Газета Завтра 781 (45 2008) - Газета Завтра

В российской архитектуре эту линию реализует бюро "Арт-бля". Они вообще из всех наших архитекторов наиболее адекватны посылу Бецки о "выходе за рамки архитектуры как дисциплины". "Чтобы начать новую работу, - формулируют они свое кредо, - надо освободиться от груза знаний и опыта, выйти из существующих рамок наперекор всем правилам. И только после того как родилась идея (неважно, в каком жанре она выражена), мы вспоминаем, что мы - архитекторы". Однако это единственное наше бюро, которое бойкотировало биеннале (даже смотреть - не то что участвовать - не поехало). О причинах - ниже. Хотя, если абстрагироваться от политики и прикинуть чисто с эстетических позиций, раскрути мы там Савина-Чельцова-Лабазова, может быть, и завоевали бы "Льва". В конце концов еще один "царь-зверей" ушел (тоже, правда, американцу) Грегу Линну. Но его утиль-мебель из отслуживших свое пластмассовых зверушек по мне так на порядок слабее выкрутасов детской студии "Арт-бля". Ну, допустим, это наше нулевое очко - несостоявшееся, но всё же ставим галочку.

Дальше - хохма. Известный своими титановыми лопастями Фрэнк Гери вдруг в итальянском павильоне "Мастера эксперимента" выставил деревянный аналог музея Бильбао, который к тому же обмазывали глиной. И наши архитекторы похохатывали: "Гери стал Бродским!" В прошлом году в русском павильоне мы выставляли Александра Бродского - мастера по работе с необожженной глиной. Кстати, сейчас его инсталляции из этой беззащитной материи - на пермской выставке "Русское бедное". Но у нас-то понятно. А там икона американской архитектуры трескается на глазах! Это безусловное очко в нашу пользу (2:0) - у нас Бродский в теме уже 10 лет.

Вряд ли за те три месяца между вручением первого и последующих "Львов" что-то кардинально изменилось в сознании хунты экспертов, да и самих американских зодчих, но тем не менее невероятно: Гери в копеечном недолговечном исполнении, да и в наградной стратегии - другие акценты. Главная неожиданность, конечно, - Польша. Но удивил и "Серебряный Лев", вручаемый молодым экспериментаторам и на этот раз - чилийцу Алехандро Аравена (группа Elemental) за сверхдешевое жилье для самых бедных. Построенное можно было разглядеть в стереоскопические очки, что, наверно, также подчеркивает масштаб проблем малых сих жителей не первого по счету мира. Хотя табель о рангах слегка поплыл. Шутка ли - Америка в своем павильоне развела огород: помидоры, капуста, лук… Экспозиция называется "Сквозь рай" (towards paradise) - через потребительский бум к подножному корму? Хотя Германия вот тоже подумала на тему рая: яблоньки в горшках и с капельницами. Чем-то это напоминало инсталляцию "Кома города" Александра Бродского (еще очко? 3:0). Только здесь издыхает не любимый город, а природа. В павильоне Дании целую »ecotopedia» развернули - словарь экопроблем и их решений.

Досталось насчёт экологии и России - эстонцы протянули между нашим и германским павильонами желтого "удава" - это на тему, как проект строительства северного газопровода портит экологию Европы. В эскизе была чудовищная черная труба раза в четыре больше своей реализации. Такой же "пшик" получился и из украинского демарша. Эти установили рядом с нашей площадкой надувную ракету СС-20. Вроде как упрек в милитаризме, но по виду как будто кто-то просто нагадил, отобедав прежде чем-то радостно-кислотным по цвету и не переварив. Так что эти выпады не в счет. А мы, кстати, уже подобрались вплотную к родной экспозиции. Вон они - уже вздымаются жерди сделанной николо-ленивцами экспромтом "триумфальной арки"…

Внутри же наш центральный зал нарезан красно-белыми квадратами. Их, должно быть, 64 - шахматное поле боя. Фигуры - макеты зданий. За каждым - имя архитектора. Национальная версия "матча за Россию". Наши в численном превосходстве - их 15. Иностранцы, видимо, уже слегка "побиты" - 11. (Итого: еще наши четыре очка). Красно-белый диколор отсылает к гражданской войне, что понятно, так как воюют, по сути, не архитекторы - наши с зарубежными (как на том настаивают кураторы) - а чиновники-девелоперы с территорией сиречь с населением. Вопрос в том, чья - своя или рекрутированная с Запада - пехота гуманнее. (Таким образом, четыре псевдоочка снимаем).

Получилась та еще метафора строительного бума: здания убивают друг друга. Хотя игра с подвохом: в центре - пятиметровая Башня "Россия" Нормана Фостера из "Москва-Сити". Если все прочие макеты на колесиках (что символизирует откаты?) и двигаются, этот нет - главный король партии. И никакие тут шах мат не помогут. "С земли никак, только если с воздуха", - шутили на открытии. Перефразируя пассаж из одноименной теме биеннале книжки куратора: "Каждая территория мечтает быть очищенной".

