Зовите меня просто - Морти! - Александра Шервинская

— Для вышивания⁈ Шарха, у тебя нет?

— У меня⁈ — дочь посмотрела на меня, как на умалишённого. — Я такой гадости у себя не держу!

— Вот только не вздумайте сказать что-то такое при его величестве Ганелоне, — неожиданно строго сказал Мортимер, — вышивка — его тайное хобби, и он очень трепетно относится к этой теме. Ну так что?

— Я знаю, у кого найти, — подумав, сказал Шарит, — картина с казнью отступников подойдёт? Красота! Пятьдесят оттенков красного…

— А есть что-нибудь менее радикальное? — подумав, осторожно спросил Мортимер.

— Есть с хищниками и лесом Харуши, — подумав, предложил секретарь, — и с октоподом, кажется…

— О! Давай с октоподом! И нитки в комплекте, да? Ох, вот радость-то его величеству будет!

На этой оптимистичной ноте мы и разошлись по своим делам: Шарха, заявив, что ей необходимо освежить маникюр, ушла готовиться к поездке, Шарит отправился добывать вышивку с октоподом, Мортимер отбыл в загадочную Терейю… А я остался и медленно побрёл в сторону кабинета, старательно прогоняя из мыслей глаза удивительного фиалкового цвета.

Глава 9

Мортимер

Я с улыбкой огляделся: в приёмной его величества Ганелона с момента моего последнего визита практически ничего не изменилось. Сердце окутала волна тепла: я искренне был расположен к королю Терейи и в своё время с радостью и благодарностью принял его предложение дружбы. Лёгкий нрав, верность данному слову, чувство юмора и открытость новому — его величество Ганелон Первый полностью соответствовал моему личному представлению о правильном монархе. И когда я понял, что совершенно случайно попал в точку с образом Элеоноры, то сам для себя решил, что сделаю всё от меня зависящее, чтобы свести Элю и Джареда.

Да, конечно, это было связано с некоторыми сложностями: всё же миры разные, да и продолжительность жизни у демона и человека несравнимы. Захочет ли Ганелон отдать дочь за императора расположенной в другом мире империи демонов? Хотя тут, конечно, многое будет зависеть от самой Эли. Если она решит, то, чтобы сдвинуть её с выбранного пути, понадобятся силы пары тысяч турхе.

Дверь в королевский кабинет распахнулась, и передо мной появился радостно улыбающийся Ганелон.

— Морти, друг мой, какая неожиданная радость! — совершенно искренне обрадовался мне его величество. — Проходи скорее, рассказывай, как ты? Слышал, что тебе дали отдельную империю? Это действительно так? Не сомневаюсь, что ты блестяще справляешься со своими обязанностями, друг мой! Мы с Аш-Рибэйлом совсем недавно тебя вспоминали!

— Как вы понимаете, ваше величество… — начал я, проходя в кабинет, но король перебил меня:

— Ты практически стал членом моей семьи, так что давай в приватных беседах обойдёмся без официоза. Называй меня просто Ганелон, тем более что ты божество, ты мог бы делать это и без моего разрешения. Особенно после всего, через что мы вместе прошли… Но ты всегда был исключительно воспитанным юношей.

Я слегка смутился и хотел уточнить, не путает ли меня король с кем-то другим, например, с Тео или Хасидом — вот кто всегда исключительно вежлив и корректен. Но промолчал и лишь благодарно склонил голову.

— Хорошо, Ганелон, — король довольно кивнул, — естественно, я появился не просто так, а по поводу! И ты даже не можешь себе представить, по какому!

— Я заинтригован, Морти, — Ганелон потёр руки, — если намечается какая-нибудь заварушка, я в деле!

— Гораздо лучше, — я сел в кресло и, дождавшись, пока король отдаст распоряжения по поводу напитков, сказал, — я нашёл Элечке жениха.

— Жениха? — дверь, соединявшая кабинет короля и рабочую комнату его супруги, королевы Лидии, распахнулась, и её величество остановилась на пороге. — Я правильно услышала, Мортимер?

— Конечно, ваше величество, — я с улыбкой посмотрел на раскрасневшуюся королеву и нахмурившегося короля.

— Ну да, я подслушивала, и что? — Лидия с вызовом посмотрела на царственного супруга и добавила, — она и моя дочь тоже, между прочим.

— И кто же этот несчастный? — Ганелон махнул рукой и жестом предложил королеве занять одно из кресел.

— Император Джаред Тринадцатый, — зашёл я с козырей и, судя по тому, как переглянулись Ганелон и Лидия, сделал правильно. — Он правит империей, которой я покровительствую. Точнее, одной из двух… Во второй тоже есть правитель, но он счастливо женат.

