Люблю тебя, Фея! (СИ) - Савас Евгения

—  Тссс!

—  Если ты будешь защищать честь академии, то преподаватели будут к тебе более снисходительны, —  понизив голос, сообщила Мирата. —  Профессор Стейн договорится с ними

—  Мирата! Я сюда учиться приехала, а не соревноваться! Какие знания останутся у меня в голове, если я буду пропускать занятия? —  тоже шепотом ответила я.

—  Привет! —  к нам подошел Эрни.

После того как мама с папой сняли с него моё заклинание, оборотень со мной не разговаривал и старался не попадаться на глаза. Жалко, конечно, было такого поклонника упускать, но времени не было заниматься его воспитанием, а потом я еще заметила, как Мирата на него смотрит, и вообще, решила оставить его во имя добра. С Эрни мы общались всегда коротко и по делу. Эх! А какие серенады, он мне пел. Ну да ладно, не до них мне было. Это он наконец-то понял, что я просто замечательная и пришел отменить свой непонятный бойкот, по всей видимости.

—  Тссс!!! —  опять зашипел вампир.

—  Камила, тебе нужно проще относиться к учебе. Ты и так везде первая, —  усаживаясь с нами за стол, сказал Эрни.

—  Не везде, —  поправила я оборотня. —  Да и какая разница первая я или вторая, если в голове пусто?

Тут я постучала три раза по столу. Вампир подскочил и нервно начал собирать свои вещи. Мирата с Эрни замолчали, а я чтобы не терять времени, углубилась в изучение влияния Трын-травы на оборотней и троллей.

—  Камила! —  позвала Мирата.

—  Что? —  спросила я, всем видом показывая, как занята.

—  Бросай заниматься ерундой, поехали к Року.

—  Не могу.

Эрни и Мирата замолчали на несколько минут, что дало мне понять, как правильно варить Трын-траву, чтобы оборотень забыл всё, что с ним происходило, в течение суток.

—  Камила, ты же добрая? —  проникновенным голосом, снова начал Эрни.

Ну, это известная истина и меня этим особо не удивишь.

—  Угу.

—  Так сделай добро.

—  Кому? Тебе?

Я подняла взгляд на Эрни и с интересом стала его осматривать. Хм, если я его заставлю забыть всё что происходило в течение суток, это добро будет? Я положила хрестоматию на стол, чтобы прикинуть, что я могу оборотню сделать, раз он так просит. Эрни опустил глаза вниз на мои записи, где большими буквами посреди страницы было написано: “Лишить оборотня памяти”.

—  Нет! —  нервно воскликнул он.

От его возгласа, какой-то маг-человек, сидевший неподалеку подпрыгнул на своём месте.

—  Молодые люди! —  возмутился библиотекарь —  приведение. —  Не могли бы вы продолжить свой разговор в другом месте?

Он завис над нашим столом и я поняла, что надо уходить, а то потом он мне интересных книг не выдаст.

Ладно, пойду к себе, туда оборотня только под заклинанием можно затянуть, а Мирата не такая наглая, чтобы без разрешения по гостям ходить. Я встала, и под мрачными взглядами Эрни и Мираты, начала собирать свои вещи.

Библиотекарь, пока мы не вышли из помещения плыл за нами. Придется теперь его задабривать, добро для него творить. Найти нужно хрестоматию по библиотекарям, или по приведениям.

Я пошла в общежитие, парочка шла за мной след в след. Наконец, я подумала - чего это оборотень, без дела ходит? Надо и ему добро творить. Добро лишним не бывает.

Я повернулась к Эрни  и протягивая ему свою сумку с учебниками, сказала:

—  На. Помоги донести до общежития.

Оборотень, мрачно взял мою сумку. Я развернулась и пошла дальше. Мирата нагнала и пошла со мной рядом.

—  Камила, только представь, сколько ты сможешь сделать добра, когда выиграешь Олимпампийские игры.

—  Добро всегда можно сделать, даже без Олимпапийских игр, —  торжественно возвестила я. —  Хочешь тебе добро сделаю?

Мирата отступила на шаг назад.

—  Нет, спасибо! —  отказалась она.

Вежливая и бес претенциозная, а зря, я бы ей помогла в личной жизни, как Натанге. Хотела я зелье вечной молодости на ней опробовать, ну да ладно - отдам Луцию или приведению —  библиотекарю. Чего он стариком всё летает. Будет молодым, интересным мужчиной.

