Золотая лихорадка - Конни Мейсон

– Что за черт? – воскликнул Чейз, вскакивая на ноги. – Похоже, у Мэгги что-то случилось.

Он выскочил из комнаты и увидел, что дверь Мэгги широко распахнута, а сама девушка лежит на полу.

– О боже! Дорогая, как ты?

– Все в порядке, – выдохнула она, садясь. Ковбой помог ей встать, довел до кровати и, усадив, настойчиво спросил:

– Что случилось?

– Точно не знаю. Я наткнулась на какого-то мужчину, когда вошла, и попыталась остановить его, но он оттолкнул меня и выскочил. От толчка я упала и закричала, тут как раз ты прибежал. К сожалению, я не разглядела лица этого бандита.

– Что здесь произошло? – тревожно спросила Ханна, выбегая из кухни. Она тоже услышала крик Мэгги.

– Кто-то забрался в комнату вашей неосторожной подопечной, – объяснил Макгаррет. – Я опоздал, и ему удалось удрать.

Журналистка в это время внимательно оглядывала свое временное жилище. Ей не потребовалось много времени, чтобы понять, за чем приходил грабитель.

– О, нет! – воскликнула она. – Посмотрите, что он сделал с моими пленками.

На столе беспорядочной грудой лежали изорванные в клочья бумаги и покореженные фотопластинки. Весь ее труд пошел насмарку! Ясно было, что акт вандализма совершен по приказу Мыльника. Он снова пытается запугать ее.

– Да вы только поглядите на это! – запричитала Ханна, входя в комнату. – Кто же тут так потрудился?

– Мыльник-Смит, – угрюмо проговорил Чейз. – Ему очень не нравится, что Мэгги сует нос в его дела.

– Зачем ты связываешься с этим подонком, детка? – изумилась Ханна. – Это же опасно. Лучше бы тебе уехать из Скагуэя.

– Именно так я и собираюсь поступить, – сухо проговорила девушка. – Как только кто-нибудь согласится сопровождать меня, я сразу же отправлюсь на Клондайк. Простите, но не могли бы вы выйти, здесь нужно навести порядок.

– Зайди к Расти и расскажи ему все, – сказал Чейз, обращаясь к Ханне. – Я пока останусь и помогу Мэгги.

– Хорошо.

Женщина ушла, и ковбой намеренно закрыл за ней дверь.

– Мне не нужна ваша помощь, мистер Макгаррет.

– Ох, Мэгги-детка, неужели ты не понимаешь, что все зашло слишком далеко? Боюсь, Смит сделал тебе последнее предупреждение. Если ты не уедешь на ближайшем же пароходе, то до следующего можешь просто не дожить.

– А почему это тебя так волнует? – вызывающе бросила Мэгги.

– Будь я проклят, если сам понимаю почему, но почему-то волнует. Как мне убедить тебя покинуть этот паршивый городишко?

– Возьми с собой на Клондайк, – совершенно серьезно ответила девушка. – Уж там-то Мыльник до меня точно не доберется.

– Значит, ты никогда не сдаешься?

– Никогда! – твердо произнесла она и принялась за уборку.

Чейз стал ей неловко помогать, все время бормоча что-то себе под нос. Когда комната снова приобрела божеский вид, он схватил Мэгги за плечи и сделал еще одну попытку образумить ее.

– Пусть ты обманула меня и использовала для достижения своей цели, но я все же не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

Мэгги устало вздохнула. Ей надоели бесконечные обвинения, и она решила, наконец, объясниться с ним.

– Ты слепец, если не можешь отличить искренний отклик от притворного! Я хотела тебя и потому отдалась, а вовсе не ради того, чтобы заставить выполнить мою просьбу. Мне казалось, ты тоже чувствуешь, что между нами происходит что-то особенное.

– Я чувствовал это, Мэгги. Вот почему мне было так больно, когда я решил, что ты воспользовалась мной. Наверное, я слишком поторопился с выводом.

– Я, конечно, очень хочу попасть на Клондайк, но никогда не стала бы прибегать для этого к такому подлому способу. У меня есть гордость, и именно благодаря ей и еще, может быть, своей настойчивости я смогла выбить командировку сюда. Вернуться назад – это значит признать свое поражение, а все мои коллеги мужчины только этого и ждут. А впрочем, забудь то, что я только что сказала, – удрученно проговорила Мэгги. – Ты ведь тоже мужчина и вряд ли поймешь меня.

Но, как ни странно, Чейз хорошо понимал, что испытывает решительная журналистка. Он глубоко сочувствовал ей, однако помочь ничем не мог. Ему по-прежнему казалось, что поездка на золотые прииски – это безумие. Глядя на нее, такую хрупкую и отважную, ковбой понял, что снова желает ее. Ему хотелось ласкать нежную кожу девушки, целовать сладкие губы, но он боялся оскорбить ее достоинство, а потому тихо сказал:

– Одумайся, Мэгги-детка. Ты, наверное, плохо представляешь себе, как долго может продлиться путешествие в шестьсот миль. Оно займет не одну неделю, и если я даже сейчас с трудом сдерживаюсь, чтобы не наброситься на тебя, то представь, каково мне будет видеть перед собой живой соблазн день за днем, шагая по заснеженной пустыне.

Голос его звучал хрипло, а голубые глаза подернулись тоскливой дымкой. Мэгги, нервно покусывая нижнюю губу, пристально посмотрела на Чейза и призналась:

– Я уже думала об этом и готова испытать свою силу воли.

– Да, черт возьми, Мэгги! О какой силе воли может идти речь, если я теряю голову всякий раз, когда вижу тебя?! Не могу забыть того, как прекрасно твое тело, нежна кожа. Я хочу…

– Чего же ты хочешь?

– Тебя, – выдохнул он.

– Но, очевидно, не так сильно, раз не соглашаешься сопроводить на Клондайк, – усмехнулась она.

– Наверное, – ответил Чейз, принимая вызов. – Но достаточно сильно для того, чтобы взять тебя здесь и сейчас.

Он склонился над ней и жадно поцеловал в губы.

– Я просто умираю от желания, когда вспоминаю, как ты сжималась вокруг меня. И тебе ведь тоже было хорошо, признайся.

В смятении Мэгги не знала, что сказать. Ее тело предательски дрогнуло, но она все же смогла выговорить:

– Уходи отсюда, Чейз. Уходи, пока не произошло то, о чем мы потом будем жалеть.

– Ничто не заставит меня покинуть тебя, дорогая, – заявил ковбой. – Я болен тобой, а от этой болезни есть только одно лекарство.

С этими словами он обхватил голову девушки и нежно провел пальцами по щеке. Потом Чейз освободил ее волосы от чопорного узла, и они упали на плечи золотистыми локонами. Полюбовавшись немного делом своих рук, он снова приблизил к ней свое лицо и впился губами в сладкие уста Мэгги. Его поцелуй не был джентльменским. Он скорее напоминал натиск, пугающий и интригующий.

Она робко обняла его и погладила массивные мышцы спины. Затем, расстегнув рубашку, стала ласкать обнаженную кожу, в то время как мужчина осыпал поцелуями ее лицо и шею. Постепенно Мэгги превратилась в сплошной комок желания. Самым невероятным было то, что она, кажется, снова позволила этому грубияну добиться своего.

– Сними одежду, дорогая, я хочу видеть, как ты раздеваешься, – проникновенным шепотом попросил Чейз. – Обожаю твое тело, оно такое податливое.