— Но, если мне не изменяет память, тебе дали империю демонов, — Ганелон стал чрезвычайно серьёзным, — то есть этот твой Джаред — демон?

— И что? Биэль вон тоже демон, а половина ваших придворных дам готова бежать за ним, роняя туфли, при малейшем намёке. И это несмотря на то, что он призрак, и на то, что его сердце давно занято. Чем мой Джар хуже?

— Но срок жизни у человека и демона значительно отличается, — вступила в разговор королева, — зачем девочке такие психологические травмы?

— Став женой демона-аристократа — а Джаред именно такой — и принеся определённые клятвы, Элеонора продлит своё существование веков на пять-шесть. При условии, что не будет покидать Ассарш надолго, конечно…

— Пять-шесть веков? — Лидия задумалась. — Думаю, этого вполне достаточно, потому что за такой срок осточертеет любой, даже самый замечательный муж.

— А почему тебе вдруг пришло это в голову? — сообразил поинтересоваться Ганелон, демонстративно не реагируя на шпильку жены в свой адрес.

— Видишь ли, — начал объяснять я, — для одного дела мне нужно было использовать женскую иллюзию, и я выбрал образ Эли. А Джаред увидел — и всё, потерял голову. Вот и я подумал: а почему бы их не познакомить? Он отвечает всем Элечкиным требованиям: богат, красив, император, опять же, дети уже взрослые, есть, правда, две жены, но они живут своей жизнью.

— Как это — две жены? — нахмурилась королева. — У него гарем?

— У демонов свои правила, — начал объяснять я, — но вы лучше спросите у Аш-Рибэйла, он точнее объяснит. Но ни одна из имеющихся в наличии жён не стала единственной и настоящей. Это были чисто договорные браки. Джар ни одну из них не признал императрицей.

— Мне кажется, на твоего протеже для начала должна взглянуть Эля, а там и решать станем, — Ганелон кивнул каким-то своим мыслям.

— Отлично! — я потёр руки, довольный удачным завершением первого этапа. — Можно мы тогда завтра на чашечку чаю заглянем, чисто по-приятельски, в целях, так сказать, налаживания межмировых связей? Ну а как заманить в кабинет Элю, вы уж сами придумаете.

— Замётано, — протянул мне руку король, а я подумал, что всё-таки плохо влияю на правящие структуры…

Когда я вернулся в Ассарш, то прямым ходом направился в кабинет императора, чтобы рассказать о визите в Терейю и проверить, как идёт подготовка к завтрашнему мероприятию. Джареда я ожидаемо застал на рабочем месте, там же находился и Шарит, после наших с принцесской приключений проникшийся ко мне искренней симпатией. Заняты демоны были тем, что изучали разложенные на столе схемы вышивок. Смотрелось это совершенно феерично, но я нашёл в себе силы промолчать и воздержаться от комментариев. До сих пор считаю это одним из самых мужественных моих поступков.

— Мортимер, — как родному обрадовался мне император, — какое счастье, что ты вернулся! Мы в полной растерянности: какую вышивку выбрать в подарок королю Ганелону. Что посоветуешь?

Я подошёл к столу и на какое-то время выпал из реальности: таких оригинальных сюжетов для вышивания я, пожалуй, ещё не встречал. Я, конечно, не самый крупный в этом деле специалист, но мне всегда казалось, что вышивают что-то более… консервативное. Отобранных вариантов было три.

На первом бодрый демон с огромными рогами и в алом плаще пронзал мечом другого демона, тоже крупногабаритного, но уже в чёрном плаще. Вокруг были живописно разбросаны тела в чёрном и алом, краснели лужи крови и валялись чьи-то кости.

— Это битва с отступниками, — пояснил при виде моей вытянувшейся физиономии император, — время действия — прошлое тысячелетие, а демон в алом — мой предок. Не спрашивай меня, кто сделал это материалом для вышивки, но подлинник картины висит у меня в парадном зале приёмов. Она ни на что не намекает, конечно, просто создаёт соответствующий антураж.

Второй вариант не вымораживал убойным сочетанием красного и чёрного, но тоже был более чем оригинальным. Посреди песчаной пустоши лежала, свернувшись кольцами, здоровенная змеюка жизнерадостного оранжевого цвета, из пасти которой высокохудожественно торчали чьи-то ноги. На морде змеи застыло выражение вселенской тоски, из чего следовало, что мужик был не слишком аппетитным.

— Это тоже отступник? Был… — спросил я, заворожённо глядя на гигантскую змею.