Все десять пальцев - Андрей Кузечкин

Чтобы поднять себе настроение, он нанес визит обитателям комнаты № 605, в которой раньше жил Дамир. Теперь жильцов осталось только двое: эрудит Григорий и юморист Денис.

Общаться с Григорием – опасное занятие. Стоит заговорить с ним о чем угодно, как он тут же начинает расплющивать собеседника тоннами информации. Компьютеры, редкие фильмы (преимущественно европейских режиссеров – всяких Шванкмайеров и Бунюэлей), оружие всех эпох (огнестрельное и холодное), фотография как искусство, музыкальные инструменты – все это входило в список увлечений этого немного замкнутого и совершенно безобидного человека. Одно время Кирюха тесно общался с ним на почве увлечения книгами в стиле фэнтези. Григорий не просто читал «фантастику меча и магии» – он составлял собственный бестиарий. Тщательно выписывал из каждой книги все разновидности нелюдей, их облик, повадки, среду обитания... Кирюха и Григорий, прочитавшие уйму фантастических романов, сходились в одном: лучшие чудовища – у Лавкрафта.

Совсем другим человеком был первокурсник Денис. Год назад он сбежал от родителей, покинул свой городок и отправился поступать в театральное училище. Там его не приняли из-за дефекта внешности – сломанного носа (хотя в целом Денис был весьма хорош собой). Что же делать – посыпать голову пеплом и возвращаться с повинной? Успеется, решил Денис. Чтобы удержаться в большом городе, он поступил в Университет, выбрав самую непрестижную специальность – биологию. Увлекся самодеятельностью, быстро стал известным на весь факультет артистом и организатором.

– Что, гады, не ждали? – поинтересовался Кирюха, возникнув в дверях.

Денис, валявшийся на кровати, оторвался от книги:

– О, Кирюха приперся... Сначала обыск, теперь это... Гриня, ты как себя чувствуешь?

Курчавый толстяк Григорий, который, сидя за столом, что-то рисовал карандашом в блокноте, бодро отозвался:

– Perfect! Превосходно!

– Да и я вроде ни на что не жалуюсь... Видишь, Кирюха: зря приполз. Оживлять некого. Здесь никто помирать не собирается.

– Так ведь я могу это устроить. Никогда не дрался с берсерком?

Сделав суровое лицо, гость двинулся к Денису, но остановился на полпути и захохотал. Денис и Григорий подхватили его смех.

– Падай за стол, – предложил толстяк, пересев со стула на кровать. – Сейчас чайную церемонию организуем. Не откажешься?

– Не откажусь.

Усевшись, Кирюха посмотрел на почти законченный рисунок Григория: прозрачный сосуд, напоминавший обычную трехлитровую банку, в ней – нечто, похожее на медузу. Круглое, мятое, многослойное, полупрозрачное и, без сомнения, живое.

Очередной монстр, догадался гость. Он знал, что Григорий сам иллюстрирует свой бестиарий.

– Новую тварь изобрел? – поинтересовался Кирюха.

– Зачем изобрел? Она живет у нас в общаге, у одной девчонки. У Оли Маркиной.

– Живет?

– Живет, – серьезно подтвердил художник.

– У нас в общаге? У Оли Маркиной?

– Точно так.

– В банке?

– В банке. Оля не любит показывать ее посторонним, – Григорий откинулся на кровати, привалившись спиной к стене. В голосе – ничего похожего на иронию. – Банка стоит под столом, там живет маленькое чудовище. Монстр. Я его сам видел.

Кирюха посмотрел на рисунок, потом на автора.

– Не смотри так, Кирюх. Ты же сам знаешь, сколько в нашем мире всего необычного. Ты же не станешь отрицать, что кто-то из нас умеет читать чужие мысли, кто-то передвигает предметы взглядом, а у кого-то живет чудовище в трехлитровой банке?

– Не стану... – Кирюха вдумчиво кивнул. – Расскажи про монстра.

– Он любит воду. Без воды просто не выживет. А еще он любит свою хозяйку, хотя и не может ей об этом сказать. Она его тоже любит. Кормит сахаром, спитым чаем. Вода в банке из-за выделений чудовища становится сладкой шипучей субстанцией, которую можно пить.

– Симбиоз, стало быть?

– Да. Монстр получает все необходимое, потихоньку растет, когда вырастает – разделяется на несколько частей, полупрозрачных блинов, которые нужно сажать в отдельные банки.

– И что это за монстр? Как называется?

– Не узнал, что ли? – Григорий хлопнул себя ладонью по колену и захохотал: – Да это же чайный гриб!

– Тьфу ты... Ведь и верно... – Кирюха безнадежно засмеялся, поразившись собственной недогадливости. – Ведь я такие видел!..

– Видел? И не заинтересовался? А у меня, когда я впервые увидел чайный гриб в банке, сразу вопрос возник: интересно, а о чем он думает?

Вскипел электрический чайник. Денис ставил перед Кирюхой стакан, заварочный чайничек, сахарницу, печенье, хлеб, колбасу...

