Стараюсь не показывать свои эмоции в это мгновение и отворачиваюсь в сторону своего окна. Мог бы сказать как-то мягче, что не готов откровенничать со мной.
— Эй!
Алекс берёт меня за подбородок и поворачивает к себе.
— Не надо обижаться. Ладно? Если я смогу тебе рассказать, я сделаю это, но не сейчас. Пришлось уладить пару вопросов, да и настроение после вчерашнего разговора с отцом ни к чёрту.
— Он узнал о твоём споре?
Ну и зачем я о споре заговорила? Следовало сделать вид, что не было никакого спора. Проигнорировать и вообще… Тяжело всё это воспринимать. Я ведь всего лишь путь к достижению заветной цели. Что там Поздняков выиграет? Забыла уже.
— Нет. Если бы узнал о споре, он бы уже четвертовал меня. Просто была непростая тема для обсуждения. Неважно всё это. Говори, куда ехать, чтобы вылавливать бездомных?
— Никого не придётся вылавливать, — смеюсь я. — Вбивай адрес в навигаторе.
Часть 25. Злата
Мы с Алексом добираемся до волонтёров, которым я частенько помогаю кормить бездомных людей. Уже всё готово, а руки лишними никогда не бывают. Те, кто нуждается в еде, уже знают точки наших сборов и приходят, чтобы погреться горячим чаем или поесть гречневую кашу с котлетой.
Чувствую, что Алексу сложно в такой обстановке. А ещё он не договаривает что-то. Эти сутки его лихо бросает из стороны в сторону, словно он мучается от ломки. Возможно, парень меняется, а ведь любое изменение крайне непросто принять.
— Ты как? Если тебе тут неловко, мы можем уйти, — предлагаю я.
— Всё в порядке. Не стоит изображать из себя заботливую мамочку и пытаться забраться в мой мозг, ладно?
— Как скажешь. К тебе подошли, — киваю я.
Пожилая женщина берёт из рук Алекса чай и булочку и благодарит его, а я замечаю жалость и боль, появившиеся в его взгляде. Конечно, ко всему привыкаешь, но раньше и я не могла смотреть на них без слёз. Вот только всем помочь не сможешь, ведь себя порой не удаётся вытянуть. Поэтому я делаю то, что в моих силах, помогаю, как выходит.
— Их так много… Не думал, что столько людей нуждается в горячей еде, в чае… — делится своими мыслями Алекс.
— Когда ты утопаешь в городской суете, то многое не замечаешь. Их много, но все они сливаются с серой массой, становятся незаметными. И только тут ты можешь помочь, услышать их историю. У каждого своя. Вот, например, дедушка, который сидит на той скамье, — разворачиваю Алекса в сторону Плутония, такое прозвище мужчине дали волонтёры, а ему понравилось. — Он был профессором в прошлом. Когда он потерял жену, не смог справиться с горем, начал много пить. Дочь выгнала его на улицу, оставив без крыши над головой. Кстати, перед этим дочь сначала вынудила его оформить на неё квартиру дарением. Вот так он остался на улице.
— Серьёзно? Я думал, что эти истории выдумывают, как сказки для взрослых, — хмурится Алекс.
— Ну что ты! В жизни всё бывает куда круче, чем в сказках. Вот посмотри на ту женщину, что сейчас разговаривает с нашим волонтёром. Аннушка. Она села за мужа в тюрьму, взяла вину за его махинации на себя, а когда вернулась домой, то её уже не ждали. Мужчина нашёл себе другую, настроил детей против Аннушки, и она стала никому ненужной. Она живёт в подвале, подрабатывает дворничихой… Но этого недостаточно для нормальной жизни. У каждого из них есть своя история. Конечно, не все оказались в такой непростой ситуации. Василич, например, сегодня он пока не подошёл, не смог отказаться от алкоголя, пропил всё, что у него было, и остался на улице. Он не хочет работать, ни к чему не стремится и просто продолжает топить себя дальше. Но даже таких людей мне жаль.
Алекс приоткрывает рот. Он вздрагивает, когда к нему приближаются и просят налить суп. Сделав это, парень переводит на меня шокированный взгляд.
— Что ты так на меня смотришь? — спрашиваю, не понимая, что он такого увидел, и что именно могло настолько шокировать.
— Я просто пытаюсь понять, как в таком хрупком теле умещается настолько громадная душа. Ну правда. Я далёк от всего того, о чём ты рассказываешь мне. Мне всегда казалось, что мир вокруг не настолько пропащий. Я жил для себя, а ты… Ты не просто помогаешь им, но и знаешь их поименно, их истории.
Я улыбаюсь и пожимаю плечами.
— Они приходят сюда не только ради горячей еды. Каждому человеку хочется поговорить с кем-то, поделиться своей болью. И я разговариваю с ними. Возможно, кто-то не захочет приближаться к грязному человеку, от которого пахнет мусоркой или алкоголем, а я не могу оставить их и слушаю. Многие здесь именно так и поступают.
Алекс поджимает губы и кивает.
Он уже освоился. Еду раздаёт быстро, желает даже приятного аппетита, пусть поначалу брезгливо поглядывал на приближавшихся к нему людей. Я в нём точно не ошиблась — он не такой пропащий, каким пытался казаться. Пусть вынудил меня оказаться рядом с ним шантажом, но он не плохой человек.
— Когда была возможность, я ездила как волонтёр и в дома престарелых, в дома инвалидов. Каждый человек хочет, чтобы его послушали и услышали. И если этим я помогу, то почему
