Антология советского детектива-41. Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Авдеенко Александр Остапович

И вот теперь шел по знакомой улице к майору Халину…

Халин был не один. Рядом с ним за столом сидела молоденькая девушка с карими лучистыми глазами. Она метнула на Чугу быстрый и, как показалось Петру, настороженный взгляд и опустила глаза.

— Знакомьтесь, — обратился Халин к юноше, — Антонина Глыба. А это… — майор перевел взгляд на девушку. — Это и есть Петр Войтович, о котором я только что рассказывал вам.

Чуга подошел к девушке, пожал ей руку. «Уж не радистка ли это?» — подумал. Месяц назад он передал Белому задание подготовить в Кросно квартиру для радистки. Квартира уже найдена. Об этом Белый сообщил Петру несколько дней назад, назвал адрес, детально описал расположение дома и квартир в нем. Чуга слово в слово передал сообщение Белого майору Халину.

Майор подошел к молодым людям и обнял их за плечи.

— Вот что, друзья мои, — сказал он. — Вам надо хорошо познакомиться друг с другом. Погуляйте по городу, сходите в кино. Ко мене зайдете в это же время через два дня.

Простившись с Халиным, Петр и Антонина вышли на улицу и направились по тихой улочке к Высокому замку. Говорила больше Антонина. Она рассказывала, что родилась в Остроге на Волыни в зажиточной семье, окончила гимназию, мечтала стать учительницей.

Петр внимательно слушал собеседницу и не верил ей. Родилась в Остроге, окончила гимназию, но почему так безбожно коверкает польский язык, почему ее манеры так не похожи на манеры местечковых панянок, на которых он в свое время вдоволь насмотрелся? Проста, скромна, но держится с достоинством.

Чуга тоже рассказывал о себе. Рассказывал версию о своей жизни и тоже временами ловил насмешливый взгляд девушки. «Ведь и она не верит мне, — думал Чуга. — Что же это за знакомство, когда говорим друг другу неправду? А если открыться ей? Нет, нет! Значит, так надо. Иначе бы майор не назвал меня Войтовичем».

Постепенно сомнения о происхождении Антонины Глыбы у юноши рассеялись. Теперь он уже точно знал, что родилась и росла она не в Остроге, а где-то на Советской Украине. И, видимо, она и есть та самая радистка, для которой Белый нашел квартиру в Кросно.

Через два дня это подтвердил майор Халин.

Он усадил молодых людей напротив себя и начал их инструктировать:

— Антонина Глыба — радистка. Через три дня вы, Войтович, переправите ее на ту сторону. Ее легенда такая: родилась и выросла в Остроге, окончила гимназию… — и Халин начал рассказывать о радистке то, что Чуга уже слышал от нее самой.

Халин разрешил молодым людям пробыть во Львове еще два дня, чтобы лучше узнали друг друга, досконально изучили план перехода границы. На третий день под вечер майор доставил их машиной в район Перемышля.

Когда стемнело, Петр повел Антонину к условленному месту. Шли молча, каждый думал о своем. Чугу беспокоило, сумеет ли девушка бесшумно пробираться по лесу, ползти по мокрой траве, не испугается ли холодной воды… Антонину волновало другое: сумеет ли прижиться на новом месте. Готовясь к работе во вражеском тылу, она получила солидную подготовку: отлично изучила материальную часть советских и немецких радиопередатчиков, научилась быстро принимать и передавать радиограммы, знала шифровальное дело, умела прыгать с парашютом, метко стреляла. И польский хорошо изучила, на немецком бегло разговаривала, а вот с произношением было не все в порядке.

Когда приблизились к границе, Антонина, как и было условлено, несколько отстала от своего провожатого. Наблюдая за ее действиями, юноша успокоился: она точь-в-точь копировала все его движения. Под ногами че хрустнула ни одна ветка, не хлюпнула грязная жижа в болоте.

Переправились через Сан. До рассвета, дрожа от холода, просидели в кустах у реки. С наступлением утра вышли незаметно на дорогу и присоединились к крестьянам, идущим на базар. Поездом добрались до Жешова, сделали там пересадку и выехали в Кросно.

Молодых людей встретил Даниил Белый. Он учтиво поздоровался с Антониной, крепко пожал руку Петру.

— С приездом, пани, — сказал, весело сверкая глазами. — Квартира для вас готова, работа тоже найдется. — Перевел взгляд на юношу и добавил: — Прощайтесь, время не ждет!

— Как прощайтесь? — воскликнула девушка. — Разве Петр уже уезжает? Куда?

— В Кельцы. Куда же еще… — промямлил Чуга и виновато посмотрел радистке в глаза.

