Significant Digits - Значащие цифры - Alexander D
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Светящаяся человеческая фигура развернулась и, игнорируя стены, двинулась прямиком к выходу из Тауэра широкими шагами, которые переносили её на неожиданно большое расстояние.
Гермиона поднялась на ноги рядом с оглушенным Хмури.
– Он в порядке.
Не говоря больше ничего, они побежали по коридору к незапечатанному выходу.
Время поджимает. Нужно добраться до переговорной. Нужно бежать. Мы не сможем победить весь Тауэр, даже с Бузинной палочкой. Гарри снова мысленно обругал прошлого себя за некстати проявленную дальновидность. Мельд сказал, что заколдованных Прикосновением Леты можно освободить, если заново произнести заклинание, добавив в конце какое-то слово или несколько слов. Гарри не позволил Мельду раскрыть эти слова, опасаясь сценария, который как раз и произошёл.
Надо радоваться, с иронией подумал он, пока они бежали по коридору, что заклинание вообще можно отменить. Кажется, это всегда так… Странного рода «закон сохранения магии». Эффект заклинания не может быть непрерывным и вечным, если не было необратимой утраты чего-либо, как в случае жертвоприношения, или нет постоянной подпитки «энергией», как в случае Хогвартса, который был создан на лей-линии. Своего рода удивительный моральный баланс, одна из тех странных вещей, которые наводят на мысль, что всё это – спроектированная система.
Когда-нибудь он найдёт её создателей – будь то атланты, или неизвестная цивилизация до них, или ещё кто-то – и получит ответы. А может даже поможет им исправить некоторые уязвимости, например существование Смертельного Проклятья.
Через несколько секунд они были у выхода из клиники. Тауэр имел форму огромного равнобедренного треугольника с Зеркалом в вершине. Клиника располагалась вдоль одной стороны комплекса, а исследовательские отделы – вдоль другой. Более крупные отделы, такие как Материальные Методы и Раскрытие Расширений, располагались в основании треугольника, где было больше места. В центре находилась переговорная. Недалеко.
Когда они подошли к выходу, Гермиона остановила Гарри, подняв руку, которая постепенно возвращала нормальный вид, но всё ещё была розовой и напоминала кусок сырого мяса. Но, по крайней мере, у неё снова было две руки. Гермиона попыталась выглянуть.
И почти сразу же дернулась назад, едва избежав нескольких оглушающих проклятий и потока пламени из огненной ловушки, который опалил ей прядь волос.
– Они приготовились и ждут, – сказала она, нахмурившись. – Невилл, близнецы и та русская ведьма, плюс больше десятка авроров. И на следующих оборонительных позициях их будет ещё больше.
– Как только они установят защиту, они будут штурмовать клинику, – сказал Гарри, тоже нахмурившись. При этой мысли он сжал палочку крепче. – В Материальных Методах есть оружие… кое-что в разработке.
Пожалуйста, пожалуйста-пожалуйста, пусть окажется, что я предвидел это и создал еще одну страховку на случай непредвиденной ситуации. Он поискал в своем мозгу слова, которые могли быть кодом активации в минуту отчаяния.
Когда ему было семь, он придумал набор сигналов на случай, если его похитят, возьмут в заложники, несправедливо посадят в тюрьму и на ряд других сценариев. Он заставил своих родителей выучить его наизусть, и потом целый месяц проверял, как они его запомнили. Может быть, один из них сработает? Этот ностальгический порыв к личным воспоминаниям накатил на него в минуту опасности… может, он всё-таки приготовил тайную Ложку Спасения из Полной Задницы, и она среагирует на один из его сигналов?
– Чамбл спаз, – сказал он громко и с надеждой. Ничего не произошло, только Гермиона повернулась и удивлённо посмотрела на него. – Чамбл-спаз-чамбл-спаз, – повторил он. По-прежнему ничего. – Анатидафобия! Анатидафобия анатидафобия! Плиппи плоппи сырный нос!
Нет… ни внезапного удара грома, ни волшебных кентавров-спасателей.
Гермиона продолжала смотреть на него, в её карих глазах появилось беспокойство.
– Просто пробую некоторые возможные секретные команды, которые я мог заставить себя забыть, – объяснил он.
– А-а, – сказала она. – Я было подумала, что у тебя приступ. – Она повернулась к двери и ухватилась за серебряный гоблинский щит.
– Что ты делаешь? – сказал Гарри, поднимая руку, чтобы остановить её, – Мы не можем закрыть клинику и надеяться на спасение. Мы не продержимся столько времени, сколько понадобится подкреплению снаружи, чтобы пробиться в Тауэр.
– Ты прав, – сказала она, выкатывая щит в дверной проём до характерного щелчка. – Поэтому и нам нельзя пытаться пробиться сквозь подготовленную оборону. Вместо этого мы пожертвуем нашей позицией для отступления. – Она указала на стену. – Вырежь большой прямоугольник. Я проломлю его и вырублю их с тыла. С разрушенной стеной нам некуда будет отступать, но там в любом случае достаточно людей, чтобы проломить её за пятнадцать минут простыми Редукто.
– Так у нас не будет пути назад, – сказал Гарри. Но он уже подошел к стене, на которую она указала, и коснулся её палочкой.
– Его никогда и не было… с тех пор, как я встретила в поезде одного очень раздражающего мальчика, – сказала Гермиона. Он обернулся и увидел натянутую улыбку на её лице.
Потребовалось всего мгновение, чтобы трансфигурировать камень по тонкому контуру будущего дверного проема в смазку. Прямоугольный каменный блок был теперь отделен от стены и готов к перемещению. Старый трюк – фактически один из его первых трюков с частичной трансфигурацией. Он отошёл в сторону.
Гермиона подошла к камню, сжимая и разжимая кулаки, и Гарри почувствовал, как его желудок сжался от напряжения. Она положила ладони на блок и ухмыльнулась.
– На самом деле, это я виновата, что знаю шесть кварков.
Она покачала головой, как бы сожалея, а затем сделала резкий толчок.
Огромный каменный блок медленно и неохотно заскользил, но Гермиона рванулась вперед, врезаясь в него плечом, и с силой богини выбила плиту из стены. Блок опрокинулся и с неистовым грохотом упал на пол, сила падения была такой, что зубы затрещали в голове у Гарри.
Гермиона бросилась следом, метнув в проход несколько заклинаний ещё до того, как оказалась в коридоре. Гарри услышал звуки битвы.
– Левый фланг, – настойчиво окликнула она его, и он шагнул вперёд и поспешно коснулся палочкой камня.
Он начал трансфигурацию, медленно двигая точку изменённой материи всё дальше от себя. Он не мог видеть сквозь проход, поэтому оставалось только догадываться, на каком расстоянии нужен эффект; он знал Тауэр как свои пять пальцев, но не знал, где именно в данный момент находится
