Ультиматум. Ядерная война и безъядерный мир в фантазиях и реальности - Владимир Гаков

Англичанин-дебютант Джон Бейнон Харрис (впоследствии известный читателям под именем Джон Уиндэм) опубликовал в 1939 году рассказ "Аннигилятор Джадсона", в котором фантастический прибор помогает отбросить в иную историческую эпоху готовые к вторжению части "люфтваффе". Через два года другой начинающий писатель, на сей раз американский, в рассказе "Неудовлетворительное решение" насылает на Германию… "управляемое" радиоактивное облако. Имя молодого автора — Роберт Хайнлайн; с ним, как и с Джоном Уиндэмом, мы еще встретимся на страницах этой книги. Тем же 1941 годом датирован один из первых рассказов Альфреда Бестера — "Вероятностный человек", в котором молодой автор додумывает страшную мысль: что будет, если войну выиграет фашистская Германия.

…По проселочным дорогам (асфальтовые давно поросли бурьяном) обезлюдевшего, скатившегося к варварству континента рыскают банды ландскнехтов-грабителей, именующих себя "свастами". Человек нашего столетия каким-то образом попадает в этот мрачный мир. И стоило ему вытащить записную книжку, как одетые в доспехи потомки эсэсовцев схватились за мечи (как схватились бы за "шмайсеры" во времена написания рассказа): "Эта свинья, выходит, из читателей?! У него в руках книга!"

В своей тревоге Бестер не одинок. В 40-е годы выходит сразу несколько книг, описывающих воцарение Гитлера в Европе и установление "тысячелетнего рейха". Их давно позабыли, и только попадающиеся иногда в справочниках и библиографиях названия книг да краткие аннотации, как гул отдаленной перестрелки, напоминают о гремевших тогда боях. "Гибель Эдема" Д. Брауна и К. Серпелла, "Вторжение" X. Ван-Лупа, "Под звон колоколов" Э. Армстронга и Б. Грэйма, "Когда пришел Адольф" М. Хокина… О том, что поражение союзников в Европе неминуемо вызовет катастрофу и в Америке, пишут в этой стране В. Сэквилл-Уэст, Г. Мортон, У. Чемберс. А писательница Марион Уэст в 1942 году выпустила целый сборник под названием "Если мы проиграем".

Тревожное ожидание не рассеялось вплоть до самых последних месяцев войны. В 1943 году писатели еще завершали битву с фашизмом "умозрительно" — например, как в рассказе Карлтона Билза "Рассвет над Амазонкой" выкуривали последних гитлеровских недобитков из Южной Америки. Но чем ближе к победе, тем реальнее зрели опасения сепаратных переговоров. Не дай бог — договорятся…

Когда до окончательного разгрома фашистской Германии оставалось менее полугода, в США вышел роман Эрвина Лесснера "Победа-фантом", где эти опасения выражены недвусмысленно: Германия добивается легкого перемирия с западными союзниками СССР и спустя двадцать лет снова развязывает войну — на сей раз чтобы выиграть!

Гитлеровскую Германию не спасли ни последние судорожные попытки договориться за спиной Советского Союза, ни "чудо-оружие", которое ковал в адских кузницах Пенемюнде и концлагеря "Дора" Вернер фон Браун. Не помогла "тотальная война", развязанная в самом преддверии конца и стоившая новых жертв немецкому народу. История все расставила по своим местам: преступники, посягнувшие на весь мир, им же были низвергнуты в породившую их темную пучину.

Сломали военно-политическую машину гитлеровской Германии. А был ли окончательно уничтожен фашизм?

Увы… Раковую опухоль вовремя удалили из непосредственной близости от сердца Европы, но на то и сравнение с раком: как идеология фашизм оказался необычайно цепок. Идеи разбитых на полях сражений "сверхчеловеков" дали метастазы во все концы света, и сколько еще раз подлая боль напоминала человечеству о затаившемся в его организме смертельном враге…

…Итак, колыбель фашизма лежит разбитой у ног победителей, которые от имени всех народов, на себе испытавших прелести "нового порядка", судят в Нюрнберге его вдохновителей и главарей. Самым главным результатом этого первого в истории суда над преступниками против человечества можно считать осуждение фашизма как явления.

На землю Европы пришла долгожданная тишина. Передышка, давшая возможность отдышаться, залечить раны, оплакать тех, кто не вернулся, и задуматься. Пока шли бои, оглядеться времени не было, а наступившее затишье не смогло удержать наплыва тревожных мыслей и переоценок, раздумий о будущем.