– Это тебе за Дамира. Лопай на здоровье.

Григорий внимательно смотрел, как Кирюха до половины заполняет стакан заваркой:

– Кирилл, это же чифир получается!

– И что? Я всегда пью очень крепкий чай. А иначе это не чай, а подкрашенная вода.

– А сахар почему не кладешь?

– Зачем, если есть сладкое печенье? В нем достаточно сахара.

– А то давай насыплю. Не люблю, когда гости скромничают, – толстяк вооружился чайной ложечкой. Не притронувшись к сахарнице, вынул из тумбочки прозрачную пластиковую баночку с белым порошком, отвинтил синюю крышку, щедро зачерпнул.

Кирюха торопливо закрыл свой стакан ладонью. Над ней зависла ложечка с горкой белого порошка, его крупицы были куда более мелкими, чем кристаллики обычного сахарного песка.

– Что за капризы, Кирилл? – улыбался Григорий.

Гость стиснул губы – горячий пар из стакана жег его руку:

– Что это за дрянь, Гриня? Это же не сахар!

– Разумеется. Сахар – это белая смерть. А это заменитель растительного происхождения. Если не пьешь сладкий чай из-за того, что диабета боишься, – попробуй эту штуку.

– Нет, Гриня. Если я сказал, что не буду сладкий чай, – значит, не буду. Чай и кофе должны быть горькими.

– Гриша, тебе же сказали: он не хочет! – крикнул Денис.

Толстяк с улыбкой высыпал порошок обратно в баночку, тщательно и очень туго завернул крышку.

– Кстати, как Дамир? – спросил Кирюха, осторожно дуя в свой стакан. – Есть новости?

– Кое-какие есть, я звонил... Уже может самостоятельно ходить, гуляет в больничном саду. Доктора за ним следят в оба: не дай Бог, перетрудится, бедняга, – ответил Григорий, он прятал баночку в глубине деревянного нутра тумбочки. – И говорить по телефону с ним нельзя. Мало ли, вдруг что-то его взволнует, и сердце опять зашалит. Все-таки что же это была за Юлька, которая его чуть не угробила?

– Видел я эту Юльку. На дне Рождения у Проклятой, – сказал Денис. – Я, правда, помню смутно... Она как будто ниоткуда появилась. Хлоп! – он ударил ладонь о ладонь. – И она возникла за столом. И все к Дамиру, к Дамиру липнет. Нет бы ко мне!

– Нелегалка, – задумчиво проговорил Григорий.

– Да, нелегалка... – вздохнул Денис. – Как думаешь, найдут?

– Я думаю, да. Я на это надеюсь.

– А зачем тебе это, Гриня? – спросил Кирюха довольно недружелюбным тоном.

– Очень уж мне охота ее увидеть, бабу эту. Вот если бы Дениска ее не видел своими глазами, я бы решил, что это все выдумка. Точнее, очень тонкий ход нашего Олега Иваныча. Сегодняшний тотальный обыск коменданту очень на руку.

– Почему? – спросил Кирюха.

– А ты слышишь, что в общаге творится? У кого-то уже наркоту нашли, у кого-то – даже оружие какое-то. Думаешь, у нас здесь мало торчков и всяких психов? Всех тащат к коменданту. И ты думаешь, Иваныч будет их выселять или в милицию сдаст? Э-э, ни фига подобного. Он отдельно с каждым побеседует и скажет: хочешь, чтобы я обо всем забыл? Плати. Олег Иваныч – жук еще тот. Года три назад – когда тебя, Кирюха, тут еще не было – случился маленький скандал. Одна девка со второго этажа разорялась, что Иваныч якобы снимал любительскую порнуху. Приходил ночью к ним в комнату, с ним – какие-то парни. А она сама и ее соседки были девками без комплексов: напивались вместе, раздевались и начинали разврат, а Иваныч все это снимал. Иногда и сам участвовал. Та девка еще орала, что Иваныч обещал ей джинсовый плащ купить, самый модный, а в итоге даже резиночки для волос не подарил. И теперь она про него всем все расскажет. На следующий день ее уже не было в общаге. Ночью выселили, выкинули со всеми вещами. Иваныч, он диктатор, маленький Гитлер. Общага наша – его империя. А мордовороты в камуфляже – его гестаповцы. Здесь все насквозь прогнило, Кирюха. Хотя с виду – дисциплина и порядок.

Гость сдержанно пил чай.

– Э, Гриня, и охота тебе попусту нервы тратить? – сказал Денис. – Диктатор – так диктатор, Гитлер – так Гитлер. Тебе жалко? Мы его не трогаем – и он нас не трогает. И актовый зал нам подарил. Кстати, Кирюха, с тебя нумер.

– Чего?

– Нумер, – повторил Денис. – Нумер для концерта.

– Для какого концерта?

– Да мы тут покумекали в худсовете... Если мы устроим простую дискотеку – народ придет, потрясется, пообжимается и разойдется – то это будет полный отстой. Нужна живая шоу-программа. От каждого – по способностям. Спой песенку, Кирюха, ты же, вроде, на гитаре умеешь...