Зарождение семейства Блад (СИ) - Кох Николай

Гедеон нервно вышагивал у главных ворот, где уже построились слуги. Было очень не привычно видеть вечно чопорного и сдержанного дворецкого таким обеспокоенным. Очевидно он если и не знал, что затевается в этой империи, то догадывался точно.

Артуру отчасти передалось нервное напряжение от окружающих людей и лишь князь казалось, сбросил с себя вчерашний груз, и выглядел в точности как когда Артур впервые его увидел. Тот же внушительный вычурный доспех с вырезанными серебром и золотом защитными чарами, те же блестящие локоны, что казалось переливались на солнце. Артур понадеялся что отец действительно обрел за ночь некую уверенность в себе и точно определился с путем по которому пойдет из семья, но возможно это была лишь бравада, чтобы император не увидел признаков беспокойства на лице великого князя.

В любом случае, к завтраку все было готово и кортеж князя из двух карет, в одной из которых сидели князь с княгиней, а в другой близнецы и мадам Клю, отправился прямиком во дворец. Артур первые двигался в этом направлении за все время своего пребывания в столице, но его взору не открывалась чего то примечательного, пока они не подкатили к дворцовой стене.

Сам дворец находился на небольшом возвышении прямо посреди столицы, по преданиям маги Арка нашли на этом месте какой то сильный источник магической энергии или курган, и решили построить город именно на этом месте, в том числе и ради изучения свойств этого источника. Жаль, что во время катаклизма все маги что либо знавшие о этом источнике погибли и исследования резко прекратились.

Дворцовая стена была не только старейшей во всем Карфагене, но еще и самой высокой и непреступной. Правда от Артура ускользал смысл делать ее таковой, ведь если враг дошёл до самого дворца, значит город пал и дальнейшее сопротивление будет лишь агонией. Но видимо у архитекторов были свои причуды.

Перед стеной уже стояла очередь из карет но кортеж князя не обратил на нее внимание и направился прямо к воротам. Стоявший перед стражами, бедновато выглядящий аристократ, глянул на кортеж с мелькнувшим на мгновение возмущением, но все же приказал отогнать карету чуть назад, чтобы не мешать проезду.

За стеной открывался прекрасный вид на дворец. Стены из белого камня и вздымающиеся ввысь витражи создавали впечатление воздушной лёгкости, так свойственной архитектуре Карфагена. Казалось что стоит подуть и замок сложится карточным домиком. Удивительно как маги строили подобные невозможные в условиях земной физики конструкции.

Эта легкость замка могла обмануть простого человека, но никак не мага, перед духовным зрением Артура открылся завораживающий вид. Множество как тонких, еле видимых, ак и огромных энергетических линий опутывали замок и сходились где то в его подвалах. Видно там и находился магический источник. После некоторого изучения Артур все больше уверился что замок это единое плетение невероятной сложности.

На площади перед замком уже были оборудованы красивые навесы, под которыми были расставлены столы со множеством закусок. Артур обрадовался подобному приему, так как из за утренних экспериментов он остался без завтрака. Кортеж остановился на предназначенном ему месте и князь с княгиней быстро покинули свою карету, видимо спеша пообщаться с кем то из своих союзников.

Благодаря Венере и Лео, близнецы прекрасно знали как вести себя на подобных раутах и старались не привлекать внимание. К ним периодически подходили и представлялись некоторые дворяне, преимущественно бароны, но мадам Клю спасла их от этого назойливого внимания, уведя ближе к столикам с закусками.

Атмосфера показалась Артуру пусть и слегка натянутой, но все же свободной. Аристократы общались между собой на различные маловажные темы, вроде обновок или городских сплетен. Вдалеке собралась в кружок несколько бедновато одетых мужчин, как пояснила мадам Клю, это были свободные бароны, прибывшие в качестве свиты своего избранного герцога. Один из них явно был этим самым герцогом, но никак не выделялся из общей массы, а мадам Клю не знала в лицо нынешнего главу свободных баронств.

