День Астарты - Александр Розов

— Верно, — японка кивнула, — А вот ронин из меня оказался фиговый…

— Ты гонишь! — решительно перебил ее Ринго, — Ты классный ронин! Hei foa, хотите, я покажу фото, как Симона Сид вручает Екико орден Мартовской Революции?

— Но их вручили всем, кто был на Жако! — возразила она.

— А там все были классные ронины, — парировал он и положил на середину стола свой мобайл, — вот, смотрите. По-моему, зачетно…

Мобайл пошел по рукам африканских коммандос.

— А что такое «ронин»? — спросил сержант Лаас.

— Свободный воин в древней Японии, — ответил Ринго, — Он, в отличие от самурая, не служил феодалу, а сражался за то, что считал правильным. Ну, и иногда за деньги.

— А кто такая Симона Сид?

— Она работает в Политбюро СРТЛ, занимается правительственной информацией.

— У! Симпатичная! — оценил лейтенант Котто, глядя на экран мобайла, — А этот орден правильно дали. Мы с парнями были на похожей операции летом позапрошлого года: сражение за остров Мбабала на озере Уалилупе. Продержались вечер и ночь, а утром прилетели наши бомберы. Остров мы отбили, а он стратегический. Так мы забрали у Самбаи провинцию Южная Луапула. Президент подарил каждому из моих парней маленький мадагаскарский джип, а мне, как командиру, еще охотничье ружье. Да!

— Ну, раз ты говоришь, значит правильно… — Екико немного грустно улыбнулась.

Пума задумчиво почесала себе спину и цинично заявила:

— Красные — жадины. Могли, кроме ордена, тоже подарить вам что-нибудь полезное.

— У них это не принято, — заметил Ринго, — ценные подарки это реликт капитализма.

— А захомячить брунейское золото это не реликт?

— Так они не для себя хомячили. Прикинь: комбриг Ним Гок живет в общей казарме, вместе со своими солдатами, и одевается так же, и вообще у него нет ничего своего.

— Ну, и дурак, — припечатала она.

— У Пол Пота была своя авторучка, чашка и настольная лампа, — сообщил Рон.

— Тоже дурак.

— А султан Брунея с этим своим дворцом с золотыми куполами, золотыми унитазами и золотыми мусорными ведрами, по-твоему, был умнее? — поинтересовалась Екико.

— Совсем глупый дурак, — уверенно ответила Пума.

Екико покачала головой и, проглотив последнюю ложку пудинга, спросила:

— Интересно… А что бы ты, такая умная, делала с полутора миллиардами долларов?

— У-у… — Пума снова почесала спину, — Я бы сказала своему мужчине, эй, давай мы сделаем что-нибудь толковое с этими деньгами. Тигра, что бы ты мне ответил?

— Ты хитрющая Черная кошка, — проворчал Рон, и повернулся к Екико, — А ты, гло, некорректно ставишь вопрос. Тут нужны четкие вводные. Мы получили эту сумму на месте Ним Гока, или на месте условно-живого султана (у которого, кстати, было раз в двадцать больше денег), или на нашем собственном месте?

— На месте Ним Гока, — уточнила она.

— Уточни: на какой стадии его одиссеи?

— По состоянию на полдень 1 марта, сразу после захвата Восточного Тимора.

— Я бы отдал этот кусок Тимора западным папуасам — Хитивао, в обмен на хорошую поляну для бизнеса в их зоне контроля, и не имел бы проблем. Жители Восточного Тимора в этом случае тоже не имели бы проблем. Войны бы просто не произошло.

— А западные папуасы пошли бы на это? — спросил Ринго.

— Видимо, да. На Атауро они пошли даже на менее выгодные условия присутствия.

— Шеф, а если бы правительство Хитивао тебя обмануло? — вмешался Котто.

— Зачем, бро? Это испортило бы им всю политическую игру, и репутацию вдобавок.

Ринго переглянулся (и, кажется, даже перемигнулся) с Екико и кивнул.

— ОК, Рон. Ты на поляне в Хитивао и у тебя миллиард баксов. Что дальше?

— Скорее всего, мы бы вложились в космос, как ты думаешь, Черная кошка?

— Немезида! — радостно воскликнула Пума, — Это было бы классно, да Тигра?

— Это был бы многошаговый проект, — уточнил он, — В принципе, можно разрисовать сетевой график с профитом после каждого шага. Но этим, ребята, я займусь только в случае, если у меня действительно окажется сумма такого порядка.

Гости с Нукуфетау снова переглянулись и теперь уже точно подмигнули друг другу.

— Слушай Рон, — осторожно сказала Екико, — А нам можно к тебе в команду?

— Мы умеем не только собирать моторные штучки из модулей, — добавил Ринго.

