Франкенштейн, или Современный Прометей. Последний человек. - Шелли Мэрри

Тематический рисунок, составляющий основу сюжета книги, может быть рассмотрен и в ином, более широком литературном контексте. Страшные картины чумной эпидемии, охватившей весь земной шар в конце XXI в., к которому приурочено действие романа, примыкают к давней традиции описания подобных бедствий - начиная с "Декамерона" (1348-1353, опубл. 1471) Джованни Боккаччо, "Дневников" (1660- 1669, опубл. 1825) Сэмюела Пипса и "Дневника Чумного Года" (опубл. 1722) Даниеля Дефо и заканчивая романом "Артур Мервин. Воспоминания 1793 года" (1799) амери* Lynn J. Op. citP. 608.

** См. подробнее: Sambrook A J. A Romantic Theme: The Last Man // Forum for Modem Language Studies. Vol. 2 (1966). P. 25-33.

*** См. об этом: Paley M.D. "The Last Man": Apocalypse without Millennium // The Other Mary Shelley: Beyond "Frankenstein" / Ed. by Audrey A. Fisch, Anne К Mellor and Esther H. Schor.

N.Y.: Oxford University Press, 1993. P. 107-109.

Титульный лист второго тома первого издания

"Последнего человека"

530

Приложения

канского прозаика Чарлза Брокдена Брауна и драматической поэмой "Город чумы" (1816) шотландца Джона Уилсона. Из этих произведений (три из которых прямо упоминаются в тексте "Последнего человека") М. Шелли почерпнула и конкретные изобразительные детали, и саму идею чумы как символа угрозы существованию всего человеческого рода. И вместе с тем неумолимая эпидемия, губящая целые страны и народы, - это своего рода повествовательный прием, позволяющий автору рельефнее и ярче представить характеры персонажей: смертельная угроза и связанные с нею трагические перипетии истории во всей возможной полноте выявляют сильные и слабые стороны человеческих характеров, разницу мирочувствований и мировоззрений. В этом смысле чума устанавливает в тексте романа, формально разбитом на три тома, свою собственную композиционную логику, разделяя сюжетное действие на два периода - предшествующий эпидемии, относительно счастливый, и последующий, апокалиптический.

В центре повествования - шестеро персонажей, связанных между собой дружескими, любовными либо родственными узами и вовлеченных силой обстоятельств в масштабные со1шально-политические и исторические перемены: Адриан, второй граф Виндзорский, потомок королевской династии; героический лорд Раймонд; отпрыск бедной семьи Лайонел Вернэ, волей судьбы ставший ближайшим другом Адриана; его сестра Пердита, возлюбленная (а впоследствии жена) лорда Раймонда; Айдрис, сестра Адриана, возлюбленная, а затем супруга Вернэ; страстно влюбленная в Раймонда гречанка Эвадна Займи. Рассказ ведется от лица Вернэ и охватывает события почти трех десятилетий - с начала 2070-х годов по 2100 г. В экспозиции романа говорится о том, что Англия перестала быть монархией и в ней победил республиканский строй (протекторат), однако немало страниц первого тома посвящено парламентским дебатам по вопросу реставрации в стране королевской власти. Судьбы всех главных героев книги, и в первую очередь Адриана и Раймонда, оказывают-ся затронуты этим политическим противостоянием, которое усугубляется личными противоречиями, обусловленными несходством их характеров, драматичным несовпадением жизненных ценностей и устремлений.

Адриан, сын отрекшегося от престола покойного английского короля, несмотря на свое высокое происхождение, является поборником республиканского строя и защитником неимущих, лишенным каких бы то ни было аристократических предрассудков как в общественной, так и в частной жизни. Воплощающий благородство, самоотверженность, доброту и деятельную любовь к ближнему, он совершенно чужд честолюбия и долгое время довольствуется возможностью "управлять маленьким королевством собственной жизни". Он принимает властные полномочия только тогда, когда на его родину обрушивается смертельная опасность, и, сумев подняться "от меланхолии и бесцельных раздумий к высочайшей вершине человеколюбивых свершений", выказывает не только сострадание и терпимость, но и удивительную энергию и стойкость в борьбе против хаоса, анархии и беззакония, порожденных разгулом эпидемии.

Позднее Адриан с такой же решительностью и силой духа организует исход с британских островов уцелевшего населения, становясь "душою несчастной толпы" беженцев. "То, как он руководил последними людьми на земле, как умел их утешать, было воистину зрелищем, достойным взора ангелов", - скажет после его гибели Лайонел Вернэ.

Адриану подчеркнуто противопоставлен лорд Раймонд - узнаваемое воплощение лорда Байрона, одержимый земными страстями, бесстрашный, амбициозН.Я.

Дьяконова, Т.Н. Потницева. Мэри Уолстонкрафт Шелли... 531 ный, своенравный любимец света и женщин, герой греческого сопротивления, мечтающий о власти и славе и добивающийся их своими дерзновенными поступками.

Воодушевляемый честолюбивыми помыслами, Раймонд в начале романа намеревается восстановить в Англии монархию, утвердиться на престоле, женившись на королевской дочери Айдрис, а в дальнейшем объединиться с Грецией, покорить Константинополь и подчинить себе всю Азию. "Я намерен стать воином, завоевателем, - говорит он Вернэ. - Слава Наполеона померкнет перед моей, и почитатели, вместо того чтобы посещать его могилу на скале и славить побежденного, преклонятся перед моим величием и восславят мои свершения". Однако эти тщеславные мечты оказьгоаются побеждены в его сердце страстной любовью к сестре Лайонела; став ее мужем, он отказывается от монархических притязаний, посвящает себя мирным домашним заботам, а затем, избранный новым лордом-протектором Англии, принимается осуществлять масштабные социальные реформы. Лишь внутрисемейный разлад, вызванный его участием в судьбе Эвадны Займи и породивший в нем чувство внутренней несвободы, возвращает его на прежний героический путь борца за избавление Греции от турецкого ига - путь, который оказывается для него роковым:

он попадает в турецкий плен, а впоследствии гибнет среди горящих развалин Константинополя, после чего его безутешная жена по дороге в Англию бросается в море.

Абстрагируясь от сюжетных перипетий и пространственно-временных рамок романа, можно заметить, что тема "последнего человека" имеет для автора и глубоко личный - и наряду с этим металитературный - смысл. Не приходится сомневаться, что пронизывающее финал повествования чувство неизбывного одиночества по своим психологическим истокам глубоко автобиографично: именно о нем свидетельствует запись в дневнике М. Шелли от 14 мая 1824 г., где она сравнивает свое душевное состояние с ощущением "последнего человека", "единственного выжившего из того любимого племени людей" ("the last relic of beloved race"), которое ее покинуло.

А на следующий день, узнав о смерти Байрона в Греции, она запишет: "Почему мне суждено жить и видеть, как все вокруг меня умирают?.. В возрасте двадцати семи лет я ощущаю себя пожилым человеком - все мои друзья покинули меня"*. Нельзя не расслышать интонационной переклички этих слов с финальными ламентациями Лайонела Вернэ - единственного в целом свете, кто уцелел после гибели человечества. В свете этого сходства становится очевидным, что "Последний человек" - это не только история о конце мира, но и горестное мемориальное повествование о золотой поре романтизма, завершившейся со смертью Шелли и Байрона**.