Стражи Армады. Тропою избранных - Сергей Коротков

– Дядь, а, дядь! Мне домой нужно, а то бабушка будет ругаться. Потеряет, – раздался рядом голос хозяина планшета.

– Конечно. Да-да, понимаю, бери свой компьютер. И большое спасибо тебе, мальчик! Ты очень помог мне.

Никита проверил доставку сообщения адресату, выключил скайп и отдал планшет мальчику. Потрепал его шевелюру и пошел прочь. По набережной, мимо снующих там и сям людей. Которые завтра превратятся в пыль. А те, что выживут, – в зверей. И лишь немногие – в сталкеров, бродяг, бандитов, «псов» и прочий сумасброд Пади. Потому что завтра наступит Судный день…

Мальчик долго провожал странного дядю взглядом, полным счастья. А как могло быть иначе – в его руке светился необычный камушек, греющий руку и завораживающий взгляд. А еще он теплил душу, топя в эйфории даже самого угрюмого человека, мог лечить и заставлял трехмесячного щенка Тимоху вытворять такие чудеса, которые не могли выполнить дрессированные собаки в цирке. Потому что с этим диковинным камушком, артефактом «копчик», оставшиеся на земле люди столкнутся много позже, в новых реалиях Мира выживших…

Глава 5. В огне брод есть

Не пришедший еще в себя Треш бредил, бормоча какие-то несуразности:

– Нужны оба кристалла… Стреляйте… Окружают… Девяносто три восемьдесят пять. Ввод… Двадцать девять сорок один. Ввод. Тридцать четыре АКТ… «Альфу» найти… Шелестов… Лови солнце… Наших не вернуть… Восход наступает… Предатель… Спасибо… Стреляй ракетницей, зажигай траву… Портал в пещере… Холод, нет! Хол… Склад нужно найти… Не смей звать Стражей… Это еще что за… Злат, Злата-а!.. Они близко, нам не выжить… Мы даже не похорони… Код не тот… Мормоны…

– Вот звездануло-то парня! Фигню несет какую-то. Эх-х, внимательнее нужно быть. Это всех касается, – проворчал Холод, тревожно поглядывая на друга.

Сталкер лежал на траве, головой на рюкзаке, рядом суетилась Злата, взволнованная состоянием любимого. Холод успокаивал ее и подбадривал, веря, что скоро Треш придет в себя. На оздоровление не стали тратить артефакт, поняли, что остался лишь обморок после удара бревна. Фифа несла вахту в дозоре, Грешник готовил перекус, возясь с розжигом костра.

Стемнело. Щебет птиц в лесу прекратился, трескотня кузнечиков замолкла. Зато окрестности наводнили звуки другого рода, щекотавшие нервы и будоражившие мозг: крики и вой зверья, редкие выстрелы, стоны, уханья филина, скрип деревьев. Вроде бы и не рядом, а где-то дальше, в глубине Чащобы, но жути от какофонии наступавшей ночи не убавлялось. Когда-то большой костер и ствол под рукой успокаивали простого охотника, позволяли даже выспаться, не боясь за свою жизнь. Но то было в далекое, спокойное время до Судного дня. Теперь же никакое оружие, огонь и меры предосторожности не внушали доверия и спокойствия – мир Пади давно перестал быть безопасным, а сама Падь превратилась в один сплошной кошмар. И чтобы хоть как-то пережить очередную ночь вне поселения, людям приходилось быть максимально собранными и готовыми к возможным неприятностям.

Ночлег устроили между пропастью и высоким утесом, с оставшейся открытой стороны развели огромный «пионерский» костер, натаскав хвороста и уложив крест-накрест пару тяжелых бревен. Снаружи Холод установил несколько сигналок. Закуток у скалы выбрали так, чтобы какой-нибудь идиот не смог напрямую выстрелить или бросить гранату. В некотором роде место ночлега превратилось и в готовую западню, если вдруг кто-то надумал бы напасть. Но по совету Фифы Холод сделал скрытный аварийный отход, закрепив веревку на уступе скалы. Так, как этому научил Треш.

Очнулся сталкер в вахту Златы. Полночь на краю ущелья выдалась светлой благодаря луне и сланцам, покрывавшим камни и отражавшим ее бледный свет. Картинка радовала взор, словно сказочные фантасмагории явились из волшебного мира. И если бы не осознание того, что находишься в страшных реалиях Пади, можно было бы расслабиться, утонуть в неге теплой ночи и объятиях любимого. Злата вздохнула, поправляя воротник куртки Треша и, передвинув винтовку удобнее, снова уставилась в мучные очертания скал.

Вскоре Треш зашевелился и открыл глаза.

– А скажи-ка, печка-буржуйка моя, долго ли я валялся и сколько времени у нас уже?

– Данила-а! – Злата улыбнулась, прильнула к сталкеру. – Наконец-то. Я уже думала, ты в кому впал. Сколько можно притворяться?! Напугал ты нас порядком…

– Да, видишь ли, милая, другой причины отлежаться не было, отдохнуть от вас и бытовухи, вот и словил дубину.

– Дурачок!

– Не понял… – Треш состроил обиженную мину, заставив девушку смутиться. – А где же любимый нами козлик?! Я не такая… Я жду трамвая… Мне скоро выходить…

– Козлина! – Злата страшно выпучила глаза и тут же прыснула в кулак.

Они обнялись, прильнув друг к другу губами, стали жулькаться и хихикать. Заворчавший Холод не глядя кинул сосновую шишку, забурчал, чтобы не мешали спать. Грешник перевернулся на другой бок, Фифа тихонько сопела рядом со своим ухажером.

– Бытовуху нашел, ишь! Попугай меня еще так, я тебе потом устрою бытовуху, – шепнула Злата прямо в губы Трешу. – Есть хочешь?

– Не, жажда мучит. – Сталкер впился в горловину фляжки, протянутой девушкой. – Узнаю места, такие только здесь. Завтра к вечеру в Южном будем.

– Ну да. Если больше Вепрей к себе притягивать не станешь! Да коматозить вечерами. Болтал ты без сознания, Треш. Всякую чепуху нес.

– Про любовь к тебе и воздержание?

– Н-нет! Совсем иное. Несуразности какие-то, цифры, коман-ды, еще что-то бессвязное. Разве что стихи не читал вслух.

Треш почесал лоб, поправил спавшую пилотку. «Что я там нес? Почему? Но раз все обошлось, то уже радует. Грудь, блин, саднит и ребра ноют, но с этим жить можно. Правда, до Восточного путь долгий, если пешком, минимум месяц чапать нужно, а то и все два. Это при хорошем раскладе… И треснувшие ребра будут в тягость. В крайнем случае, полечу их «филейкой» или «барбарисом». Благо, батя снабдил нужными артами. Да и в баре подхарчиться не лишне будет. А вот насчет – пешком… тут подумать нужно».

Ночь прошла спокойно. На вой, уханья и треск Чащобы никто не обращал внимания, за исключением Грешника, которому вахту не доверили, позволив отоспаться. Он проворочался до первых лучей и встал, словно сломанный робот. Позавтракали, навели гигиену, проверили безопасность округи.

Выход из каменной ловушки омрачился неприятностью. Нет, никто их не поджидал, чтобы убить, сожрать или обокрасть. Грозная аномалия преградила путь от места ночлега к тропе на равнину.

«Плазма». Сама по себе не опасная штука перед лицом опытного следопыта, но в случае ее активации дрянь еще та. И ее ночью кто-то включил, для чего достаточно было бросить камушек или веточку.