Цапля для коршуна (СИ) - Калинина Кира Владимировна

— Боялась, что вы рассердитесь.

Я ведь от вас завишу. Если бы знала, что господин Тальби, — капелька яда в голосе, — тоже может управлять этой штукой, — она в очередной раз сунула под нос рэйду браслет, — и его бы спрашивать не стала.

— Леннея, есть вещи, которые вам запрещено делать ради вашей безопасности и моего душевного спокойствия, но спрашивать вы можете, о чем хотите, и говорить мне можете, что угодно. Наказывать вас за слова я не собираюсь. Да и вряд ли вы скажете что-то такое, чего я от вас еще не слышал, — он невесело усмехнулся.

Вот, значит, как. Но говорить, что угодно, Лена уже пыталась — и была заподозрена в симуляции безумия. Ладно, она попробует. Проколется, так проколется. Ее только что обещали не пороть.

— Тогда я спрошу, рэйд Герд, — начала Лена и остановилась. Кажется, он уже недоволен. Но она же еще ничего не сказала! — Я бы хотела знать: заговор действительно был?

— Заговор был, Леннея, — вопрос явно пришелся Диону не по вкусу, но он не злился и не восклицал в сердцах что-нибудь вроде "Сколько можно повторять одно и то же!" — Я знаю об этом не понаслышке, потому что первоначальный план включал мое участие. Нам с Эктором Фарби, магом рэйда Бринна, приказали убить короля на вашей свадьбе с Бринном-младшим, куда его величество был приглашен в качестве почетного гостя.

Вот это да! Лена только глазами захлопала.

— Мы с Эктором объяснили, что не можем этого сделать, поскольку связаны печатью верности королю, как и все выпускники училища магии. Тогда ваш отец и рэйд Бринн нелегально приобрели фунт экриктикума. Это запрещенное взрывчатое вещество, опасно тем, что дифены его не видят. Я присутствовал при сделке, охранял вашего брата. Мне, разумеется, велели молчать. Но к тому времени я уже легко мог обойти любой приказ, кроме немого, и как только представилась возможность, известил своего элдре… Так мы называем мага-наставника по училищу. Мне повезло, что мой элдре — главный придворный маг Айдель Шело. Поэтому сообщение достигло нужных ушей без заминки.

Ого. Так Айдель из зеркала — самая большая магическая шишка в этом мире!

— Хочу, чтобы вы поняли, Леннея, я сделал то, что сделал, не потому что подчинялся печати, а потому что не хотел смерти короля Лаэрта. Если его не станет, — Герд взглянул Лене прямо в глаза, — сотни мужчин, таких как я и Лютен, снова будут служить чужим прихотям, выполняя унизительные, абсурдные, жестокие и преступные приказы. А сотни женщин, таких как Тоя, станут игрушками в руках негодяев. И убийц, — добавил он с таким ожесточением, что у Лены мурашки побежали по спине.

Кажется, за всей это историей с заговором стояло что-то большее, чем она думала, что-то очень личное и очень страшное.

— Тоя? — переспросила осторожно.

— Моя сестра. Запамятовали? — Голос — будто лед крошится в мелкую крошку. — Неудивительно, столько лет прошло. А как она умирала, помните? Или напомнить?

Рэйд подался к Лене через стол, и она невольно отпрянула, вжалась в спинку стула — такое у него было лицо. Убьет, мелькнула мысль.

— Боитесь? — произнес он тихо. А потом еще тише, едва слышно: — Мне стоило бы упиваться вашим страхом. Но я не ваш отец, не ваш брат и не ваш жених. Да, он тоже был там…

Ленино сердце метрономом отсчитывало секунды тяжелого молчания.

Дион Герд медленно выпрямился, выдохнул, посидел с полминуты, глядя перед собой, потом потянулся к графину с водой. Пузатый графин на серебряном подносе и рядом два стакана тонкого хрусталя. Дион плеснул в один, совсем немного, будто это не вода, а спиртное, выпил и, зажав стакан в ладони, перевел взгляд на Лену. Сейчас он казался совершенно спокойным, даже слегка улыбнулся.

— Похоже, я опять должен просить прощения. Обещал же не пугать вас… Вы ни разу за эти дни не попрекнули меня. А я не удержался.

Стакан в его руке вдруг хрустнул, осколки посыпались на пол.

