Новая Тьма - Джозеф Дилейни

Мы отправились обратно в Чипенден во второй половине дня. Элли попрощалась с нами у ворот фермы.

— Была рада снова тебя видеть, Том — и приятно с тобой познакомиться, Дженни! — сказала она. — Желаю тебе наилучших свершений в твоей новой работе! Взяв тебя на роль своего ученика, Том принял самое разумное решение!

Дженни улыбнулась так широко, и я подумал, что ее лицо разорвется на две части.

Затем мы направились вверх по холму. Дженни шла за мной, неся мою сумку.

По пути домой, я думал о том, что мне необходимо сделать. Я должен серьезно заняться обучением Дженни. Мне нужно дать ей временный посох и тетради. Она могла носить мою старую сумку — а я бы взял сумку Джона Грегори, которая была для меня особенно ценной, она сохранила свое состояние, потому что была сделана из качественного материала. Ей так же понадобится плащ; я должен был заказать его в деревне у портного.

Я понял, что Дженни может выполнять мою некоторую работу; например, собирать продукты в Чипендене. Так у меня будет больше свободного времени. Возможно, я смогу добавить в библиотеку новые книги — книги, которые будут пополнять наши знания; мое наследие для будущего поколения ведьмаков.

Мне было о чем подумать.

Дженни Колдер

Глава 14. Мать и дочь

То о чем я мечтала на протяжении последнего года — свершилось!

Наконец я ученица ведьмака!

Мой учитель дал мне тетрадь, в которой я записываю все чему он меня учит и так же я занимаюсь практической работой, когда мы говорим о тьме.

Он так же дал мне маленькую книжечку, в которой я буду записывать все, что происходит со мной во время моего обучения, и о всех опасностях с которыми мы будем сталкиваться. Он делал то же самое во время обучение у Джона Грегори. Мы много забываем, а эти записи можно будет оставить ведьмакам, которые придут на эти земли после нас. Они извлекут уроки из прошлого, и не станут повторять наших ошибок.

Так что я начну свою первую запись. Она расскажет о том, как я оказалась вовлечена в то, что Том Уорд называет «дела ведьмаков».

Я выбрала свою будущую работу в тот день, корда меня посетила моя мама — моя настоящая мама.

Я никогда не забуду тот день. Я спешила уйти с рынка с продуктами, когда ко мне подошла старая женщина. У нее на голове был платок, хотя день был теплый и солнечный. Она двигалась медленно, шаркая по земле ногами.

— Здравствуй, дочь, — прохрипела она, посмотрев мне в глаза. — Ты можешь выслушать меня?

Я улыбнулась ей, быстро подумав о том, как бы так уйти чтобы не обидеть ее. Я должна была вернуться домой и приготовить ужин. Мой отец не любил когда я задерживаюсь на рынке, и ему приходится пить холодный чай. Хотя он давно не бил меня поясом, но я по-прежнему боялась его. За наделю до этого, его охватила такая ярость, когда я уронила ложку. Он так сильно сжал кулаки, что на руках были видны вены.

— Ты не слишком взрослая, чтобы я не отлупил тебя ремнем, девочка! — взревел он.

Я решила, что если он еще раз меня ударит, я уйду с дома. Но подумать так было легче, чем сделать. Куда я могла убежать? У меня не было кровных родственников. Как я смогла бы выжить сама в этом мире?

— Боюсь мне пора домой, — сказала я женщине, — возможно, мы могли бы поговорить в другой день?

— Может быть, в следующий раз меня здесь не будет, доченька, — сказала она, немного запыхавшись. — Я думаю, нам лучше поговорить сейчас. Это может быть наш единственный шанс.

Когда я впервые посмотрела ей в глаза, я внезапно поняла, что у нее они так сильно похожи на мои — левый голубой, правый — коричневый. Люди шептались у меня за спиной, когда видели что у меня глаза разного цвета. Большинству не нравилось, когда человек чем-то отличается от большинства.

Лицо женщины было немного желтоватым, и вдруг я поняла, что она не старая. Она просто очень больная.

— Мы можем присесть там, в тени? — она указала на скамейку напротив церкви, в тени старого вяза.

Несмотря на мой страх опоздать, я кивнула и последовала за ней. В этой женщине было что-то странное, что заставило меня послушаться ее. Я просто знала, что поступаю верно.

Мы сели на скамейку, и повернулись лицом друг к другу. Наши взгляды встретились, и меня снова пробрала дрожь. В тени дерева я почувствовала холод.

— Я два раза назвала тебя дочкой, — сказала женщина, — и я сказала это не потому, что обычно старые женщины всегда используют такое выражение, когда любезно обращаются к девушкам. Ты действительно моя дочь. А я твоя настоящая мать. Ты плоть от моей плоти. В твоих венах и артериях течет моя кровь.

Я посмотрела ей в глаза, я поняла что она говорит правду, и внутри меня вспыхнула злоба.

— Ты моя мать! — прошипела я. — Мать, которая бросила беззащитного ребенка, на произвол судьбы!

Женщина кивнула, и по ее щекам побежали слезы.

— У меня не было выбора, дитя. Твой отец умер, и у меня было еще шесть дочерей, которых нужно было чем-то кормить. Я знала пару, которая приняла тебя. Они хотели еще одного ребенка, так что я положила тебя рядом с их домом. Я знала, что они не бросят тебя умирать, а накормят и дадут кров над головой. Я любила тебя, дитя. Я любила тебя, и мое сердце разрывалось на части, когда я оставила тебя там. Но ради нас всех, я должна была это сделать.

Я могла понять причины, которые заставили ее так поступить, но горечь от этого понимания не исчезла. Конечно же, она не могла знать, что мужчина, который окажется моим приемным отцом, будет любить применять насилие в семье.

Она закрыла лицо руками; все ее тело дрожало от волнения.

По моим щекам тоже стекали слезы.

— Так зачем ты нашла меня сейчас? Почему? После стольких лет?

— Потому что я умираю, дитя, — она снова посмотрела мне прямо в глаза. — Это болезнь разрушает мой организм, высушивает мою кожу. Через несколько недель я умру. Я пришла к тебе, пока еще могу говорить и ходить.

— О чем ты говоришь? — воскликнула я. Ее слова напугали меня. Она действительно моя мать, или сумасшедшая?

— Кровь Самхедри бежит по венам нашей семьи. Мы ничем не отличаемся от других, но ты седьмая дочь седьмой дочери, тебя тоже может погубить это безумие. Это начнется в твой тринадцатый день рождения. Я тоже седьмая дочь седьмой дочери. Твоя приемная мать назвала тебя Дженнифер, но я дала тебе другое имя, которое ты не должна разглашать никому.

— Что такое Самхедри, и какое мое настоящее имя? — спросила я. Я никогда не слышала о таком народе.