О положении в биологической науке - Всесоюзная академия сельскохозяйственных наук

Он сообщает, что в США уже 33 года, т.е. после завоза в Америку в 1914 г. из Сибири жирнохвостых овец, менделисты-морганисты выводят и никак не могут создать породы овец без хвоста. Иронизируя, он заключает; «Мы можем оказаться не только с овцами без хвостов, но и с хвостами без овец».

Нельзя не отметить, что для биологов вообще и для нас, физиологов, в особенности, само понятие живого организма имеет исключительно важное, принципиальное значение, так как оно определяет направленность исследований функций организма в целом и его отдельных систем.

Менделизм-морганизм в определение живого организма не включает среду, его формирующую и определяющую его функции. Они отрывают организм от среды. Академик Т.Д. Лысенко горячо протестует против такого понятия об организме и рассматривает организм и среду его обитания как неразрывное целое, В этом смысле он развивает точку зрения на организм, высказанную отцом нашей русской физиологии, гениальным И.М. Сеченовым. Иван Михайлович Сеченов в своей статье «Две заключительные лекции о значении так называемых растительных актов в животной жизни», опубликованной в «Медицинском вестнике», 1861 г., № 26, пишет, что «Организм без внешней среды, поддерживающей его существование, невозможен; поэтому в научное определение организма должна входить и среда, влияющая на него, так как без последней существование организма невозможно…»

Такое определение организма, которое включает в само понятие организма окружающую среду его существования, правильно ориентирует исследователей и практиков к творческой работе над созданием новых форм и в управлении жизненными процессами организма.

Я лишен возможности в своем выступлении подробно излагать многочисленные прямые эксперименты,  доказывающие положение мичуринского учения, творчески развиваемого академиком Т.Д. Лысенко, о наследовании приобретенных свойств животного, вызываемых воздействием факторов внешней среды. Таких опытов много. Остановлюсь лишь на некоторых. Вспомним известные эксперименты Каммерера.

Каммерер использовал для своих опытов два вида саламандр, близко родственных друг другу: желто-черную пятнистую Salamandra maculosa и черную альпийскую Salamandra atra. Из них вторая нормально является живородящей; она производит на свет двух уже совершенно сформировавшихся и приспособленных к наземной жизни саламандр длиной в 38-40 мм, прошедших через все стадии метаморфоза в материнском организме.

В противоположность ей саламандра макулоза, нормально обитающая в сырых лесах, является одновременно живородящей и яйцекладущей. Она может производить на свет большое количество не вполне сформировавшихся водяных личинок длиной в 25-30 мм, с четырьмя конечностями и короткими жабрами, или же откладывает в воду большие яйца, из которых выходят подобные же личинки длиной в 23-25 мм.

Те и другие личинки после нескольких месяцев жизни в воде претерпевают полный метаморфоз и превращаются в наземных саламандр длиной в 45-50 мм.

В своих опытах Каммерер попытался изменить способ размножения у обоих видов саламандр, изменив условия их обитания. Он стал держать саламандр макулоза без воды, вследствие чего откладываемые ими яйца и рожденные водяные личинки погибали.

Однако через некоторое время саламандры начали задерживать яйца и зародыши в своем организме до тех пор, пока они не претерпевали полного метаморфоза и затем появлялись на свет уже способными к наземному образу жизни. В результате «воспитания» в условиях отсутствия воды саламандры макулоза стали по ряду признаков походить на саламандр агра: 1) у них сильно уменьшилось количество потомков при рождении (не более 2-7), 2) судьба яиц и эмбрионов до появления на свет стала сходной с их судьбой у саламандр атра, 3) окраска молоди изменилась почти до черной.

Полученным в этом эксперименте потомкам «перевоспитанных» саламандр макулоза, после достижения ими половой зрелости, Каммерер опять открыл доступ к воде. Очутившись в условиях, нормальных для саламандр макулоза, эти потомки, тем не менее, сохранили до известной степени измененный способ размножения: они совершенно не откладывали яиц, а производили на свет водяные личинки, характеризовавшиеся сильно редуцированными или рудиментарными жабрами, и в момент появления на свет находились на более поздней стадии метаморфоза, чем это нормально наблюдалось у саламандр макулоза.