После часового ожидания, когда Артур уже более чем утолил свой голод, на пьедестале перед дворцом наконец показался император и если бы не его внушительная корона, отливающая алым блеском рубинов, он ни за что не признал бы в этом немощном на вид старичке могучего императора Карфагенской империи Агиля «Мудрейшего».

К сожалению, Артур крайне мало знал о императоре и еще меньшему мог верить. В хрониках, что он находил в библиотеке императора описывали как мудрейшего их все предыдущих, но княжич голову мог дать на отсечение что так писали про всех императоров при жизни. Но уже то, что Агиль дожил до своих ста двадцати говорил как минимум о его значительном разуме, ведь крайне редко императоры правили хотя бы сорок лет.

Церемония к счастью не затянулась и вскоре император объявил охоту открытой. Артур выдохнул, ведь вся эта придворная суета начала порядком ему надоедать. Император прокашлялся и нетвердой походкой пошел в сторону огромной кареты. Вокруг него постоянно крутилось множество слуг, готовых в случае чего подсобить престарелому императору.

Близнецы вновь загрузились в карету и отправились во внешнюю императорскую резиденцию. Это было поместье, где как говорили император любил проводить время в свои ранние годы, но с приходом старости стал выбираться туда лишь на ежегодную охоту.

Интерлюдия: Два царя

Агиль «Мудрейший». Так прозвали его, императора Карфагенской империи, вот только Агиль хоть мудрым себя не считал, но уж глупцом точно не являлся, он знал скольких из предыдущих императоров звали подобным внушительным прозвищем. Да всех! Например отец его, Нерон, при жизни носил имя Нерон «Милостивейший», но это прозвище не помешало ему насиловать детей и вырезать целые посёлки невинных крестьян, в угоду лишь своему безумию.

После того как Агиль заколол отца в объятиях очередного наложника, он позаботился чтобы «Милостивейшего» отныне знали лишь как «Поработителя». В том убийстве Агиль обвинил одного оппозиционного графа, который в последнее время набирал популярность в народе и без промедления казнил. На том и строилась его политика вот уже почти сотню лет. Никому не верь. Он даже не завел наследника, чтобы тот подобно самому Агилю не зарубил отца в стремлении взойти на престол. Несомненно, после его смерти империю ждут трудные времена гражданских войн, возможно империя даже развалится, оставшись обрывками в пастях князей и герцогов, на самого императора это не волновало, ведь к тому времени он будет уже мертв.

Понимали это и его многочисленные приспешники, не спеша смещать с трона хитрого императора. И вот сейчас, к нему с докладом пришел мерзейший из всех этих людей. Даже император считал Патриарха Ромула, главу церкви Солнцеликого конченым человеком и последним с кем бы он хотел иметь дела. Не смотря на всю свою долгую жизнь, полную греха он никогда не позволял себе творить такие ужасные и развратные вещи как Ромул.

Напротив императора вальяжно расположившись в кресле расползлась туша главы церкви. Рядом с ним, за правым плечом стоял Сципион, доверенный помощник Патриарха. Агиль был уверен, что Ромула до сих пор не сместили в основном из за поддержки этого чокнутого, но гениального фанатика. «Серый кардинал» как зачастую называли его в докладах императору.

И вот сейчас Сципион передал императору несколько листков бумаги, а Патриарх начал вещать.

— Ваше императорское величество, у меня скорбные вести о происходящем в вашей прекрасной империи. В самом сердце поселилась зараза. Как вы знаете, я бы ни за что не стал ложно обличать ни одного из ваших подданных, будь то герцог или крестьянин, но в этт раз доказательства более чем наглядны. В чете Ренских разрастается гниль, которая со временем может погубить всю империю. Как вы знаете, несколько лет назад, князь прибег к услугам мерзкого колуна, который неизвестным ритуалом снял с детей проклятье и те родились вопреки нашим планам. — Ромул поправил съехавшую тушу и по удобнее уселся в своем кресле, попутно стерев испарину со вспотевшего от такой длинной речи лба.