Искуство учиться - Джош Вайцкин

Чен очень напоминал мне Юрия Разуваева, моего похожего на Йоду тренера по шахматам из России, всячески побуждавшего меня следовать своим собственным путем. Чен так же хорошо понимал чувства учеников, хотя его проницательность проявлялась в более материальных вопросах. Делая упражнения в классе, я иногда чувствовал, что у меня что-то не получается. Он мог наблюдать за моими движениями с другого конца зала, потом покачать головой и направиться ко мне. Затем он в точности воспроизводил мою позу, указывал на излишне напряженную ногу или часть спины и на собственном примере демонстрировал, что следует делать, чтобы добиться расслабления. И всегда оказывался прав. Способность Чена в мельчайших деталях воспроизводить чью-то позу или движения просто поражала. Он читал движения тела, как опытный шахматист читает позицию на шахматной доске. Огромную часть учения тайцзи составляет умение преодолевать физические ограничения с тем, чтобы тело и разум могли действовать в унисон. Если в какой-то части тела ощущается напряженность, ум сосредотачивается на ней, и взаимодействие нарушается. Чен всегда мог сказать, к чему прикован мой ум.

С течением времени, лучше узнавая друг друга, мы стали взаимодействовать намного тоньше. Учитель мог заметить даже небольшой изъян в моем душевном или физическом состоянии, например психологическую боязнь двигать плечом, и с другого конца комнаты мог мгновенно заглянуть мне в глаза, воспроизвести мою позу, внести в нее минимальные корректировки, а затем опять вернуться к своему предыдущему движению и продолжить демонстрацию для учеников. Я следовал полученному указанию и немедленно чувствовал облегчение, как будто кто-то снял с моей спины тяжелый камень. Чен мог бросить в мою сторону еще один взгляд, чтобы убедиться, что я заметил его рекомендацию, а мог больше не обращать на меня внимания. Учиться чему-то может только тот, кто к этому готов. Поразительно, как много учеников просто не замечали этих тонких рекомендаций, поскольку целиком сосредотачивались на своем отражении в зеркале или считали время до окончания урока. Чтобы усваивать эти уроки, требовалось полностью сосредоточиться, поэтому во многих отношениях занятия тайцзи представляют собой освоение искусства концентрации. При том что этот метод очень хорошо подходил мне, он же служил прекрасным средством отсеивания из группы тех учеников, которые не были настроены на серьезные занятия. Я видел многих, кто скучал на самых интересных занятиях только потому, что желал, чтобы ему все разжевывали и клали в рот; тончайших уроков Чена они просто не замечали.

На этом этапе занятий тайцзи ключевое значение имеет координация дыхания и мышления. Эта взаимосвязь вообще критически важна для тайцзицюань, поэтому, я думаю, имеет смысл остановиться на ней подробнее.

Многие мастера боевых искусств в Китае обучают своих учеников традиционному форсированному способу дыхания. Основанием для этого служит рассуждение о том, что китайская школа создала собственный уникальный метод контроля дыхания, которого следует придерживаться с религиозным почтением. Но у Вильяма Чена своя точка зрения на этот счет: дыхание должно быть естественным. Точнее говоря, в вопросе о дыхании следует вернуться к тому, что считалось естественным, пока на нас не повлияли годы блужданий по бурному миру и усвоения всевозможных вредных привычек. У меня уж точно таковых было множество.

В направлении тайцзи, культивируемом Ченом, экспансивные (вперед или вверх) движения делаются на вдохе, в результате чего просыпаются и тело, и ум, заряжаются энергией, приходят в оптимальную форму. Он приводит пример с жестом вперед, чтобы пожать руку человека, которым вы искренне восхищаетесь, или потягиванием после освежающего сна, или жестом согласия с чьей-либо мыслью. Обычно такие позитивные моменты жизни ассоциируются с вдохом — в тайцзи мы «дышим кончиками пальцев». На выдохе тело расслабляется, теряет энергию, как с последним выдохом перед засыпанием.

Чтобы представить себе это на практике, вытяните руки ладонями вперед, указательные пальцы слегка раздвинуты, плечи расслаблены. Теперь вдохните, одновременно медленно раздвигая пальцы в сторону и мысленно переходя от средних пальцев к указательным, а затем к большим. Ваше дыхание и мысль должны отозваться дрожью в самых кончиках пальцев. Этот вдох должен быть медленным, мягко проталкивающим кислород прямо к вашему dan tien — точке, считающейся энергетическим центром человеческого организма и расположенной примерно шестью сантиметрами ниже пупка, — а затем перемещающим энергию от dan tien к кончикам пальцев. Закончив вдох, мягко выдохните. Расслабьте пальцы, отключите мысли, расслабьте бедра, позвольте всему телу соскользнуть в мягкую и спокойную концентрацию. Когда выдох завершен, вы зарядитесь новой энергией. Повторяйте это упражнение в течение нескольких минут и понаблюдайте, как будете себя чувствовать.

Мой опыт говорит, что если эти принципы дыхания объединить с движениями тайцзи, то получается нечто вроде накатывания волны на сонный пляж: вода встречается с песком, мягко стелется по нему (вдох), затем скатывается обратно в море (выдох). Большинство людей фокусируются на энергетической волне в первой части упражнения, но меня глубоко привлекает и фаза отката волны.