То же самое Каммерер проделал с черной альпийской живородящей саламандрой атра. Этих саламандр он стал воспитывать в условиях тепла и обилия воды и тоже добился изменения способа размножения. Вместо двух вполне сформировавшихся детенышей, готовых к наземной жизни, они начали производить на свет по 3-9 водяных личинок, проходивших метаморфоз в воде.

Потомков саламандр атра, «перевоспитанных» в этом опыте, Каммерер продолжал держать в условиях основного опыта (тепло и доступ к воде). Модификация родительских особей у них полностью сохранилась и даже несколько усилилась: они тоже производили на свет по 3-5 водяных личинок (длиной в 21 – 23 или 33-44 мм) светлого цвета и несущих жабры.

В другой серии опытов с саламандрами макулоза Каммерер поставил себе задачей адаптивно изменить у них окраску тела. Они имеют неправильные и изменчивые желтые п$рра, разбросанные по черному полю. Каммерер в течение нескольких лет содержал более темные варианты на желтом фоне, а более желтые варианты – на черном фоне. Первые обнаружили заметное увеличение желтых пятен в окраске (посветление), а вторые, воспитывавшиеся на черном фоне, обнаружили потемнение окраски.

Потомство саламандр, которое на желтом фоне показало увеличение желтых участков, Каммерер разделил опять на две группы: первую он продолжал держать на желтом фоне, а вторую поместил на черный фон. В первой группе размеры желтых участков чрезвычайно увеличились, а у саламандр второй группы желтого пигмента стало меньше, чем у первых, но тем не менее они были значительно желтее нормальных саламандр макулоза, несмотря на то, что воспитывались на черном фоне. Отсюда можно заключить, что им наследственно передавались свойства, приобретенные родителями под влиянием факторов внешней среды.

Гётери произвел такой опыт над курами: черной курице пересадил яичник от белой, и она была оплодотворена белым петухом, но цыплята при этом были частью белые (9 шт.), а частью пестрые (11 шт.). Точно так же белая курица, которой был пересажен яичник от черной и которая была оплодотворена черным петухом, дала цыплят пестрых (12 шт.); так как наследственность была со стороны мужского и женского организма в обоих случаях одинакова, то появление черной окраски в первом случае и белой во втором может быть объяснено только воздействием соматических клеток на половые.

Гюйер и Смит вводили в организм крольчих антитела хрусталика (нитолитическую сыворотку, разрушающую субстанцию хрусталика глаза кролика). Введенные антитела никакого явного действия на сложившийся организм крольчих не оказывали, но у рожденных ими детенышей в некоторых случаях обнаруживались дефекты глаз (помутнение хрусталика, полное исчезновение глазного яблока и т.д.). Эти аномалии передавались затем по наследству, без дальнейшего вмешательства, следующим потомкам на протяжении девяти поколений, причем с каждым новым поколением дефекты оказывались все сильнее выраженными, без какого-либо дополнительного вмешательства. Аномалии глаз передавались не только через матерей, но и через отцов (при спаривании имеющего аномалию самца с нормальной самкой). Опыты эти Нашли свое подтверждение при последующих проверках.

Гриффит вызывал у крыс наследственные специфические нарушения равновесия (вестибулярный дефект), заставляя родительские особи в течение до I 1/2 лет постоянно вращаться в круглых клетках либо по направлению часовой стрелки, либо против часовой стрелки. Этот дефект вестибулярного прибора передавался по наследству.

Недавно С. Расе и Дж. М. Скотт опубликовали опыты на крысах, показавшие, что иммунизация родителей против саркомы Иенсена до известной степени передается потомству в виде частичной устойчивости против прививок саркомы. Передача происходила не только через матерей, но и через отцов. При прививке саркомы детенышам иммунизированных крыс, средний объем образующихся у них опухолей был почти вполовину меньше, чем у контрольных крыс. И рассасывание опухолей происходило у первых чаще, чем у контрольных (в 42% случаев против 10%). Такой же результат был получен при прививках саркомы крысятам, родители которых не были сами иммунизированы, а только происходили от иммунизированных животных. Вызываемая иммунизацией устойчивость к саркоме передавалась второму поколению потомков без дальнейшего вмешательства.

Блур установил факт передачи по наследству свойств мышц, измененных под влиянием упражнения.