— Нам, вообще-то Наллэ посоветовал к вам прибиться, — призналась она.

— Мы просто хотели сначала поговорить, — уточнил он, — Ну, чтобы убедиться.

— В чем убедиться, ребята? — Рон скептически хмыкнул, — Бизнес нашей команды это война, а не космос. По крайней мере, пока. Вам мало было одной войны? Я не знаю, почему Наллэ дал вам такой совет, но… Думаю, он несколько поторопился.

— Наллэ предупреждал, что ты отреагируешь примерно так, — ответила Екико.

— Тигра, нам же нужны толковые ребята, — вмешалась Пума, — Ты же сам говорил!

Рон вздохнул и несколько раз легонько ударил кулаком по ладони.

— Говорил. Не спорю… ОК, если вы не хотите отдохнуть… Так, вижу, что не хотите. Тогда, давайте соберем моторные штучки из модулей. Я имею в виду, «Делосы». Эй, парни! — добавил он, обращаясь к африканским коммандос, — сейчас вам предстоит практическое знакомство с авиа-десантными транспортами «Delos» малого радиуса действия. В принципе, они не слишком сильно отличаются от тех десантных мото-дельтапланов, с которыми вы все имели дело раньше, но… Любое отличие имеет значение. Активная помощь при монтаже и контрольных тестах — приветствуется.

— А как с тем нашим вопросом? — поинтересовался Ринго.

— Обсудим после ужина, — лаконично ответил Рон.

80

Дата/Время: 24.03.24 года Хартии. Вечер.

Море Сулавеси.

Филиппины. Тави-Тави, Сибуту-Ситангкаи

Катамаран-траулер «Ikilik» (на языке Папуа-Куануа — «Малышка»), порт приписки — Факфак, Хитивао (Западная Новая Гвинея), лениво дрейфовал почти в центре моря Сулавеси. Отсюда было примерно одинаковое расстоянии (около двухсот миль) до филиппинских Минданао и Тави-Тави, до малайского Калимантана-Борнео, и до индонезийского Сулавеси-Целебес. Ничего особенного в этом двадцатиметровом кораблике не наблюдалось. Западные папуасы ловят рыбу в нейтральных водах…

Солнце медленно тонуло в темнеющем море со стороны Калимантана, превращаясь в медно-красный, слегка сплюснутый и усеченный снизу диск. Четверо рыбаков (двое мужчин и две женщины) довольно лениво собирали на палубе глубинные ловушки с подсветкой, по всей видимости, намереваясь забросить их после захода солнца. Будь рядом сторонний наблюдатель, он видимо, отметил бы, что все четверо принадлежат к различным расам: креол, melano, африканка и японка. Опять же, ничего необычного. Хитивао — страна полиэтническая, кого там только нет. Если бы этот наблюдатель отвлекся на час сразу после наступления темноты, он бы и дальше не заметил ничего странного — те же четверо рыбаков, с помощью стрелы ютовой лебедки, так же лениво погружают в воду ловушки с фонарями подсветки. Главное произошло за этот час.

На палубе внезапно появилось значительное количество вооруженных людей. Стрела лебедки начала извлекать из кормового бункера предметы, похожие на связки досок. Заработали компрессоры, и предметы стали быстро превращаться в нечто наподобие дельтапланов с движками и полузакрытыми надувными лодками под крылом. Эти аппараты, все той же стрелой, опускались за борт, в них спускались по шторм-трапу и занимали места по шесть человек. Дальше — раскрутка пропеллера, разбег и взлет. Эта операция повторилась восемь раз подряд. Аппараты, негромко жужжа пропеллерами, улетели примерно на запад, в сторону Калимантана… Проводив последнюю группу в полет, четверо «рыбаков» занялись постановкой ловушек. Скоро на поверхности моря торчали по кругу яркие надувные буйки-метки над заброшенными снастями, а рыбаки развалились на палубе — видимо, чтобы бездельничать до рассвета, когда ловушки с попавшейся туда рыбой надо поднимать на борт и загружать добычу в бункер. Опять ничего такого, что могло бы вызвать подозрение у стороннего наблюдателя.

Другое дело, если бы наблюдатель был еще и слушателем. В этом случае, разговор на палубе безусловно натолкнул бы его на мысль, что какие-то это странные рыбаки…

— Рон, а ты раньше делал такие вещи? — спросил Ринго.

— А как же, — отозвался экс-коммандос, — Это канонический фокус. Его придумали, как минимум, сто лет назад, а технику отработали в начале нашего века. Правда, обычно я оказывался туристом, а не барменом. В смысле, летел, а меня провожали и встречали.

— Рон, можно задать тебе личный вопрос? — нерешительно сказала Екико.

— Почему бы нет? И зачем такое официальное предисловие?