Русско-турецкая война 1686–1700 годов - Андрей Геннадьевич Гуськов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Помимо хлеба и другого продовольствия, в места сбора разрядных полков шли и другие запасы, в частности деготь и пенька, причем в немалых количествах. Во второй половине марта 1687 г. в города Белгородского разряда — Болховец, Боровлю, Верхососенск, Добрый, Карпов, Коротояк, Краснополье, Мирополье, Олешню, Ольшанск, Салтов, Сокольск, Суджу, Усерд, Усмань, Хотмыжск — были направлены грамоты В. В. Голицына, подкрепленные чуть позднее царскими указами из Разряда за подписью дьяка И. Ляпунова, с распоряжениями о высылке под Ахтырку дегтю и пеньки «против прежних таких же полковых зборов, как збирано в прошлых годех по наряду ис Курска и из Белгорода с прибавкою». Норма сбора дегтя составляла примерно одно ведро с десяти дворов (в случае Коротояка оно было семивершковое, в остальных — восьмивершковое). Касательно пеньки нормативы были разные, доходя до пуда пеньки также с десяти дворов. Жители указанных городов должны были «устроить» деготь в бочки и доставить его на подводах в лагерь за свой счет. В соответствии с этими указаниями в течение апреля в Большой полк Голицына было направлено из Коротояка 73 ведра дегтю и 50 пудов пеньки; при этом воевода Иван Большой Кульбакин жаловался, что в Коротояке своего дегтя не было и жители купили его «с великою нуждою в Землянску, на селце на Воронежи, на Усмони и в ыных розных городех самою дорогою ценою по полтине и алтын по двадцати ведро». Из Сокольска прислали 50 ведер дегтю и 50 пудов пеньки; из Суджи — только 19 с половиной ведер дегтю; из Доброго — 80 ведер дегтю и 80 пудов пеньки («конапати»), при этом с 206 дворов деготь (20 ведер) «не взято», поскольку «тех дворов жители городовые службы» уже были по царскому указу отправлены с подводами «и со всякими путевыми припасы» в полк А. С. Шеина; из Усмани — 94 ведра и три четверти дегтю и 47 пудов 16 гривенок пеньки; из Усерда — 39 с половиной ведер дегтя, из Олешни — две бочки по двадцать ведер; из Болховца — 37 ведер дегтя, пеньки — 10 пудов 20 гривенок; из Салтова — 16 ведер дегтя, из Краснополья — 10 ведер[213]. Всего с указанных городов в Большой полк было доставлено почти 423 ведра дегтя и более 237 пудов пеньки. Воеводой Харькова В. Сухотиным было выслано в Большой полк 133 ведра дегтя, да «поскони» (холст из волокна конопли) 50 пудов[214].
Сено на корм подъемным лошадям, «которые бывают под шатровою казною и под нарядом и подо всякими припасы», также было велено заготавливать в Севском и Белгородском полках, причем в последнем главным образом в слободских городах Сумского, Харьковского и Ахтырского полков. Сенная подать составила два «зимних воза» с двора. В итоге в Севском полку было заготовлено 24 390 возов, городах Белгородского полка — 116 427 возов; всего 140 817 возов[215].
Помимо государственного снабжения, для организации торговли в походе в войско были привлечены и члены Гостиной сотни. Именным указом купцу Ивану Молявке велели «быть» на царской службе «для купецких дел в полку» В. В. Голицына. В январе 1687 г. Молявка подал челобитную с просьбой выехать в Ахтырку заранее, чтобы строить там «для торгового промыслу всякие строения». 21 января воеводе Левшину была послана специальная грамота с указанием не препятствовать купцу и его людям «торговать и всякие торговые промыслы заводить»[216].
Мобилизация подвод и численность обоза
16 июля по царскому указу, данному в ходе похода двора в село Коломенское, решено было мобилизовать для военной экспедиции на Крым 5321 «лошедь с телеги и с хомуты, и с узды, и с возжи, и с ужищи, как им в том походе быть». Подводы предназначались для Разряда под хлебные запасы и для Иноземского приказа «под пушки и под полковые припасы, и под церковную утварь». Деньги на указанный транспорт велено было собрать «с татарских и с черемиских, и всяких ясачных людей, которые ведомы в Казанском приказе» (по 6 алтын 4 деньги с 53 211 дворов). Сумма на покупку подвод должна была быть собрана к 4 ноября 1686 г. Для сбора денег следовало послать выборных посадских людей из тех городов, уезды которых были обложены подводной податью, а «дворян и подьячих ис тех городов для того збору не посылать, для того…, что от них тем ясачным и иным уездным людем чинятца напрасные напатки и великие убытки». В итоге было собрано 30 200 руб. и все они были отосланы в Иноземский приказ для приобретения лошадей под артиллерию и полковые припасы.
Для Разряда подводы были изысканы двумя другими указами. Первый появился 24 августа и носил скорее частный характер, поскольку по нему подводной податью (лошадь с телегой с 5 дворов) облагались служилые люди отдельных городов: Тамбова, Верхнего и Нижнего Ломова, Наровчатовского городища и расположенных в Темниковском уезде Красной Слободы и Троицкого острога. Лошади с подводами должны были быть присланы в Белгород к 1 декабря. Второй указ — от 19 сентября носил более всеобъемлющий характер, касаясь всех городов Севского и Белгородского полков, с которых полагалось также с 5 дворов взять по подводе «с подводчики». В оклад должны быть положены даже дворы тех служилых людей, кто участвовал в походе. В итоге по этим двум указам было мобилизовано и отправлено: в Большой полк — 6906 подвод с подводчиками (в том числе 454 подводы, собранные с Тамбова и других городов по указу 24 августа); в Новгородский разряд — 1664 подводы; в Рязанский разряд — 1366 подвод; в Низовой полк, собиравшийся в Красном Куте, — 35 подвод. К этому числу надо прибавить еще 340 подвод, пункт отправки которых в документах Разряда не был указан, но которые были высланы по назначению. Всего, таким образом, с Белгородского и Севского полков,
