Ведьмин клад - Татьяна Корсакова

Настя не успела, на поляну вернулся Макар, слава богу, живой, только раненый. Ему бы раной своей озаботиться, промыть да перевязать, а он учинил им допрос, всем троим. И если бы за Настю неожиданно не заступился Егор, ей бы несдобровать. Кстати, Макара ее объяснения «само получилось» и «я нечаянно» не удовлетворили – по глазам было видно. Настя и сама бы не поверила, если бы дилетант, в глаза не видевший огнестрельного оружия, вот так, с бухты‑барахты, завалил одним выстрелом медведя, да еще не из обычной охотничьей винтовки, а из карабина «Тигр» последней модификации.

Может, сказать правду? Нет, не стоит. Они ведь считают ее коммунаркой, женщиной с темным прошлым. А у женщины с темным прошлым вполне могут быть и весьма специфические навыки. Тем более, что так оно и есть: и про темное прошлое, и про специфические навыки. Даже врать не нужно…

Плечо, вопреки ожиданиям, болело все сильнее, и Настя поглядывала на аптечку с все возрастающим интересом, когда Макар вдруг предложил альтернативное лечение – первач, такой крепкий, что от него глаза вылезали на лоб, и такой же эффективный. Первач – это не грех, это лечение. Вон и плечу стало легче, только спать вдруг захотелось. Побочное действие, почти у каждого лекарства есть побочное действие…

– Эй, Наталья. – Кто‑то осторожно погладил ее по голове.

– А? Что? – она потерла слипающиеся глаза.

– Спать хочешь? – спросил Макар.

Хочет, с этим трудно спорить. Что он там намешал в этот свой первач?..

– Ну, так что ты тут сидишь, носом клюешь? Иди к костру, поспи часок‑другой.

А ведь и верно, она же теперь с людьми, в безопасности. И можно поспать по‑человечески, а не в полглаза, как она спала все эти дни. Настя нашарила в траве свою торбу, побрела к костру.

– Бери мой спальник, – милостиво разрешил Антон.

Вообще‑то, она могла и без спальника, тепло ведь, но, подумав про вездесущий гнус, согласилась.

Спальник пах мужиком: сигаретами, одеколоном и потом. При других обстоятельствах она ни за что бы в него не легла, но времена изменились, и вместе с ними изменилась и Настина жизнь. А горький личный опыт учил – лучше прогнуться, чем сломаться. Да и что тут такого ужасного? Подумаешь, запах пота! Еще неизвестно, как от нее самой пахло после нескольких дней блужданий по тайге.

Настя забралась в спальник, торбу с картами положила себе под голову. Получалось не очень удобно, но оставлять книгу без присмотра не хотелось.

Сон навалился сразу, стоило только закрыть глаза. Все‑таки Макар чего‑то намешал в свой первач…

Вот уж чего Егору хотелось меньше всего, так это присутствовать при разделке медвежьей туши. Да что там присутствовать – еще и участвовать! Макару действовать одной рукой было тяжело, а Померанец оказался еще тем помощником: бегал блевать в кусты каждые пятнадцать минут. Ему, видишь ли, запах не нравится! А кому он нравится?!

Егора, честно говоря, тоже мутило, но в отличие от неженки Померанца он держался молодцом. Вот кому сейчас хорошо, так это Наталье. Спит себе в обнимку со своей торбой. Нет, все‑таки интересно, что там такого ценного, с чем она не может расстаться даже во сне?

Худо‑бедно, но они справились. Кстати, практически без участия Померанца. Вот и спрашивается – кому была нужна эта охота? Медведя завалила Наташка, освежевали – они с Макаром, а трофей и слава достанутся Померанцу. Где справедливость?

– Ну, вот и все! – Макар посыпал медвежью шкуру крупной солью, наверное, для консервации, растянул сушиться на кольях на краю полянки.

– А с тушей что делать? – смотреть на кровавое месиво мышц и костей не хотелось, и Егор не стал смотреть.

– Придется бросить, – Макар поскреб бороду.

– Как бросить?! – подал голос Померанец. Все время, пока Макар и Егор возились со шкурой, он сидел в сторонке, курил сигарету за сигаретой. Может, чтобы нервишки успокоить, а может, чтобы перебить запах.

– А вот так и бросить! – прикрикнул егерь. – Но если тебе так уж хочется, можешь переть тушу в Бирюково. Мы с фотографом возражать не станем.

– Не станем, – Егор охотно кивнул.

– Жалко же, столько мяса, – по голосу Померанца чувствовалось, что он уже сдался.

– Так еще неизвестно, можно ли это мясо жрать, – проворчал Макар.

– А что так?

– Трихинеллез – вот что! Им почти все медведи заражены, а для человека болячка, я вам скажу, пренеприятная. Вот медвежий жир – это вещь нужная, – егерь задумчиво покачал головой.

– Не надо нам жира! – взмолился Егор. – Хватит и шкуры, – он посмотрел на свои липкие от медвежьей крови руки и поморщился. – Все, вы как хотите, а я пошел мыться.

Возня с медведем заняла немало времени, когда Егор спустился к реке, уже заметно похолодало. Над водой стелился сизый туман. Купаться как‑то сразу расхотелось, он решил ограничиться только умыванием – долго и с остервенением тер руки, сначала мылом, потом речным песком, потом снова мылом. Тер бы и еще дольше, если бы не холод и комары. Все‑таки мерзкая эта штука – охота, зря он напросился с Померанцем. Сам виноват, знал же, что в убийстве ни в чем не повинных зверей нет никакой романтики. Вот сейчас убедился на собственной шкуре.

Туман поднимался все выше, руки Егор худо‑бедно вымыл, оставаться у реки дольше не было смысла. К моменту его возвращения на полянке уже весело потрескивал костер. У костра кашеварил Померанец. Девчонка все еще спала. Макара и медвежьей туши не было видно.

– А где наш следопыт? – спросил Егор в полголоса.

– За дровами пошел.

– А медведь где?

– Вон он, – Померанец махнул ложкой куда‑то вверх.

Егор задрал голову и тихо присвистнул: куски медвежьей туши были привязаны к верхушке немаленького, в общем‑то, дерева, росшего на самом краю поляны.

– Это еще что за хрень?

– Это способ хранения, – Померанец сердито сплюнул себе под ноги.

– А как оно туда попало?

– У Макара спроси, – буркнул друг.

Не отрывая взгляда от дерева, Егор присел рядом с костром.

– Нет, ну правда как? Интересно же! На хрена мясо к дереву привязывать?

– Чтобы звери не добрались, – объяснил Померанец.

– А как сам процесс выглядел?

– А ты не догадываешься?

– Догадывался бы, тебя не спрашивал.

– Да примитивно все, – Антон раздраженно поморщился, – наклонили дерево, привязали мясо, отпустили дерево – вот и весь фокус.

– Лихо! – Егор оценил задумку. – А ты сам‑то чего такой смурной? Мы же завалили‑таки твоего медведя.

– Кто это «мы»? – проворчал Померанец. – Вон она завалила, – он кивнул на спящую Настю. – А я вроде как с боку припека. И вообще, надоело мне, дома дел полным‑полно…