Нескромное предложение - Кэтрин Коултер

— Не смейте называть меня «миледи»! — воскликнула Сабрина и тут же поняла, что своей излишней нервозностью выдала себя с головой.

— Пусть вы и не носите фамильных перстней, — небрежно заметил Филип, — породу видно сразу. И мне на своем веку приходилось встречать немало знатных дам. Что бы вы там ни плели, вы из благородной семьи.

Сабрина энергично покачала головой и раскашлялась. Филип нагнулся, приподнял ее и принялся бережно поглаживать по спине, пока спазмы не стихли.

— Ужасно себя чувствую. Теплое дыхание овеяло его лицо.

— Знаю, дорогая, знаю. — Он снова уложил ее и укрыл одеялом. — Больше никаких расспросов.

Остановившись на пороге, он оглянулся. Сабрина лежала неподвижно. Что с ней будет? И с ним, если она не признается во всем? А если и признается? Тогда что?

Глава 13

— Вы опоздали с визитом, Ричард. Было бы куда лучше, явись вы неделей раньше.

Маркиз взволнованно мерил шагами комнату, чем донельзя утомил старого графа.

— Я ничего не добился от Элизабет, милорд, — прорычал Ричард. — Возможно, вы скажете, куда девалась Сабрина, и я немедленно поеду за ней.

— Перестаньте сверлить меня своим сатанинским взглядом! Садитесь, мальчик мой, и успокойтесь, в моем доме и без вас хватает безумцев.

Маркиз благоразумно подавил свой гнев и опустился в кожаное кресло. Невольная тревога, нечто похожее на страх сжали его сердце. Господи, он только сейчас как следует рассмотрел графа. За то время, что они не виделись, он, кажется, постарел на целую вечность! Глаза глубоко запали, а плечи поникли. Случилось что-то ужасное!

— Ну вот, я сел. Теперь вы объясните, что случилось с Сабриной?

— Она пропала, Кларендон, оставив совершенно бессмысленную записку. Мои люди обыскали всю округу, но она словно растворилась в воздухе.

Маркиз нетерпеливо взмахнул ухоженной рукой.

— Это я уже слышал от Элизабет. Сабрина сообщила, что уезжает к тетке в Лондон.

— Да, это проклятое письмо, — едва слышно проговорил граф. — Но ни одна женщина, по описанию похожая на Сабрину, не садилась в лондонский дилижанс. Ее хорошо знают в Боремвуде. Ни один человек там ее не видел.

— Значит, она остановилась у кого-то из соседей.

— Мне очень жаль, Ричард, но это не так. Маркиз вскочил и снова стал метаться по комнате.

— Я уверен, что она скрывается где-то поблизости. Вопрос в том, что послужило причиной ее бегства. Не ошибусь, если предположу, что Элизабет со своим муженьком сделали ее жизнь невыносимой. Она просто не смогла больше терпеть.

— В таком случае ей стоило прийти ко мне и все рассказать. Она прекрасно знает, что я как-нибудь справился бы с Тревором и Элизабет. Нет, тут что-то иное.

— Проклятие, все это какой-то кошмар наяву! — Маркиз склонился над стариком, упершись ладонями в подлокотники его кресла. — Почему, сэр? Почему она исчезла?

— Что Элизабет вам наговорила?

— Элизабет?

Маркиз выпрямился, пренебрежительно пожал плечами и скрестил руки на груди.

— Полную бессмыслицу, вроде того, что Сабрина ушла из дому, не желая встречаться со мной.

Тень улыбки озарила хмурое лицо графа, но тут же растаяла.

— Опять Элизабет плетет свои небылицы. Должен признаться, мальчик мой, Сабрина даже не помнила о вашем предполагаемом приезде. Для человека, выражавшего столь страстные чувства к моей внучке, вы оказались удивительно ненавязчивым поклонником.

Ричард отпрянул. В темных, чуть суженных глазах полыхнуло яростное пламя.

— Если припомните, милорд, по вашей просьбе я согласился оставить Сабрину в покое и отказаться от своих притязаний, пока ей не исполнится восемнадцать. День ее рождения был две недели назад. Похоже, все это время вы не проявляли особого энтузиазма касательно моего предложения!

И тут, к полному потрясению маркиза, из глаз старого графа покатились слезы. Он в отчаянии ударил кулаком по подлокотнику кресла.

— Неужели вы не понимаете, маркиз?! Она пропала и, вероятнее всего, уже мертва! Ее охромевшая лошадь вернулась в конюшню, а о самой девочке нет ни слуху ни духу. Метель бушевала почти три дня. Никто не сумел бы выжить в такую бурю. Никто.

Сердце маркиза дрогнуло, но он упрямо не хотел верить предположениям старика.

— Сабрина молода, милорд, но уж никак не глупа. Она наверняка успела найти убежище. Но, черт возьми, сэр, что заставило ее покинуть дом?

Рассказать ему о Треворе? Граф был не слишком высокого мнения о племяннике, но все же он Эверсли, последний продолжатель рода. Если Кларендон узнает о роли Тревора в этой истории, он вызовет мерзавца на дуэль.

— Успокойтесь, Ричард. Я знаю не больше вашего. — И, видя недоверчивое выражение лица маркиза, горько добавил: — Ах, мальчик, моя печаль безмерна. Я потерял любимую внучку.

— Я не приму подобных объяснений, — сквозь зубы процедил Кларендон. — И в жизни не поверю, будто Сабрина мертва.

Граф беспомощно развел костлявыми руками. Маркиз торопливо зашагал к двери и, уже взявшись за ручку, неожиданно обернулся:

— А где ваш внучатый племянник, милорд? Хотелось бы потолковать с ним.

Губы графа брезгливо дернулись. Он так и не сумел скрыть своего отношения к наследнику.

— Тревор слег с простудой. Заболел, пока искал Сабрину.

Маркиз презрительно усмехнулся:

— Вы уверены, что в жилах этой бледной немочи течет ваша кровь?

— К сожалению, — вздохнул граф. — Видите ли, он всю жизнь прожил в Италии и не привычен к здешним холодам.

Маркиза, казалось, вот-вот вырвет от омерзения.

— Пошлете за ним, милорд, или я сам навещу его?

Поняв, что маркиз не отстанет, старик обреченно кивнул:

— Налейте нам по бокалу хереса, Ричард, а я тем временем узнаю, достаточно ли здоров Тревор, чтобы принять вас.

И с этими словами дернул за позолоченную бахрому сонетки.

Тревор распахнул халат. Горничная Мэри лежала на спине, широко раскинув ноги. Многочисленные юбки сбились до самой талии. Она так и не сбросила грубых башмаков и толстых шерстяных чулок, закрепленных выше колена черными подвязками.

— Пожалуйста, сэр, неужели не придете ко мне? — прошептала она, протягивая руки, чтобы прижать его к себе. Тревор медленно погрузил пальцы в широкую влажную расщелину. Девушка застонала и подняла бедра.

— Какая же ты шлюха, девочка моя, — хрипло пробормотал он. И, почувствовав трепет пышной плоти, быстро оседлал Мэри. Она попыталась было притянуть его голову к себе и впиться в губы поцелуем, но он небрежно шлепнул ее по руке и, задрав юбки еще выше, снова принялся грубо ласкать.

Горничная вскрикнула. Он проник пальцами еще глубже, и она застонала. От боли или удовольствия. Впрочем, какая разница?