Раз надежда, два надежда... - Ольга Дмитриевна Свиридова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Прикольно! – усмехнулся я.
- Извращенец! – не преминула заметить довольная сеструха.
- Отстань, мелкая! Я вообще ситуацию имел в виду! – хотя, конечно, некоторые фигурки были вполне себе ничего, но я не настолько озабоченный, чтобы возбуждаться от вида теток, даже симпатичных, которые заточены в мясном желе.
- Как ты? – крикнул я Холодцу, когда мы подошли к нему поближе.
- Плохо… Плохо… Бээээ… - простонал мой питомец, что прозвучало с громкостью завывающей бури. Понятно, что ему плохо. Вон, некоторые как усиленно пытаются барахтаться внутри него!
- Три минуты осталось, потом перевызову! – крикнул я, затем почесал в затылке. – Но, если хочешь, сделай «Бэээ», а то кто знает, вдруг они вместе с тобой исчезнут!
Почему мы не задумались об этом раньше? Вдруг, правда, исчезнут. Может, бабы и плохие, но мы, все-таки, не убийцы.
А Холодец, лишь услышав мое разрешение, с радостью выполнил то, что ему так давно хотелось.
Хорошо, что мы успели отскочить чуть подальше…
Эх, эти чудесные шмотки!
Пребывание в Холодце, а также дальнейшее извергание их моим питомцем из своего желе, похоже, сильно ударило по моральному состоянию бывших рабовладелиц. Так что теперь никто из них и не думал убегать, даже, когда Холодечик с оглушительным «чпок» пропал, будто растворившись в воздухе. Часть мамзелей прикрывали частично оголенные участки тела, которые открылись из-за дырок, в местах, где одежда переварилась моим питомцем. Я не понимал смысла в этих телодвижениях. Из мужчин – я один, да и то их не разглядываю. Больно надо! Что я, обнаженных женских тел не видел раньше? А эти еще и вызывают у меня ярое моральное отторжение из-за их деятельности в последние недели и физическое из-за покрывающей всех слизи, да и не все из них, даже до этого, были красавицами. Вон, Вин Дизель затесалась где-то позади остальных, и даже намеков мне больше никаких не делает, взглядом в землю уткнулась и, похоже, даже плачет. А нечего на стороне плохишей быть!
- Так, все дружненько становимся цепочкой и рысцой направляемся в город! – скомандовала довольная собой Птицына. Когда еще дадут поотдавать приказания взрослым? Причем, ее все послушались, хотя и было какое-то недовольное бурчание, про «шмакодявку» и «тоже-мне-героев». Начали очухиваться… Хотя таких, вроде, всего парочка, да и от коллектива своего не собираются отделяться.
Но, на всякий случай, призвал Холодца. Уже нормального размера и вполне довольного жизнью. И все равно, вызвавшего ужас и испуганные перешептывания. Конечно, они же не знают, что увеличение далеко не всегда так отлично срабатывает, как последний раз вышло.
Довели мы дам без приключений, под предводительством меня и гордо вышагивающего Холодца, замыкающей шествие Птицыной, периодически покрикивающей на отстающих и сторожащих по бокам Сигизмундовной и Светкой.
А в бывшем военном городке, тем временем, уже и без нас решили, какими должны быть последующие действия. Избрали главу, которая, что интересно, оказалась замдиректора той самой школы, в которой руководила Артемида, только эта пожилая женщина, еще преподававшая при Советском Союзе и бывшая ярой поклонницей коммунизма, отказалась становиться рабовладелицей, на нее даже не подействовало умение бывшей деректрисы. И стала, в итоге, рабыней. Но теперь ее упрямая позиция была по достоинству оценена.
Город всеобщим согласием новых хозяев переименовали в Свободный, а себя – свободными. Над теми, кто над ними измывался, решили устроить суд. Самый справедливый суд в мире, правда, с учетом ненависти и озлобленности по отношению к подсудимым.
Нас встретили с радостью и желанием поскорее запихать куда-то в подвал тех мамзелей, что мы привели. Чтобы там ожидали суда, а дополнительно прочувствовали на себе все прелести жизни в полуголодном и замерзающем состоянии. Хотя бы денечек.
Мне показалось, что как-то свободные перегибают палку, глядя как измученным мамзелям, покрытым уже засохшей слизью, перетягивают руки веревками и ставят всех на колени, по одной поднимая и сопровождая в тот самый подвал. Но я не был в рабстве, так что не мне их судить.
Нас же, как настоящих героев проводили поближе к огромному костру и выдали по огромной тарелке с самой настоящей гречкой с тушенкой. Эх, походная еда из прошлой жизни!
К нам подсели и Хромоножка с Глухоманью, не забыв захватить и свою подругу Спотыкашку, на которую я уставился, как дурак, не в силах отвести взгляд. Ну, точно, ведьма! Иначе с чего у меня так сердце застучало и в ушах зашумело? Буду надеяться, что это, просто, давление подскочило…
- …а они и говорят, мол, поступать надо с ними, как они с нами! – я смог сбросить оцепенение и, наконец, осознал, что Глухомань что-то возмущенно говорит. – То есть по сути, вернуть то, что было еще совсем недавно, только поменявшись ролями. Я это им и высказала. Хорошо хоть, Математичка, которая теперь главная, ко мне прислушалась, остальные только возмущаться на мои слова начали!
Это девчонки нам рассказывали. Начало я пропустил, но суть понял, сразу же заметив, что Глухомань совершенно правильно местных жительниц осадила. На что Спотыкашка посмотрела на меня своими черными глазами и у меня язык прилип к нёбу. Я даже поспешил побыстрее от нее отвернуться.
- Математичка нас двоих судьями сделала, - буркнула Хромоножка. Вроде как недовольным голосом, но радость и гордость отражались в ее глазах и полуулыбке. – Мы, вродь как люди пришлые, не испытавшие, как его… хнет ухнетателей, во! Потому можем быть это… лояльными!
- Значит, вы не пойдете с нами? – тихо спросила взгрустнувшая Светка.
- А вы что, уходить собралися? – удивилась Хромоножка.
- У Пети есть важное дело. Далеко отсюда. И меня оно касается, - объяснила им сеструха. - Так что мы точно уйдем.
И она с надеждой посмотрела на Птицыну и Сигизмундовну.
- Че смотришь на меня, как будто прощаешься? – немного грубо высказалась белобрысая на подругу, но потом ее голос смягчился. – Куда я без тебя? Мы всегда вместе! Захочешь - не отвяжешься… – на эти слова Светка расплылась в улыбке и сжала подруге ладонь.
- А мне вообще претит сидеть на одном месте, - наша СтараяКошелка уже одолела кашу и сейчас курила, мечтательно глядя в ночное небо. – Душа требует приключений! Да и встретила я эту всю котовасию с Петром.