Чен считает, что в настоящее время большим препятствием для спокойного, здорового существования являются постоянные отступления от естественного способа дыхания. Промелькнувшая мысль, звонок мобильного телефона или гудок проезжающей мимо машины прерывают выдох и заставляют остановиться и непроизвольно вдохнуть. Затем в мозгу мелькает еще одна мысль, и опять мы останавливаемся посредине вдоха. Дыхание становится неглубоким и не может полностью вывести из организма углекислый газ. В результате клетки не получают достаточно кислорода. Медитация в тайцзи помимо прочих функций выполняет задачу насыщения клеток кислородом.

Независимо от того, был ли тому виной непрекращающийся стресс или несовершенный способ дыхания, но уже в течение нескольких первых месяцев занятий тайцзи качество моей жизни существенно улучшилось. Поразительно, насколько развитие способности обращать свой взор внутрь себя изменило мир вокруг. Неприятные ощущения и боль исчезли в результате небольшого усовершенствования осанки и манеры двигаться. Если я чувствовал напряжение, то делал несколько упражнений тайцзи и успокаивался. Весьма неожиданно появился внутренний механизм для противодействия стрессу.

В более глубоком смысле эти занятия помогли связать воедино мою разваливающуюся жизнь. Всю жизнь я был атлетически сложенным парнем, занимавшимся интеллектуальным видом спорта. В детстве вся моя жизнь подчинялась любви к шахматам, и эта страсть была настолько всепоглощающей, что душа и тело служили единой цели. Позднее, на этапе отчуждения от шахмат, выяснилось, что мои физические инстинкты действуют вопреки интеллектуальной подготовке. Я оказался заперт в интеллектуальной западне, как тигр в клетке. Теперь я учился искусству систематически складывать блоки своей жизни воедино. В начале 1999 года мастер Чен пригласил меня заняться туйшоу. Я и понятия не имел, как это мягкое приглашение изменит мою жизнь.

ГЛАВА 10 ИНВЕСТИЦИИ В ПРОИГРЫШ

Когда Чен пригласил меня посещать занятия по туйшоу, в сознании промелькнули две мысли. Во-первых, на тот момент я считал тайцзи своим потолком. У меня сложилось очень личное отношение к этому искусству, а медитации творили чудеса в моей жизни. Было опасение, что переключение на боевое направление тайцзи помешает достижению моих целей. Во-вторых, я не чувствовал в себе агрессии по отношению к кому бы то ни было. Этого я нахлебался и за шахматной доской. Но по зрелом размышлении это предложение казалось все более естественным этапом в развитии. Я уже научился достигать и поддерживать состояние расслабленности, самостоятельно занимаясь тайцзи, теперь же мне предстояло освоить то же самое, и даже на более высоком уровне, находясь под все возрастающим прессингом. Кроме того, из прочитанного о туйшоу как боевом искусстве я сделал вывод, что его суть заключается не в прямом столкновении с противником, а в том, чтобы обуздать его энергию, использовать в своих интересах и мягко поглотить. Это представлялось интригующим и интересным приключением, к тому же такие навыки я мог бы применить и в других сферах своей жизни. Этого оказалось достаточно. Я был в игре.

На первом занятии в классе туйшоу меня не покидало ощущение, что я перешел в другую школу. Мы занимались на том же деревянном полу, на котором я начинал занятия тайцзи пять месяцев назад, но все воспринималось по-другому. Везде новые лица, более суровая атмосфера. Старшие ученики Чена двигались по комнате, делая упражнения на растяжку, работая с боксерской грушей, медитируя с загадочным выражением лица. Я понятия не имел, чего ожидать. Вильям Чен вышел вперед и провел шестиминутную разминку, предназначенную для разогрева мышц; впоследствии такую разминку мы делали перед каждым занятием. Затем ученики разбивались на пары и практиковались в боевых приемах. Мастер Чен подошел ко мне, взял за руку и вывел на свободное место. Он поднял руку и взглядом предложил мне сделать то же самое. Мы стояли друг против друга, выдвинув вперед правую ногу и соприкасаясь тыльной стороной запястья. Он предложил толкнуть его, но, когда я сделал движение, его уже не оказалось на прежнем месте, и одновременно он стоял там же, напротив меня, с обычным спокойным выражением лица. Я сделал еще одну попытку, но на этот раз отсутствие сопротивления потянуло меня вперед. Пока я отступал назад, он совершил трудноуловимое движение, и я полетел кувырком. Интересно. Мы поиграли в эту игру еще немного. Упрощенно говоря, идея туйшоу состоит в том, чтобы нарушить равновесие оппонента, поэтому я попытался вспомнить свои старые баскетбольные навыки. В конце концов, этому человеку шестьдесят четыре года, а я в отличной физической форме — трудностей быть не должно. Но Чен умудрялся контролировать меня на расстоянии, не прилагая для этого никаких видимых усилий. Он влез в мою шкуру, и мне казалось, что я исполняю своеобразный «лунный» танец, двигаясь по кругу по его воле и едва касаясь земли. Иногда он казался неподвижным, как скала; затем его тело внезапно дематериализовывалось, оставляя на прежнем месте лишь подобную облаку пустоту. Это выглядело потрясающе.