Газета "Своими Именами" №24 от 14.06.2011 - Газета "Своими Именами" (запрещенная Дуэль)

- И какие же еврейские стишки того же Танича нахваливал и продвигал рецензент? А вот хотя бы:

Чужими болями болею,

Чужие доблести хвалю...

Раздам что есть, не пожалею,

Кого не стоит, полюблю.

Как у цыгана кочевого,

Характер лёгкий у меня:

Не надо мне шатра второго,

Седла второго и коня.

И замечаю, понимаю,

Я в доброте не виноват.

Я отдаю – как получаю.

А получать, ну, кто ж не рад!

Вам это нравится? Ну, ну...

- А Коган на своём сборнике «Зарубки на сердце» написал: «Дорогому Володе, другу-врагу, давнему оппоненту и товарищу, без которого было бы скучно жить, - сердечно». Конечно, еврею без еврея скучно, еврей к еврею - сердечно.

- Но это всё дела довольно давних дней. А что теперь? Раскроем вышедший в прошлом году сборник стихов Бушина «В прекрасном и яростном мире». Что там? Да от книги просто шибает еврейским духом. Вот один вроде бы невинный стишок кончается так:

Если только можно, авва Отче,

Чашу эту мимо пронеси.

- Сам-то я поначалу не обратил внимания, но Дмитрий Быков, великий знаток Пастернака, объяснил: это прямая цитата из его стихотворения «Гамлет». Прямая, не усеченная, не замаскированная. Какая наглость, а?

- А вот ещё длинное надуманное стихотворение «Москва – Эльсинор». Автор присобачил к нему несколько эпиграфов, и один из их – тот же Пастернак, другой – из Евгения Винокурова, которого он когда-то ещё и в «Литгазете» нахваливал. А у Винокурова – это я точно знаю, мне Суслов говорил – мать еврейка. Но Бушин включил в это своё стихотворение ещё и целую строфу из Винокурова. Вот она:

Рассудком не понять

Страну мою, как строилась, страдала,

Кого ни разу не могли пронять

Слова «Интернационала».

- Вам этого недостаточно? Ещё? Тогда приглядитесь, кому Бушин посвящает свои стихи. Вот «Алтарь Победы». Посвящено памяти одноклассников автора, не вернувшихся с войны. И что мы видим? Здесь и Л. Гиндин и какой-то К. Рейнветтер. Уж первый-то точно еврей, а возможно и второй. Что, разве он не мог без них обойтись? Ведь никто ничего и не узнал бы. Нет, ему надо обязательно вставить!

- А помимо стихов, посвященных евреям, есть стихи, в которых просто речь о них, о евреях, и ведется. Вот стишок «Уезжает Рая Коган». В Израиль собралась. Кончается он такими словами, кушайте пожалуйста:

Плачут русские лифтерши

О еврейских пацанах.

- Ещё? Пожалуйста: «Помолчи, Мазина!» Это итальянская артистка, кто помнит. Но дело не в итальянке. Стихотворение посвящено однокашнику автора – Борису Балтеру. К такому имени требуются комментарии? А вот «На банкете». Его героиня - знаменитая Элина Быстрицкая. Вы думаете она турчанка? Ха-ха-ха!..И как о ней сказано!

Вы и тогда прекрасны были,

Как вы прекрасны и теперь.

«Тогда» – это в роли Аксиньи, сыгранной в «Тихом Доне» С. Герасимова.

- Мало? Тогда почитайте «Памяти генерала Рохлина». Может, думаете, что он грек? Да такой же, как Гавриил Попов.

- А это? -

Всё изменилось, раскололось

И многое нельзя понять.

А у тебя всё тот же голос,

Как в тридцать или тридцать пять.

Это что за сирена, воспетая Бушиным? Читайте: «Регине Гальпериной». Есть вопросы? Или думаете, что это персидская княжна?

- В конце второго издания книги - «Стихи о Марфе». Целый цикл из дюжины стихотворений. Кто такая Марфа? Мне удалось установить, что это правнучка поэта Льва Озерова, настоящая фамилия которого Гольдберг, её мать – еврейка. Озеровы - соседи Бушина по даче, и эта Марфа выросла на его глазах. Что, мало русских девочек, о которых он мог бы писать? Нет, его тянет, влечёт... И какие там есть сионистско-антисоветские перлы! Например:

Я в избе полы надраил,

Я пляшу до потолка::

Марфа съездила в Израиль

Без согласия ЦК!

- Наконец, в книге есть вольные переводы из поэтов разных национальностей и среди них - Иосиф Львович Балцан. Может, кто-то думает, что это чуваш?

Вот вам и Владимир Сергеевич, русский патриот. Мне он ясен, как стёклышко.

