Автостопица: путевые заметки - Екатерина Бург

– А моим как-то всё равно, – прозвучала заученная фраза Дэнни.

– Детдомовский, что ли?

– Да нет.

– А я вот детдомовский. Там такая жесть творилась! – по тону водителя было понятно, что настало время интересных историй. – Как-то раз осмелился сбежать. Присел какому-то левому деду на уши: «Дед, а я твой внук!» Он: «Паспорт-то есть, внук?!» Так потом мне как отец стал, водить учил. Посадит меня в машину, и говорит, типа, смотри, учись. Я так полтора года с ним пассажиром и катался. Пока, говорит, он не поймёт, что я чувствую машину, за руль не сяду! Да что там чувствовать-то, думал я тогда. Металл металлом! А потом понял.

«Точно, водители же не просто водят, они чувствуют, – об этом Автостопица никогда не думала. – Вот в чём ещё философия автостопа: в доверии. Как у человека машина едет»

– Я как-то раз машину угнал. А она такая с наворотами оказалась – я не понял, как что работает. Увёз её в поле – так она развалилась вся. Ну и бросил её там. Дед потом спрашивал всю деревню про машину. Я сказал, что видел, как старшаки её в поле поломали и там оставили. «А что ты там, – спрашивает, – сам-то делал? За семь километров от дома?» Что-что… За яблоками ходил!

Стоило только оставить напряжение прошлого дня, как автостоп стал приобретать свои характерные черты. Например, когда чередуются истории и рассказчики. Ну, почти. В этот раз попался такой водитель, которого не заткнёшь: говорит и говорит – и всем хорошо.

– Жену я свою долго добивался. Сестра старшая всё не отпускала её: «Вот как пять лет проживёшь с ней, так и женись» Начали жить… Жена сбежала от меня на четвёртый день. Пошёл забирать её, сестра сама уже угорает: «Ладно, ты только её не бей» Да кто бьёт-то? Я ж только поорал на неё… часа три. Неприлично в мини-юбке перед моими друзьями ляжками щеголять! Говорил же ей: «Когда на улице, носи всё, что хочешь, чтобы мне завидовали, но дома перед друзьями в таком виде появляться не смей!» «Ты что же, – отвечает сестра, – обращаешься с ней, как с вещью?» Ну и на неё сорвался: «А ты рот вообще закрой!» После этого на меня налетел с кулаками её муж. «Ах ты ***ор!» – и бью первый.

«Да, сложный человек. Кажется, ему вообще на всё наплевать. Как можно так непринуждённо говорить о таких вещах? Но на стопе именно таких водителей и люблю: и с душой, и с юмором. Вот так бы до рассвета ехать и слушать, ехать и слушать… Особенно когда у нас самих сил на разговоры не так уж и много осталось…»

– У первого сына первое слово было не «мать», а «бл*ть». «Бл*ть-бл*ть» да «бл*ть-бл*ть».

Так и лепетал, бедолага. Подрос – тоже матерился. Перестал, когда ему бабушка сказала, что если он будет ругаться, то боженька его отх**рит. Так и сказала ребёнку, представляете? А второй вообще молчал долгое время. Вроде всё понимает, реагирует, а не говорит. Мы его к врачу повели. Врач жестами ему что-то показывает, руками туда-сюда водит. А сын начинает крутить у виска, типа: доктор-то – идиот!

– Мы каждый Новый год с друзьями детства привозим в наш детдом подарки. Конфеты, одежду… Жена как-то раз об этом узнала, спросила: «Зачем ты туда ходишь, ты детдомовский что ли?» «Да нееее!» «А вот друзья твои сказали, что они детдомовские» «Вот сволочи! Тебе сказали, а мне нет, а я и не знал, сам думал: зачем это они туда ходят!» Ну а как ещё ей ответить?

Время за историями мчалось совсем незаметно. Вот уже начало светать, вот уже из-за горизонта показалось солнце и поползло вверх по небу. Вот уже и Шацк.

– Ну ладно, ребята, удачно вам добраться!

– Спасибо! Мы таких историй давно не слышали, вы нам запомнитесь надолго! Всего доброго!

До Москвы 350. Автостопщики в пути восемнадцать часов. После суточного недосыпа расплющивает: состояние выходит на своеобразное плато, где уже не важно, сколько времени. Не важно, сколько ждать в трассе. Есть только дорога: вперёд и назад, других направлений и измерений нет. На позитиве стопишь и ждёшь, разговариваешь ни о чём с напарником, занимаешься ерундой: кто дальше камень в поле закинет. Оставшееся расстояние в триста пятьдесят километров говорит лишь об одном – почти добрались.

Машина с питерскими номерами.

– В сторону Москвы подбросите?

– Вам повезло! Мы в Москву! Садитесь!

Два азербайджанца. Братья. Старший за рулём. Начинает разговор:

– Мы по работе выехали. Я младшего брата специально взял с собой, чтобы он говорил, чтобы не скучно было ехать. А он, зараза, молчит всю дорогу и спит! Я ему уже суперклеем сигарету к губам приклеивал, монеты к лицу приклеивал, лишь бы не спал, а он спит и молчит! Да?

Младший пожимает плечами. Молчание. Смех стопщиков.

За разговорами младший опять уснул.

– Тихо, – сказал старший и достал суперклей. – Есть монетка?

– Вот рубль.

Приправленная клеем железка оказалась у брата на лбу – тот проснулся. В тишине машины раздался дружный смех.

– Мы сейчас поворачиваем на сто седьмую, вам совсем чуть-чуть останется.

Вот так всегда: когда водитель говорит, что едет в Москву, в большинстве случаев оказывается, что – в Подмосковье. И говорит об этом в самом конце.

Настроение всё также находилось на плато, на душе было легко. Дорога в тысячу километров сделала своё дело. До Москвы оставались копейки.

– Вам куда?

– До какого-нибудь метро.

– Я до Домодедовской.

– Замечательно!

– А нас точно ждут твои друзья? – спросила Автостопица.

– С чего вдруг такая неуверенность?

– Да знаю я твой подход к поиску вписок! Сваливаешься как снег на голову, а дома никого, оказывается, нет. Из-за меня мы в Петрозаводске на улице остались?

– Ой, вспомнила. Да ждут, точно ждут, я ещё в Самаре договорился, – ответил Дэнни. – В этот раз всё по-умному.

Сутки в пути. И вот они: огромные торговые центры, бесконечные развязки. И сама Москва. У стопщиков начало появляться чувство, что они дома. «Дэнни-то понятно: он жил тут долго. Но у меня с каких пор такие чувства к Москве?! Я ведь не так уж и хорошо её знаю. Видимо, сказывается то, что все мои маршруты проходили через неё»

– Так, мы сейчас на зелёной, – рассуждал Дэнни, разглядывая карту метро. – Нам на Селигерскую, это… это верх салатовой. Так можно сразу на неё пересесть с Красногвардейской: тут одна станция до неё. Раньше ведь Селигерской не было… Как ни приедешь в Москву, открываются новые станции; их, кажется, каждую неделю по одной штампуют.

– Прикольно, что нам как раз на новую. Какая-никакая экскурсия, что-то свежее.

– Опять панк-вписка?! – смеялась Автостопица. – Хотела же от этого совсем отойти! Вечный шум, музыка и пьяные оры…

– Залипнешь в отдельной комнате.