Дракон восточного моря, кн. 2. Крепость Теней - Елизавета Дворецкая

– И что у нас получится? – насмешливо отвечал Торвард. – Ты, видно, мастер в рукоделии, любишь шить лоскутные одеяла! У нас будет не войско и не дружина, а какая-то рабская накидка из огрызков меха, заплатка на заплатке! Нет, мне такой наряд не подойдет! Я возьму своих людей, в которых я уверен и которые привыкли биться в общем строю. Не грусти, Фродир, когда и эта земля нам покорится, я разрешу тебе набрать столько пленных, сколько поднимет твой «Вепрь», и поезжай с ними куда хочешь, хоть Фенриру в задницу, больше держать не буду.

– Но мы тоже хотим драться! – восклицал Стейнгрим Копыто.

– Успеете! Вы что, думаете, эта битва последняя до самого Затмения Богов? Да тут только больших островов еще три, не считая мелких. А если все их завоюем в одно лето – есть еще Эриу!

– Но хороши мы будем, если ты будешь сражаться, а мы смотреть с пригорка, как женщины! – возмущался Хедин. – Мы – мужчины, мы пришли сюда воевать, а не пялить глаза!

– А если мы выйдем на Лойдира все, ему будет слишком много чести! Скажут, что мне нужны подпорки, что я один не могу одолеть какого-то местного короля, который беднее любого фьялленландского хевдинга!

– Ты заботишься только о своей чести!

– Каждый сам себе товарищ, у нас так говорят.

– Но ты не даешь нам…

– Потому что сейчас я здесь хозяин! Следующим летом идите в поход сами, и сами будете решать, что вам делать! А пока я решаю за всех!

– Но, конунг, мы договаривались…

– Кончай, Хедин! Фродир, торговаться будешь с говорлинскими купцами в Винденэсе! – Торвард вышел из терпения. – А я ни с кем торговаться не собираюсь. Будет так, как я сказал. А если кто слов не понимает, то до завтра у меня еще есть время!

Торвард положил руку на рукоять меча, и вожди умолкли. Все они сопели с недовольством и бросали на конунга фьяллей злобные и досадливые взгляды, но Торвард не отводил глаз, а, напротив, словно выискивал, не проявится ли чье-то возмущение более явно. И спорщики умолкли. Они уже жалели, что связались с этим проклятьем семи морей, но отступать было поздно. Он никому не позволит уйти, пока сам не пожелает отпустить своих союзников, а такой союз уже казался квиттам, хэдмарам и вандрам немногим лучше плена.

Уже в сумерках наконец высадилось войско Даохана.

– Не очень-то вы торопились! – поддевал их Эйнар. – Наверное, надеялись, что, пока вы там будете копаться, мы завоюем весь остров и вам останется только делить добычу? Ошибаетесь! Хедин уже сожрал всех здешних коров, и золотых застежек уж точно на всех не хватит!

А вот риг Даохан вполне одобрил уговор Торварда с Лойдиром.

– Лойдир мак Брикрен – славный воин, и его даже хотят избрать верховным главой всей фианны Зеленых островов! – говорил он, когда его усадили у костра и дали мяса самой последней, еще не съеденной коровы. – Однажды он одолел целых два десятка врагов в одиночку, а был он тогда вооружен только деревом, которое сам вырвал с корнем из земли. Он может бежать так быстро, что догоняет оленя во время охоты, хватает его за рога и опрокидывает на землю.

– Завтра ему пригодится умение быстро бегать! – фыркнул Эйнар.

– Если ты, конунг, одолеешь его, это будет великий подвиг! – продолжал Даохан. – Да, понятно, почему он тебе это предложил. Ведь его отец увел все войско и почти всех фениев. Не удивлюсь, если пятьдесят человек – это все воины на острове, и ему нужно время до завтра, чтобы их собрать.

– Не очень-то велик остров, если за одну ночь можно обойти его весь! – заметил Сельви.

– Остров велик, но ведь это фении! – с гордостью ответил Даохан. – Они подают друг другу сигналы рогом, он называется Рог Сбора. И каждый, кто его услышит, немедленно берет свое оружие и пускается бежать к месту сбора. Фении могут бежать целую ночь с грузом трех мужей на спинах и покрывают огромные расстояния! Да, это правда! – клялся он, видя вокруг себя недоверчивые ухмылки сэвейгов. – Чтобы стать фениями, юношам приходится пройти очень суровые испытания! Желающий стать фением встает на колени в яме, из оружия у него только ореховая палка и щит, а девять мужей нападают на него с длинными копьями, и он должен отбиться от них, оставшись невредимым. Второе испытание таково, что вооруженные воины преследуют его по лесу, а в начале они отстают от него всего лишь на длину дерева. И он тоже должен остаться совершенно невредимым, и ни одна прядь его волос не должна распуститься во время бега, и ни одна ветка не должна быть им сломана, и оружие не должно звенеть в его руках. Фении владеют многими героическими приемами, и вам трудно придется в битве с ними!

– Мы тоже не вчера впервые взялись за оружие, и в этом убедилась даже ваша богиня! – заверил его Торвард. – Не беспокойся за нас, не изобрели еще таких героических приемов, чтобы одолеть меня! Ведь меня защищает мое проклятие!

– Защищает? Впервые слышу, чтобы проклятье кого-то защищало.

Даохан старался скрыть любопытство, но Торвард видел, как у его собеседника блестят глаза. Он ничуть не обманывался насчет внешнего дружелюбия Даохана и понимал, что улад будет только счастлив, если фьялленландский конунг одолеет всех его врагов, а потом сломает себе шею.

– Да. Проклятье заставляет меня ненавидеть жизнь и желать смерти. Но оно же делает так, что ни одно мое сильное желание не сбывается. Сильнее всего я хочу смерти, но именно поэтому не могу умереть. Оно задевает и всех тех, кто оказывается рядом со мной, – добавил Торвард и с невозмутимым лицом проследил, как Даохан невольно попытался отодвинуться, потом засмеялся. – Не повезет всем, кто так или иначе со мной связан, а дружбой связан или ненавистью, это все равно. Понимаешь? Чем сильнее меня ненавидят мои враги, тем сильнее их связь со мной. А значит, тем большую долю моего проклятия они принимают на себя. Не удивлюсь, если сама фрия Эрхина испытала на себе тяжесть собственного проклятия, ведь она сама ненавидит меня сильнее всех на свете! Тех, кто друг мне, это тоже не минует. Но врагам не повезет сильнее. Поэтому самое верное средство избежать моего проклятья – стать ко мне как можно ближе. Стать частью меня. Тогда моя удача будет прикрывать моих друзей. Все-таки я конунг и в крови моей живет сам Харабана Могущественный Отец, а по материнской линии – древние властительницы круитне, жрицы и преемницы Богини на земле.

Вдруг оказалось, что возле костра совсем тихо, что хирдманы перестали есть и болтать, что все как зачарованные слушают его, стараясь угадать свою судьбу. В темноте ночи лицо Торварда, озаренное отблесками костра, выглядело значительным и загадочным, а голос звучал низко и внушительно, точно его устами говорило божество.