Подойдя к общежитию, я резко развернулась, Эрни с Миратой отпрыгнули от меня.

—  Всё, я пришла. Спасибо за добро, Эрни, можешь вернуть мне сумку, —  оборотень протянул мне моё добро. —  Я в долгу не останусь, —  сказала я, забирая свои пожитки.

Эрни молчал, только потом, когда я уже вошла в дверь, за спиной я услышала, как оборотень тихо сказал:

—  Лучше уж останься моей должницей. Хотя…

Дослушивать я не стала. Зашла в общежитие и закрыла за собой дверь. Зачем, оборотню проблемы? Он же в добре еще плохо разбирается. Это я столько лет доброй феей была, а он всю жизнь то человек, то зверюга. А его желание добра не принесет ни мне, ни ему. Чувствую всей своей доброй ведьминской сущностью.

Зашла я в комнату, а там никого. Тишина и спокойствие. Открыла я свои учебники и села дальше изучать хрестоматию.  Когда я почти закончила реферат, пришла Натанга. Посмотрела мрачно на меня и села напротив.

Сидит, молчит и наблюдает, как я вывожу буквы на листе. Можно было конечно пером самописным воспользоваться, но так информация запоминается лучше. Минут через десять, моя молчаливая подруга спросила:

—  Ты на соревнования собираешься ехать?

—  Нет, —  не отрываясь от своего увлекательного дела, ответила я.

Между нами опять повисла тишина. Когда я закончила реферат и отложила в сторону хрестоматию, Натанга опять спросила:

—  А если там ты прославишься, как самая умная и сильная ведьма, поедешь?

—  Нет, —  не раздумывая ответила я.

—  А если, там встретишь своего единственного?

—  Нет.

—  А если там кто-то нуждается в твоем добре?

—  Что ты имеешь в виду?

—  Если ты поедешь на Олимпапийские игры, то много добра академии принесешь.

—  Если я останусь тут, то принесу еще больше, —  ответила я, доставая из сумки учебник по психологии домовых.

Натанга опять замолчала. Я начала читать. Вообще в психологии столько разных словечек есть, которые простому магу не понять. А так как я не на ведовском училась, то мне в два раза сложнее было вникать в эти слова. Приходилось перечитывать по нескольку раз один и тот же абзац, чтобы понять смысл и непонятные термины выписывать в тетрадь, чтобы потом у профессора Миранды спросить, что это значит. И вот именно в тот самый момент, когда смысл написанного до меня стал доходить, Натанга опять начала задавать вопросы:

—  А если, встречаясь на Олимпапийских играх с новыми личностями, ты узнаешь много нового?

—  Не поеду я. У меня сессия, первая, а что я за студент, если не страдаю на сессии?

И чего это Натанга такая разговорчивая стала? Я опять сосредоточилась на объектах, субъектах и индивидах домовых.

Только до меня дошло чем личность домового отличается от индивида, как Натанга сказала:

—  Камила, ты команду подводишь, а это не к добру.

Я почувствовала возмущение, а вот оно уж точно не к добру. Потому что когда я чем-то возмущена, то перестаю быть доброй. Я же не фея. К тому же у меня еще и в животе заурчало.

—  Пойду я, поем, —  сообщила я подруге.

Собрала свои вещи и пошла прочь из общежития.

Глава 9 (продолжение 2)

Иду в столовую, никого не трогаю, даже добро творить не хотелось. Хотелось жрать, вернее есть. А тут нагнала меня девица, поклонница Рока, насколько я помнила —  Селина, тоже ведьма. Она среди его фанаток самой главной была. Видная такая, красивая и чего ей этот дракон сдался? Странная она.

—  Это ты фея?

Иду, молчу. Я ж не фея.

—  Что не фея? —  не отставала от меня ведьма.

Я остановилась и строго посмотрела на девицу, чтобы быть убедительней и вдолбить ей в голову, раз и навсегда, одну всем известную истину:

—  Я не фея. Я —  ведьма.

—  А ведьма! Камила?

—  Камила.

—  Камила, а куда ты идешь?

—  В столовую. Есть хочу.

—  Прекрасно, а потом куда?

—  А потом заниматься пойду. Если найду где.