Победа над Германией должна была, по-видимому, поставить точку и на той части научной фантастики, о которой шла речь. Но это впечатление кажущееся. Писатели-фантасты вообще склонны смотреть вперед, а не вокруг себя. Тем более что затянувшаяся ночь над Европой требовала особенного осмысления. Чтобы оценить меру совершенного всеми антифашистами разных стран, не говоря уже о солдатах, дошедших до Берлина, и тех, кто не дошел, мало было оглянуться назад.

Пришел час размышлений о сослагательном будущем, анализировать которое никто, кроме фантастов, не умел.

Я впервые услышал это странное словосочетание — "если-бы-будущее" — от американского писателя Грегори Бенфорда. Осенью 1985 года он был проездом в Москве (торопился в Тбилиси на конференцию по физике плазмы — Бенфорд по профессии физик), но у нас нашлось время встретиться, поговорить.

Разговор шел в основном о делах фантастических, но в юбилейный год беседа неизбежно вырулила на войну, которую мы оба знаем понаслышке (я родился после того, как она прошла, а Бенфорду было четыре года в сорок пятом). Так я впервые узнал, что мой собеседник подготовил для издательства "Гарланд" сборник американских фантастических рассказов на тему… Собственно, тему приоткрывает название книги: "Гитлер Победитель".

ГРЕГОРИ БЕНФОРД

Род. в 1941 г.

Американский писатель-фантаст и ученый. Окончил университет штата Оклахома, защитил диссертацию в Калифорнийском университете (теоретическая физика), где работает профессором, В научной фантастике дебютировал в 1965 г. Автор многих книг — "В океане ночи" (1977), "Ландшафт времени" (1981), "Артифакт" (1985) и др. Лауреат премий в жанре научной фантастики.

По оценкам критики, Бенфорд — первый американский фантаст, который может когда-нибудь претендовать на Нобелевскую премию по физике. Типичный технократ, он обладает и несомненным литературным дарованием. Сейчас это один из самых популярных писателей-фантастов США, и сфера его литературных интересов — мир науки, о котором Бенфорд пишет с полным знанием дела.

Никакой особенной антифашистской патетики ни в произведениях его, ни в нашей очной беседе я, признаться, не заметил. Ни затаенной боли, кровоточащей памяти, никакого стучащего в сердце пепла Клааса — ничего подобного… Откуда же столь неожиданный выбор темы для сборника?

— Но ведь это очень интересно: описывать "если-бы-будущее", — вполне серьезно ответил Бенфорд. — Перебор вариантов, альтернативных историй Земли, на которой победил фашизм… Мне показалось увлекательным.

Позже я узнал о выходе сборника. Большого успеха книга не принесла, но вызвала весьма одобрительные отзывы в прессе. Одобрительные, благожелательные, но не более того… Антология была признана любопытной, умно и со вкусом составленной, однако не выделявшейся в ряду других тематических сборников: фантастика о спорте, о религии, с феминистским уклоном или с гомосексуальным…

Всего лишь тема научной фантастики. Одна из многих.

Почему я вспомнил этот разговор с Грегори Бенфордом? Зачем вообще потребовался этот краткосрочный "рывок" на сорок лет вперед, в 1985 год?

В ответе американского писателя и в отзывах на его сборник как в увеличительном стекле отразилось весьма любопытное и поучительное направление фантастики, имеющее отношение к разговору.

Вернемся опять в 1945 год. Мир понемногу приходил в себя, радостно оглядывался или оплакивал погибших, люди начали восстанавливать разрушенное войною — а фантасты задумались о недавно пережитом по-своему, с точки зрения истории "если-бы-будущего", истории альтернативной (ее еще называют "параллельной").

Странный интерес к конструированию параллельных историй родился гораздо раньше: вспомним произведения Бурдекин или Бестера. Правда, они фантазировали все-таки о будущем, которое война делала более чем неопределенным — после окончания войны писателям приходилось обращаться уже не к истории свершившейся (где были Победа и Нюрнберг), а какой-то иной (где победил Гитлер).

Вообще, для человека с богатым воображением и вкусом к исторической науке сам по себе метод действительно увлекательный, тут с Бенфордом спорить трудно. В чем-то это похоже на математическое доказательство от противного; а если говорить о силе воздействия, то талантливо построенная альтернативная история может вызвать тот же эффект, что и электрошок (с шокотерапией, кстати, данный метод роднит и опасность "переборщить", переоценить физические возможности пациента).