Когда-то в Центре исследования хаоса (cih.ru) у нас с коллегой была концепция метрополитена как корневища архитектурной Москвы, дающего побеги в город. Ее пластического бессознательного, изживаемого архитекторами, но возвращаемого к прототипу заказчиками и властями. В русском павильоне в Венеции подполье изумительно. Это такие фантастические уснувшие остовы, выбеленных рубанком стволов, в световых пятнах, с замершими ветвлениями, с прорывом - на фотопанораме - в родной приугорский простор. Инсталляция экс-митька Николая Полисского в подвале павильона - "то, о чем мечтает русская земля". Весьма знакомый, судя по его научным статьям прошлых лет, с фрейдизмом и юнгианством куратор нашей экспозиции Григорий Ревзин очистил подсознание русской архитектуры, наполнив его совершенными и исконными архетипами, и обнажил всю гнусь коммерциализации и властного произвола.

Несмотря на то, что в российском павильоне была показана реальная архитектура, в его решении фирменное для куратора Ревзина противопоставление эстетики и действительности. Причем амплитуда экстремальна. Как формировалась экспозиция этого года? Был отобран список архитекторов. Взнос за участие - 100 тыс. евро. Архитекторов обзвонили. А те уже шли к своим девелоперам: "Ты знаешь, мне… - тут архитектор спотыкался, - то есть нам… предложили участвовать в Венецианской биеннале, - и тут архитектор смотрел своему заказчику в глаза. - Только надо заплатить 100 тыс. евро". Деньги (по крайней мере, для бизнес-воротил) - смешные. Шаг (по крайней мере, для некоторых архитекторов) - серьезный. Со стороны так - это просто взять и подкосить там, где оно еще оставалось, самостояние архитектора как художника и социального деятеля. Подоплека - максимум консенсуса. Художественно - метафора боя - мужской реальной драки или войны.

То, что, продолжая пространственную метафору павильона, можно назвать "сознательным современной российской архитектуры", выглядело как дорогостоящая челюсть какого-нибудь олигарха или начальника от градоинстанций после двустороннего удара братьев Кличко: всё перемешано и в крови - стены павильона так же, как и пол, наполовину в красном. Хотя отсеков на втором этаже на самом деле было три: первый девственно-белый с концепциями, второй кроваво-красный - реализации, третий черный - девелоперы. Здесь же в последнем, замкнутом, как ящик, помещении вот уже видно угрожающе проросшие щупальца древесного подземелья. Процесс пошёл…

Георгий Судовцев АПОСТРОФ

Сергей Кара-Мурза. Советская цивилизация: от начала до наших дней. - М.: Алгоритм, 2008, 1200 с., 5100 экз.

Эту книгу можно было бы назвать "учебником", "энциклопедией" или даже "библией" "советизма" как уникальной формы цивилизационной общности. В ней автор объединил и творчески переосмыслил основные моменты практически всех своих более ранних работ, посвященных "советской цивилизации". Конечно, сам формат подобного издания предполагает "систему внутренней навигации", которая вовсе не заменяется даже самым подробным оглавлением-содержанием. Однако что есть, то есть, а чего нет - того нет.

Поэтому книга выглядит всё-таки переходной, как бы "сидящей на двух стульях", не относящейся к какому-то строго определенному жанру - вполне проработанные дидактические материалы по истории советской цивилизации Сергей Георгиевич Кара-Мурза постоянно сочетает с "лирическими отступлениями", в которых он не только высказывает собственное эмоциональное отношение к тем или иным событиям и явлениям, дает им сугубо личную оценку, но и фиксирует какие-то детали советского прошлого, в которых, словно в капле воды… И эта вот "неправильность" придаёт книге какое-то особое, "живое" измерение.

"Тогда довольно много ходили в кино, а уж по воскресеньям, на детский сеанс за 10 копеек, - обязательно. Хорошие были советские фильмы. Во время перестройки их ругали. Ах, "Кубанские казаки" приукрашивали действительность. Какая тупость! Да и непонятно, всерьёз ли эта ругань. Люди моего детства, по-моему, были намного умнее. Они различали идеальный и реальный миры и умели полноценно жить в обоих, ничуть их не смешивая".

"Да, многие жили в старых деревянных домах и бараках, но после работы могли пойти и писать маслом картину, а сынок их играл на скрипке или мандолине. Неоценимая отдушина, и давало силы… Живет мальчик в бараке, а сидит на бархатном кресле у мраморной стены, смотрит на сцену. Таков был его быт. Когда человек привыкал быть в такой обстановке, это его сильно поднимало… Помню, к "Яру" пристроили здание, точь-в-точь по стилю. Стала гостиница "Советская", для высших чинов. Аденауэр там жил, потом Неру с дочерью Индирой Ганди приехал. В окне там была маленькая вывеска - "Парикмахерская". Я говорю приятелям: пойдем, пострижемся. Мы стриглись наголо в бане, за 10 копеек… Пошли мы в гостиницу. Там мрамор, позолота, фарфор. Парикмахерская - чудо тогдашней техники и дизайна, накрахмаленные простыни. Парикмахер на нас: "Вы куда, шпана?" Стричься! "А ну вон отсюда, идите в баню!" Ребята меня тянут: мол, пошли отсюда, Мурза! Но я упёрся и говорю: "Пришёл стричься. Отказаться не имеете права, потому что вывеска на улице. Стригите". Он удивился, посадил и говорит, чтобы уязвить: "Ладно. Но учти - если хоть одну вошь найду, уйдешь остриженый наполовину". Я про себя усомнился, что он имеет право так строго наказывать. Но, с другой стороны, может, завтра в этом кресле будет Джавахарлал Неру стричься, а тут вошь. В общем, для компромисса я принял условия парикмахера. Постриг он меня, а уличную вывеску сняли".