Западня для Людоеда - Алекс Фед

Релдон промолчал. Если его догадки верны, то не у Короля, а у Артура Тонгила. Но знать об этом остальным не стоит.

Люди Полоза докладывали, что герцог Тонгил никогда не снимает кожаных перчаток. Он в них спит и ест, а по уверениям одной из служанок, даже моется. Это навело его на мысль, что под ними могут быть совсем другие. Те, которые нужно скрывать ото всех. Как и меч в простых ножнах за спиной, с которым Тонгил также не расстается ни на мгновение. Конечно это может быть странной причудой северянина. На своем веку Релдон встречал и не такое. Но проверить стоило в любом случае. Поэтому он приказал глаз не спускать с сэра Артура, но ни в коем случае не вмешиваться, дабы ненароком не спровоцировать. Если вертийцы притащили Клеймор в Риу, то это может обернуться либо катастрофой для всех, если они надумают им воспользоваться, либо личной победой Релдона, когда он его заполучит.

Шпионили за Артуром несколькими группами. Открыто, демонстративно, но не приближаясь. И незаметно, постоянно меняясь. Следить при помощи магии было невозможно. Что-то блокировало все попытки. И это тоже говорило в пользу того, что Клеймор в столице. Несколько раз его людям приходилось избавляться от расправщиков Комара, который проявил активность, тоже сев на хвост северянам. Релдон не ожидал от него такой инициативы, потому не был рад внезапному исчезновению. Как бы Кассель Мигг не затеял свою игру и не сорвал все планы. С другой стороны, есть девчонка, которую можно использовать, чтобы надавить на северян.

При воспоминании о принцессе, Релдон слегка нахмурился. Он никак не мог угадать, о чем она думает. Обычно ему хватало совсем немного времени, чтобы разобраться в человеке и начать его читать, как открытую книгу. Его тревожила какая-то неопытная малолетка.

Сначала странная девчонка, оторванная от всего, что было ей дорого, преспокойно восхищалась золотыми потолками и лепниной. Особенно птенцами Всесвета — упитанными крылатыми детьми, символизирующими солнечные лучи и чистоту. Прокуратор терпеть их не мог. В Запретном Городе его раздражало почти все. Он всей душой ненавидел показную роскошь и нагромождение стилей. Они давили на него и мешали сосредоточиться, за день утомляя так, что каждый вечер заканчивался головной болью.

И когда Релдон уверился в том, что принцесса самая обычная пустоголовая девчонка, она сумела его удивить. Один разговор перевернул все с ног на голову.

— Вам, наверное, очень тяжело приходится, экселант Вим, постоянно находиться в таких условиях, — сказала Кирана совершенно внезапно, оторвавшись от созерцания золотого фонтана. — Я постараюсь не доставлять лишних хлопот лично вам. Вы оказались очень добры и внимательны ко мне. Для меня это многое значит.

Принцесса говорила абсолютно искренне. На это указывала ее ровная пульсация и отсутствие колебаний, возникающих, когда человек говорит неправду.

Когда она слегка привыкла к нему, то стала немного открываться. Кирана оказалась умна, рассудительна не по годам и быстро приспосабливалась. С ней приходилось быть на чеку. А ведь в какой-то момент он даже испугался, что будущая Императрица слаба разумом. Хорошо, что это оказалось не так. Больше детей Всесвета он ненавидит только глупых детей.

Прогоняя мысли о том, что ему просто приятна ее компания, Релдон виделся с ней каждый день, уверяя себя, что это на пользу делу. Слишком многое поставлено на карту. Империю ждут изменения, и только от него будет зависеть, насколько благоприятные.

У Релдона все было под контролем.

Днем.

Но он не догадывался, как принцесса проводит ночи.

Глава 8 — Внезапное столкновение

Первые дни Кира ждала, что за ней кто-то придет. Даже Мессер Стригидай. Но даже через десять дней не объявилось никого из ее прошлой жизни.

Как в страшном сне, принцесса шла туда, куда ее вели, делала то, что говорили. Внешне безмятежна и расслаблена, а внутри раздираема всепоглощающим ужасом и нестерпимым напряжением. Страх и печаль почти лишили ее воли.

Дни сменялись один за другим, сливаясь в бесконечный серый туман. Поддерживать разговор правильными вопросами и обдуманными ответами, а также проявить участливую вежливость, как учили мама и Роберт, оказалось в разы утомительней, чем раньше.

Принцесса, как все в Запретном Городе, носила маску, хотя та не прятала от посторонних ее лицо — только душу. А в одиночестве, оставаясь с кошмаром наяву, Кира захлебывалась от горьких рыданий, пока никто не видит, долго всматриваясь в далекие огни столицы Империи.

Как там дядя Артур?

Чем он сейчас занят?

Он бы никогда не сложил руки, особенно если ему пришлось бы выбираться в одиночку из этого лабиринта.

Нужно что-то сделать, но с чего начать?

Пальцы сами водили по раме, отмечая неровности и шероховатости старого дерева. Но в одном месте поверхность была слишком гладкой и такой приятной на ощупь. Сделать кружок, потом — углубление, и наградой станет кусочек бархата в прямоугольной выемке. За много дней ее руки выучили этот маршрут наизусть. Маленький щелчок и спрятанный в раме охранный темпораль слегка выдвигается вверх. Понадобилось четыре дня на его настройку, чтобы можно было выбраться наружу. Столько же понадобилось для того, чтобы настроить другое окно на вход.

Когда ее наспех учили дома работать с такими штуками, редко приходилось сталкиваться со столь сложными конструкциями, в которых было бы несколько маятниковых резонаторов, настроенных на определенную частоту колебаний с тем или иным магическим свойством.

Выглядел оконный темпораль очень красиво и был гораздо меньше, чем все, которые она когда-либо видела. Его создавал настоящий мастер. Три вращающихся в разные стороны кольца с продетыми в них «бусинами» разного размера из разных камней, которые во время вращений, перекручивались вокруг своей оси, создавая неповторимые волны магии.

Вся ночь ушла на то, чтобы разобраться, за какое именно отвечает каждый из элементов и в схеме их колебаний, а потом придумать, как перенастроить амплитуду запирающего резонатора, чтобы открыть окно, а охранного — чтобы не остановить вращение, а то он начнет трубить на весь дворец.

Слишком медленно, но она справилась.

С широкого подоконника легко можно добраться до карниза, а по нему чуть ниже