Философия истории - Юрий Семенов

Результатом действия рынка было прекращение завоза необходимых средств существования в районы Севера, постоянное отключение электричества и отопления не только в жилых домах, но в школах, детских садах, больницах, родильных домах, промышленных предприятиях, фермах, воинских частях, включая объекты, обеспечивающие оборону страны, и т.п. и т.д. Следствие — катастрофы, причинившие огромные убытки, выход из строя оборудования, прекращение производства, гибель людей, прежде всего больных, новорожденных, падеж скота, порча продуктов.. Некоторые районы, причем в центре России, оказывались не только без электроэнергии, но без газа, воды, телефонной связи, без больниц, бань и магазинов.225 Князев В. Погружение в во тьму // Труд. 30.05.2001.Во многих городах, в частности, в Приморье в зимнюю стужу люди, лишенные электроэнергии и тепла, жгли во дворах домов костры, обогревались вокруг них и готовили на них пищу. Это уже возвращение к древнему каменному веку. А если попытаться вспомнить более близкое к нашему времени, то это, конечно, ленинградская блокада. Но если последнее бедствие — результат действий внешних врагов — немецких фашистов, то нынешним мы всецело обязаны врагам внутренним, каковыми являются наши «демократические» повелители. И нынешний руководитель РАО «ЕЭС» А.Б. Чубайс категоричен, как в свое время царский министр Макаров: так было и так будет. «Есть только одна проблема, — сказал он в одном из своих интервью, — мы категорически не будем раздавать энергию даром. Кто бы на это не претендовал — Ракетные войска стратегического назначения, службы ФСБ или школы. Мы работаем на платежеспособный спрос. Ровно столько, сколько нам заплатят, ровно столько мы и произведем. Ни одного киловатта-часа больше».226 Второе разрушение Берлинской стены // МН. 2002. № 12.

В связи с нашими «реформами» экономическая теория обогатилась не только понятием безденежной рыночной экономики, но и терминами «реальная экономика» и «реальный сектор экономики». «Реальной экономикой» стали называть производство в узком смысле этого слова, т.е. собственно процесс созидания материальных благ. То, что экономика, т.е. производство в широком смысле включает в себя, кроме собственно производства, распределение, а в большинстве случаев также обмен и перераспределение, известно давно. Но никто никогда не противопоставлял собственно производство как «реальную экономику» распределению и обмену как чему-то не совсем реальному, ирреальному. Вся экономика в целом всегда рассматривалась как реальная.

Говоря о секторе экономики, отличном от реального, сейчас у нас обычно имеют ввиду сферу финансов. Но в нормальной рыночной экономике финансовый сектор является необходимой составной ее частью, без которого она функционировать не может. Но хотя финансовый сектор в этой экономике, прежде всего банковская система, нередко для непосвященных в ее тайны выступает как нечто самодовлеющее и чуть ли не как основное в этой экономической системе, в действительности он играет служебную роль по отношению к собственно производству. Его задача — обслуживать собственно производство, в частности обеспечивать перемещение капитала из одних отраслей в другие. И когда он это делает, он представляет собой элемент экономики, которая в целом вся является реальной и только реальной.

И если у нас этому сектору стали отказывать в праве считаться частью реальной экономики, то для этого должны были быть серьезные основания. С самого начала «реформ» у нас начала создаваться система банков и других финансовых учреждений. Довольно скоро выяснилось, что компании типа «МММ», «Русского дома Селенга», «Властелины» и т.п. были не чем иным, как организациями по ограблению легковерных людей, стремившихся без труда обогатиться. Созданные хозяевами этих компаний финансовые пирамиды за короткий срок оставили без денег десятки миллионов людей.

С целью ограбления массы населения было создано подавляющее большинство, если не все вообще банки. Они занимались не распределением и не обменом, не обслуживанием собственно производства, а почти исключительно перераспределением непрерывно сокращавшегося общественного продукта в пользу людей, возглавлявших эти учреждения. Они «прокручивали» бюджетные средства, оставляя значительную их долю в карманах банкиров и покровительствующих банкам чиновников, и занимались множеством других подобного рода махинаций. «Что такое банки в России?, — спрашивал экономист и политический деятель Григорий Алексеевич Явлинский отвечал, — Учреждения, главная цель которых — взять деньги у предприятий и населения (а еще лучше — из бюджета) и отправить их куда-нибудь на Кипр».227 До и после семнадцатого августа. Вопросы «Общей газеты» и Радио «Свобода» Григорию Явлинскому // ОГ. 19-25.11.1998.