— Ох, что же вы! — Лена выхватила из салфетницы бумажную салфетку. — Вот, держите! Или лучше под холодную воду… там в ванной.

Дион принял из ее рук салфетку, промокнул окровавленную ладонь.

— Не волнуйтесь, Леннея, — проговорил несколько растерянно. — Всего лишь пара порезов. Сейчас затянутся. У меня хороший дифен.

Лена взяла другую салфетку, сказала рэйду: "Отодвиньтесь", присела возле его стула и стала сметать осколки, используя вместо совка свой импровизированный транспарант — лист бумаги с надписью "Прикажите мне говорить". Она уже знала, что в апартаментах нет ни щетки, ни веника, ни ведра, ничего, что можно было бы использовать для уборки — служанки все приносили с собой, а потом уносили.

Герд встал, его стул торопливо попятился.

— Леннея! Что вы делаете? Оставьте. Прислуга уберет.

Вот, кстати, еще одна проблема. Способ вызвать Лисси наверняка был прост, как три копейки, но Лена не нашла ни колокольчиков, ни сонеток, ни кнопок. А спрашивать нельзя.

— Уберет, конечно, — ответила, не поднимая головы. — Но не ходить же по стеклу. А оно вон как разлетелось… — и заметив в стороне блеск, передвинулась на корточках.

Вроде бы все. Лена выпрямилась и наткнулась на совершенно оторопелый взгляд рэйда. Теперь он точно решит, что его "невеста" в подземелье с катушек съехала.

— Как рука?

Он показал ладонь — порезы и впрямь затянулись, превратились в тонкие царапины, которым на вид уже день или больше. Магия, Толкиен ее побери!

— Почему же ваше лицо не заживает? — спросила Лена.

Терять, кажется, уже нечего. В крайнем случае, есть второй стакан.

— Обрывки смертельного узора все еще гуляют у меня в голове, — Диона вопрос, похоже, не смутил. И гнева не вызвал, зря она боялась. — Формула замкнута сама на себя, ее нельзя удалить или развеять, не повредив мозг. Из-за этого раны все время вскрываются и ожог воспаляется. Обычное лечение не помогает. Немного похоже на вечные муки в бездне льгоша, — он криво усмехнулся. — Можете считать это моей расплатой.

Лена не знала, что сказать. Поглядела на бумагу в руках. Она держала лист, чуть приподняв края, чтобы битое стекло ссыпалось к середине. Хотела завернуть, но передумала. Отставила в сторону графин и второй стакан, пересыпала осколки на поднос, а лист с надписью свернула и протянула Диону.

— Уничтожьте как-нибудь. Не стоит слугам это читать.

Он, все еще несколько ошарашенный, сунул лист в карман и вдруг взял Лену за руку, сжал ладонь прохладными пальцами, не больно, но твердо.

— Когда мы проводим время вместе, я могу его снимать, — он дотронулся до браслета, слегка задев кожу запястья. Получилось щекотно. — Хотите?

Они стояли близко друг к другу, почти вплотную, и Лена заметила на его дымчато-сером плече длинный светлый волос. Очень длинный.

— Конечно, хочу, — сказала без колебаний и внутренне подобралась, уверенная, что сейчас он добавит: "А взамен…"

Но Дион молча расстегнул браслет и выпустил ее руку. Она потерла запястье. Браслет не причинял ни боли, ни неудобств, но все равно было чувство, что она сбросила оковы.

— Сейчас я должен немного поработать с бумагами, — сказал рэйд, — потом снова уеду в город…

Лена нервно рассмеялась.

— Так это была свобода на одно мгновение?

— Ну почему же, — Дион улыбнулся. — Вам еще интересны книги в моем кабинете? Можете составить мне компанию.

Пока шли по коридорам, залитым утренним солнцем, рэйд пообещал, что Лютен принесет извинения, и попросил не держать на юношу зла.

— Он к вам неравнодушен и поэтому не в ладах с собой.

— Вы шутите.

Лена поежилась. После бессонной ночи ее немного знобило.

Дион покачал головой.

— Поверьте, он не станет вам досаждать. Я лишь прошу впредь не дразнить его.

Вообще-то она никого не дразнила, просто слегка прикинулась дурочкой. Но это же не смертельно?

— Ваша шутка насчет родителей была некрасивой и жестокой, — продолжал выговаривать Дион. — Лютена, как и многих из нас, растили чужие люди. Разыскать его отца и мать мне до сих пор не удалось.