Антонина вдруг погрустнела, растерялась. Чуга понимал ее состояние: остается в чужом городе с незнакомым человеком, да еще и среди врагов.

За несколько дней знакомства юноша привязался к Антонине. Ему нравилось в ней все: карие лучистые глаза, черные пышные волосы, ее улыбка, несмелое пожатие руки.

— Не бойтесь, Тоня, вы будете жить среди добрых и верных друзей, — сказал Петр потеплевшим голосом.

Склонил перед ней голову, неумело поцеловал руку и скрылся в толпе.

Для Антонины Чуга должен был ехать в Кельцы, где, согласно легенде, он жил до войны и где в первый же день войны под немецкими бомбами рухнул его дом, погибли отец с матерью. На самом же деле Петр должен был снова пробираться к границе, перейти на ту сторону, чтобы доставить в Кросно рацию для Антонины Глыбы.

Майор Халин не решился дать Чуге радиопередатчик, когда тот переправлял радистку через границу. Это было слишком рискованно.

Рацию Чуга пронес через границу благополучно. До утра отсиделся в кустах у реки, потом, как обычно, вышел на дорогу и присоединился к крестьянам, идущим в город. Но на этот раз ему не разрешили садиться в поезд в Саноке, а посоветовали пройти километров двенадцать от границы пешком и сесть в поезд на небольшой станции Новоселицы. Петр благополучно преодолел и эти километры. Но когда сел в вагон и поезд тронулся, случилось непредвиденное.

Оккупационные власти в то время требовали от населения поголовной сдачи скота для нужд армии. Крестьяне бойкотировали распоряжение оккупантов, тайком резали скот, продавали его горожанам. Почти ежедневно немецкие солдаты и полицаи врывались в поезда, делали поголовный обыск у пассажиров. За найденное мясо жестоко карали.

В такую ситуацию и попал Чуга. Не успел поезд отъехать от Новоселиц, как в вагон ворвались полицаи во главе с офицером-гестаповцем. Послышались рявкающие команды, крики и плач женщин. «Конец, засыпался!»—мгновенно пронеслось в голове. Хотел было выскочить из купе и оставить чемодан с рацией на произвол судьбы, но сразу же понял, что это не выход из положения. Из вагона улизнуть не удастся: ехал он в купе не один, попутчики видели, как он сюда вошел, небрежно бросил чемодан на сетку. Да и рацию он не имел права бросать. Что же делать? Решил играть роль немца. Распахнул плащ, вытащил из кармана свежий номер «Краковер цайтунг» с огромным портретом Гитлера на первой странице и сделал вид, что углубился в чтение. Не прошло и минуты, как дверь купе распахнулась. У входа встал высокий полицай в очках.

— Открыть чемоданы! — скомандовал он. Пассажиры бросились исполнять его команду, а Петр сидел, уткнувшись в газету, и делал вид, что команда его вовсе не касается.

— Чей чемодан? — строго спросил полицай. Пассажиры молчали.

— Чей чемодан, спрашиваю? — повысил голос полицейский.

Чуга отложил газету, медленно поднялся с места.

— Этот, что ли? — указал он на свой чемодан.

— Да, этот! — рявкнул немец.

— Мой! — в тон ему выкрикнул по-немецки.

— Мясо везешь?

— Нет! — крикнул Петр и презрительным взглядом смерил полицейского с ног до головы.

Немец внимательно взглянул на Чугу и почему-то смутился. Потоптавшись на месте, он приложил руку к козырьку фуражки и вышел из купе. Петр в изнеможении опустился на скамью, сердце его учащенно билось.

Что спасло Чугу от провала? Случайность? Нет. За год, прошедший после оккупации родных мест, он уже хорошо изучил повадки гитлеровцев. На их высокомерие, нахальство он отвечал тем же. И получалось неплохо. Вот, например, месяца два назад советской разведке стало известно, что 358-я моторизованная немецкая дивизия, дислоцировавшаяся в Париже, как в воду канула. Ее искали всюду: и во Франции, и в Польше, и в самой Германии. Дело в том, что эту дивизию немецкое командование использовало как наступательную силу, и если ее куда-то перебрасывали, оттуда надо было ожидать новой авантюры. На оккупированной немцами территории Польши 358-ю дивизию искали десятки разведчиков. Искал ее, по заданию советской разведки, и Петр Чуга. Он объездил много городов и поселков у восточной границы, но напрасно. И вот однажды в небольшом курортном городке увидел немецких солдат, военные машины. «Откуда они взялись здесь?» — подумал, так как месяц назад, наведавшись в этот городок по своим делам, он не видел здесь ни одного гитлеровца.