Этот непомерно раздутый паразитический, спекулятивный сектор не только не способствовал развитию собственно производства, но, наоборот, выкачивал из него огромные средства, которые переводились за рубеж, и тем самым способствовал его непрерывному падению. Руководство страны этому не только не препятствовало, но, наоборот, содействовало. «Не удалось, — говорил тот же Г.А. Явлинский, — да и не было желания остановить сворачивание обрабатывающей промышленности. Власть всеми своими действиями усиливала спад в сельском хозяйстве. Провоцировала отток капитала из реального сектора в финансовый и из страны вообще».228 Там же.

Следуя примеру организаторов «МММ» и других таких же жульнических организации, правительство B.C. Черномырдина на базе государственных краткосрочных обязательств (ГКО) создало свою грандиозную финансовую пирамиду. Это не только сделало совершенно невыгодным вложение средств в промышленность и сельское хозяйство («реальную экономику»), но и высосало из них последние средства.

Такого рода финансовый сектор настолько резко противостоял собственно производству, что перестал быть и частью производства в широком смысле, вообще оказался вне пределов подлинной, реальной экономики. Это была экономика только по названию, экономика не просто ирреальная, а по существу фиктивная, мифическая. Она подобно обычному вульгарному грабежу, обычному вульгарному воровству выполняла лишь одну функцию — обогащала людей, занимавшихся этой деятельностью. Если эту функцию можно назвать экономической, то это экономика в особом специфическом смысле слова. В таком случае и обычный грабеж, и обычную кражу вполне можно называть экономической деятельностью.

Исходя из того, что положение о примате собственно производства есть догматическое марксистское, а тем самым и глубоко ошибочное положение, теоретики и практики наших «реформ» главную свою задачу видели в создании валютного и фондового рынков, в подавлении инфляции и создании устойчивого курса рубля.

Инфляцию в 1995 — 1998 годы они подавили, но в основном за счет увеличения государственного долга и невыплаты зарплаты и пенсий, что фактически означало превращение инфляции из открытой в скрытую. Резкое сокращение платежеспособного спроса населения, если не повсюду, то в крупных городах, создавало видимость изобилия материальных благ. По подсчетам трезвых экономистов в течение этих лет сумма невыплаченной зарплаты и пенсий всегда превышала совокупную стоимость запасов розничной торговли. Так на начало 1997 г. суммарная задолженность по зарплате равнялась 48 трлн рублей, по пенсиям — 16 трлн, итого — 64 трлн. А совокупные запасы розничной торговли на то же время составили 38 трлн. рублей.229 См.: Абалкин Л.И. Выбор за Россией. М., 1998. С. 44 и др.Это означает, что если бы вся зарплата и все пенсии были бы выплачены, полки в магазинах оказались бы пустыми, а инфляция достигла бы неизмеримых высот. Весь рынок был бы разнесен вдребезги.

Огромные суммы тратились Центральным банком России на поддержание курса рубля. Для этого использовались зарубежные кредиты, хотя большая часть их просто разворовывалась как чиновниками, так и банкирами.

Так создавалась видимости финансового благополучия. Но это была не более, как грандиозная потемкинская деревня. Невозможно создать процветающие валютный и фондовый рынки в условиях разрушения промышленности и сельского хозяйства. Можно называть положение о примате собственно производства и догматическим, и марксистским, всячески поносить его, но от этого оно не перестанет быть верным.

Для выхода из положения была сделана попытка нового, второго рывка в деле реформировании страны. К власти было призвано правительство «молодых реформаторов» во главе с C.B. Кириенко. Результат начавшейся «второй волны» реформ сказался буквально через несколько месяцев. 17 августа 1998 г. произошло то, что было совершенно неминуемым. Рухнула финансовая потемкинская деревня, исчезли практически валютный и фондовый рынки, стала разваливаться паразитическая банковская система. Все, что ставили себя в заслугу наши «реформаторы», исчезло.