Так обстоит дело с моим еврейством, дорогой читатель. Деваться некуда. А главным специалистом по моему антисемитизму является мельком упомянутый выше критик Бенедикт Сарнов, автор 47 книг в твердой и мягкой обложке. Откуда он взялся? А это если Байгушева вывернуть наизнанку, то Сарнов в чистом виде и получится.

Он так прямым текстом и пишет в своих безразмерных и неисчислимых трудах: «Бушин – антисемит... Много гадостей сделал он за долгие годы» («Скуки не было». 2004, с.213). Ну, если много, то назови хоть парочку-троечку. И он называет.

Первая: «Я видел его по телевизору в толпе беснующихся «красно-коричневых», он стоял рядом с Анпиловым» (Там же). Это ли не антисемитизм – рядом с Анпиловым! Я пытаюсь возражать: да какие же доказательства? Допустим, стоял рядом, но, во-первых, откуда известно, что коммунист Анпилов антисемит? Он синагогу поджог? В своей «Молнии» призывает к еврейским погромам? В каком номере была хотя бы одна такая статья? Молчит Беня.

Но, во-вторых, если даже Анпилов латентный антисемит, лепечу я, то почему и стоящий рядом человек тоже антисемит? Это так легко передаётся? Даже внеполовым путём? Нет, не всё так легко. Ведь вот ты и сам, Сарнов, в Литературном институте и сидел, и стоял, и фотографировался с талантливейшими писателями, да и потом нередко бывал с ними рядом. И что? Ни маковой росинки тебе от них не перепало. А китайцы даже так говорят: «Можно спать на одной подушке и видеть разные сны». Ну, против двух миллиардов китайцев тонкому интеллигенту, выросшему на крыльце Елисеевского магазина, вспоенному мамой томатным соком, конечно, не устоять. Но заткнуть рот, остановить его не могут даже два миллиарда китайцев.

И он бросает свой второй убийственный довод: «Не зря в 1952 году Гриша Бакланов сгоряча назвал однажды Бушина фашистом». Боже мой, шестьдесят лет тому назад! Верно, назвал. Но ведь сгоряча-то можно ещё и не то брякнуть зря, например, что Валерия Новодворская внебрачная дочь Сарнова, или – Сарнов младший брат покойного Александра Николаевича Яковлева. Впрочем, и то и другое выглядит довольно правдоподобно, если иметь в виду субстанцию не материальную, а духовную. Тем более, не знаю, как с Лерочкой, а с Яковлевым, членом Политборо и академиком в особо крупных размерах, критик был большой дружбан.

Но ведь вот что ещё примечательно: назвать-то Гриша тогда назвал, но через несколько дней примчался ко мне в далёкое Измайлово с извинениями. А ещё интереснее, что спустя ровно сорок лет – сорок! Он уже трех дочерей замуж выдал, внуками обзавёлся - когда объявили полную свободу ото всего на свете, в журнале «Знамя» (№2’92), где был тогда главным редактором, Гриша воспроизвёл – это после извинения-то! - мою замшелую аттестацию с героическими по отношению к себе комментариями: дескать, за «фашиста» его исключили из партии и дело могло кончиться крахом всей литературной карьеры. А через семь лет ещё и вставил с трогательными прибавлениями в книгу «Жизнь, подаренная дважды»:«Бездарного критика Бушина с нашего курса я публично назвал фашистом... Меня исключили из партии, потом всё обошлось строгим выговором» (М. ВАГРИУС, 1999. с.114,119). Публично! Вот, мол, как я бесстрашен. Можно подумать – с трибуны. И именно за бездарность. А на самом-то деле публичность была невелика, как и бездарность. Гриша сидел в зале, и когда я шел мимо, у него изо рта и выскочила жаба. Видеть её могли всего несколько человек, сидевших с ним рядом. А главное, ничего похожего на исключение из партии или хотя бы на выговор не было, это всего лишь старческие фантазии. Раскройте хотя бы энциклопедический однотомник 1986 года, там говорится: «Бакланов Григ. Як. Рус. сов. писатель. Чл. КПСС с 1942 г.» (с.102). А из партии он сбежал сам по доброй воле через несколько лет, как только запахло жареным. Ну, это было стадное бегство: Горбачёв, Собчак, Коротич, Марк Захаров, Путин, Сванидзе, Борис Васильев, Познер, Млечин... Все они кинулись врассыпную.

В степи раздавался грохот и звон -

Бежало стадо бизоново:

Впереди бежал с хвостом бизон,

А сзади бизон – без оного.

С хвостом генсека бежал Горбачев, а у Млечина хвост оторвали. Но и без хвоста он истинный хорошо отъевшийся бизон антисоветчины.

Надо ещё заметить, что незадолго до смерти Бакланов признался, что в момент аттестации Бушина шестьдесят лет тому назад он был просто пьян («Русская жизнь», №5’08, с.73). Что ж взять с пьяного, да ещё в состоянии белой горячки, Беня?