Ради любви - Элейн Барбьери

— Ничего у тебя не выйдет — меня не запугаешь. Я прекрасно знаю, чего ты стоишь, — резко ответила Джиллиан, стараясь не обращать внимания на холодок страха, медленно ползущий по спине. Ее глаза гневно вспыхнули. — Ты низкий, подлый человечек, которого и по имени то назвать стыдно.

— Сволочь… — выдохнул Свифт и буквально затрясся от злобы. — Моя бы воля, я бы быстренько с тобой разобрался, делов-то кот наплакал. Да господин Барретт не такой, кажись, он тобой всерьез заняться хочет, и все тогда будет в лучшем виде, потому как он лучше меня с тобой разберется. Ну, а когда он с тобой закончит, ты вернешься ко мне… — Свифт загоготал, и у Джиллиан мороз по коже пополз от этих звуков. — Кажись, я тебя, наконец, достал! Готовься к гулянке! А теперь, ваше высочество, иди и нажрись до отвала. Слово даю — все, чего обещал, получишь на полную катушку.

Свифт, довольно посмеиваясь, пошел дальше, оставив Джиллиан в глубоком ужасе. Какой гаденыш… злобная, подлая тварь. Хуже всего/было то, что охранник вовсе не шутил.

Взглянув на Одри, Джиллиан с облегчением вздохнула. Слава Богу, ее любимая сестра в своем забытьи не слышала угроз Свифта. Она должна надеяться, что сумеет уберечь Одри, она просто обязана… Что-то надломилось в душе Джиллиан, и она почувствовала, как глаза неудержимо наливаются горячими слезами. Она первый раз за все время плавания получила горячую пищу, однако не питала никаких иллюзий относительно будущего. Ясное дело, это приказ капитана, вот откуда такая озлобленность Свифта. Но она не обманывалась и на сей счет: капитан сделал это отнюдь не от избытка доброты. Она разговаривала с ним и прекрасно почувствовала его холодность и расчетливость. Помнила, как он взирал на мучения, которые претерпевал его «груз». Ни тени сочувствия не скользнуло по его красивому бесстрастному лицу. Просто он сообразил, что она сказала правду, — если ничего не предпринять, в порт назначения он никого не привезет. Она привлекла внимание капитана Дерека Эндрюса к тому, что было для него самым ценным «с» этом корабле. Все дело в прибыли, в наваре. И, убедившись в правильности ее слов, он немедленно предпринял шаги, чтобы не потерять ни фунта.

Одри слабо шевельнулась, открыла глаза, и это отвлекло Джиллиан от безрадостных мыслей. Со слабой, улыбкой Одри еле слышно спросила:

— А куда ушел папочка? Мне стало так хорошо, когда я его увидела.

Джиллиан положила ладонь на лоб сестры и едва не отдернула руку — лоб пылал. Джиллиан поправила подушку, потом взяла плошку, осторожно зачерпнула ложкой быстро остывающий суп и поднесла ко рту Одри.

— Успокойся, дорогая. Нам сегодня принесли такой вкусный суп. Поешь немного, и тебе сразу станет лучше.

Послушно приоткрыв рот, Одри с видимым усилием сделала глоток и снова заговорила о том же:

— Я хочу увидеть папочку, Джиллиан. Пожалуйста, скажи ему об этом, хорошо? — Она огляделась вокруг. — Мне здесь совсем не нравится. Я попрошу его забрать меня отсюда домой.

Сдерживая слезы, Джиллиан все-таки сумела улыбнуться:

— Папа отошел на минутку, дорогая. Но он скоро вернется, и тогда ты с ним поговоришь. А пока ты должна доесть суп, а после мы выпьем горячего чаю.

— Чай? — У Джиллиан защемило сердце, когда она увидела в тусклых глазах Одри слабую искорку радости. — Папочка принес нам чай, да?

— Конечно, дорогая. Но сначала давай доедим суп, хорошо?

Одри съела еще несколько ложек, потом устало закрыла глаза и едва слышно прошептала:

— Джиллиан, я так устала. Скажи папочке, что я хочу увидеться с ним… пожалуйста, Джиллиан…

— Непременно скажу, дорогая, но…

— Когда он придет домой, он… я…

Голосок Одри сам собой угас, и душу Джиллиан затопило чувство безнадежности. Состояние Одри ухудшалось буквально на глазах.

Почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд, Джиллиан обернулась и встретилась е полными сочувствия глазами Кристофера.

Он все слышал.

В горле у Джиллиан стоял комок, и ей захотелось узнать, а понимает ли он, что Одри может не дожить до конца недели.

Дерек положил перо и внимательно перечитал последнюю запись, только что сделанную им в вахтенном журнале. С удовлетворением закрыв журнал, он бросил рассеянный взгляд в иллюминатор на серебристую лунную дорожку, что бежала по спокойной глади моря. Черный бархат неба был заткан яркими звездами.

При звуке корабельного колокола Дерек нахмурился. Один, два, три, четыре, сосчитал он про себя. Десять вечера. Половина ночной вахты позади. Надо пойти и перед сном все еще раз проверить. День был долгим и трудным.

Дерек заставил себя подняться из-за стола, лениво потянулся всем своим мускулистым телом и взял плащ. Выйдя на палубу, он приостановился и не спеша огляделся. Дул холодный ночной бриз, мачты негромко поскрипывали, волны мягко плескались о борт — вот и все звуки, наполнявшие ночную тишину. Дерек с удовольствием, всей грудью вдохнул свежий ночной воздух. Две недели поистине адских мучений, когда он почти приучил себя к мысли, что «Воин зари» не выдержит ударов бесконечных штормов. Впереди лежали шесть недель плавания в неизвестность. Да еще возможная нехватка провианта и бесчисленные проблемы с необычным «грузом». Дерек еще раз глубоко вздохнул и залюбовался бесконечной лунной дорожкой на неподвижной поверхности воды, что, казалось, вела прямо на небеса. И вскоре почувствовал знакомый душевный подъем.

Море было суровым и требовательным хозяином, который частенько становился жестоким. Но море было и ласковой, очаровательной хозяйкой, которая баловала своих любимчиков. Эта последняя проверка ночной вахты была его свиданием с этой самой хозяйкой. Она всегда радовала Дерека своей красотой, и он знал, что…

Еле слышный шорох слева заставил капитана мгновенно насторожиться. Снова шорох, шаркнула нога, сиплый вдох…

— Все правильно, капитан, — тихо проговорил знакомый гнусавый голос. Дерек начал медленно поворачиваться в его сторону. — Да, капитан, можете повернуться и взглянуть на того, кто собирается сегодня ночью отправить вас к праотцам.

Тусклый блеск металла привлек внимание Дерека, и он оказался лицом к лицу с прятавшимся в темноте худым трясущимся типом. Нервы у Дерека были натянуты как струна, но, тем не менее, он ответил обманчиво беспечным тоном:

— Глупая шутка, Свифт. Не смешно.

— А я и не думал шутить, сэр! — Голос у Свифта заметно дрожал. Рука, нацелившая пистолет прямо ему в сердце, тоже ходила ходуном. Палец, плотно прижатый к спусковому крючку, судорожно подергивался. Дерек ясно сознавал, что двинься он сейчас, и ему не избежать пули. — Мне тоже не смешно, как и вам.