История Русской армии. Том 1. От Северной войны со Швецией до Туркестанских походов, 1700–1881 - Антон Антонович Керсновский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
26 июля Миних подступил к Днестру выше Бендер, но переправиться на тот берег не решился: переправу пришлось бы форсировать на глазах бендерского сераскира, занимавшего с армией в 60 000 человек при 75 больших орудиях командующие высоты у правого берега и зорко следившего за движениями русских. Почти месяц блуждала русская армия по выжженной татарами степи, имея частые стычки и даже упорные, но не всегда удачные, бои с переправившимися неприятельскими партиями и отрядами. 21 августа армия возвратилась на Буг в самом печальном виде: в строю ее не оставалось и половины состава — дизентерия, тиф и чума косили людей тысячами. Большую часть артиллерии пришлось оставить за падежом лошадей и волов: пушки брошены в колодцы, снаряды зарыты в землю. Из Очакова и Кинбурна выведены гарнизоны, вернее, их остатки, дабы не вымерли от чумы…
В сентябре Миних вернулся на Украину. «Генералитет весь в добром здоровье, — доносил он государыне, — а рядовые чрезвычайно бодры и всякий желает сражаться, дабы железо, свинец и порох в честь и славу Вашего Величества употребить, а везти все это назад с собой не без труда. Болезни, особенно в рекрутах, продолжаются, только опасности никакой не видно…» Миних весь вылился в этих немногих строках!
Ласси и в этом году ходил на Крым, но с тем же результатом — завоевывать страну завоевал, но удержаться в ней не смог, и все по той же причине: невозможности довольствовать армию. Отступив осенью на зимние квартиры, он исходатайствовал разрешение этих утомительных походов больше не производить и получил на будущий год чисто пассивную задачу — охрану южных границ от татар.
Таким образом, кампания 1737 года, стоившая подобно двум предыдущим громадных материальных затрат и жертв людьми, окончилась, как и они, безрезультатно. Более того, терялся Очаков, единственное наше приобретение до сей поры.
У союзников-австрийцев дела обстояли еще хуже. Венский кабинет, жалуясь на неоказание помощи русскими, снова просил о поддержке. Военная коллегия предписала генералу Румянцеву (отцу будущего фельдмаршала) идти на выручку цесарцев с 30-тысячным корпусом, но тут снова вмешался Миних, и предписание это было отменено.
Потерю в боях за всю кампанию Миних исчисляет в своем рапорте в 700 убитыми и 250 ранеными, т. е. менее тысячи. На самом деле наш урон в боях раза в три больше, как то явствует из войсковых архивов. Так, в одном неудачном для нас деле, на Каменке 6 августа, мы лишились 500 убитыми и 500 пленными при внезапном нападении турко-татар на наших фуражиров. Собранный тут же Минихом военный суд приговорил начальника 2-й дивизии генерал-лейтенанта Загряжского (выславшего фуражиров, не спросясь главнокомандующего) и дежурного бригадира князя Кантакузена к разжалованию в рядовые, а начальника прикрытия полковника Тютчева — к расстрелянию. Свои неудачи Миних вымещал на подчиненных.
Весной 1739 года армия Миниха (68 000 при 251 орудии) сосредоточилась в киевском районе. Операционным направлением, вместо принятой дотоле линии Переволочна — Бендеры, сделалась линия Киев — Яссы, представлявшая значительные выгоды как в смысле преодолевания меньших естественных преград (Буг и Днестр в их верхнем течении), так и особенно в смысле удобного довольствия войск (обильная Киевщина и Подолия вместо пустынных очаковских степей). Правда, путь войскам лежал через Подолию, польскую территорию, но это обстоятельство не смущало ни русских, ни турок. Речь Посполитая, уже впавшая в состояние маразма, не была в силах заставить уважать свой нейтралитет.
Вели-паша, сераскир бендерский, которому было поручено ведение войны с Россией, вторгнулся в Подолию, но, опоздав предупредить Миниха на переправе через Буг, отступил к Хотину (у него, как и в прошлом году, было 60 000).
Миних избрал пунктом переправы через Днестр деревню Синьковцы, выше Хотина, однако, чтоб отвлечь внимание турок, двинулся с армией на реку Збруч и пошел галицийским берегом этой речки. Хотинский паша Гуссейн поспешил к устью Збруча, чтобы предупредить там русских. Тогда Миних, приказав Румянцеву с главными силами и тяжестями продолжать движение вдоль Збруча, сам с 20-тысячным корпусом и продовольствием на 10 дней быстро двинулся к Синьковцам и 19 июля благополучно перешел на правый берег Днестра, где и укрепился, поджидая главные силы. Турецкая армия, насчитывавшая по соединении сераскира с Гуссейном 90 000, расположилась у села Ставучаны и все время бездействовала, дав Миниху возможность 3 августа без помехи соединиться с Румянцевым. 5 августа Миних двинулся с Днестра на Прут, прошел не тревожимый турками трудное дефиле Буковинского леса и 17 августа под Ставучанами наголову разбил турецкую армию. Ставучанское сражение, несмотря на кратковременность, носило упорный характер. Оно типично для нашей «оборонительно-наступательной» тактики тех времен (сперва отбитие натиска, затем переход в наступление). Это единственное генеральное сражение за 3 года войны с турками. Миних показал урон всей армии всего в 66 человек (!). Между тем один лишь батальон Семеновского полка потерял в этом деле 145 человек. Общая наша потеря в Ставучанской баталии не менее 1800–2000 человек. Турки оставили на поле сражения 1000 трупов, 50 орудий, весь лагерь и обозы. Миних построил отступавшим золотой мост и в первые часы не сознавал все значение этой победы. В Хотине взято 990 пленных и 183 орудия. Турки бежали к Дунаю, Хотин сдался без выстрела на следующий день, а 3 сентября Миних вступил в Яссы.
Молдавия присягнула на подданство Императрице Всероссийской. Устроив в несколько дней управление краем, фельдмаршал решил овладеть в течение осени Вендорами, занять всю Молдавию и Валахию, устроить здесь прочную базу и весной 1740 года перенести военные действия за Дунай. Однако уже 12 сентября в армию, шедшую к Бендерам, пришло известие о заключении австрийцами сепаратного и позорного мира («мира постыдного и предосудительного» — как выразился о нем Миних) и повеление прекратить военные действия. Миних немедленно сделал представление в Петербург требовать от Турции уступки Молдавии с Яссами и Хотином, срытия Бендер и распространения границы на юге до Берислава на нижнем Днепре. Но мир в Белграде был уже подписан 18 сентября и на условиях, не соответствовавших ни достоинству России, ни огромному количеству
