Пираты Короля-Солнца(ч1-5,по главу19) - Марина Алексеева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
''Серж молодец, не то что я, – думал Рауль, продолжая наигрывать свою мелодию, – Но Серж любит дочь Гастона с давних пор, и уже успел привыкнуть к тому, что его любовь обречена. А я считал себя любимцем Фортуны, и привыкнуть к мысли о неудаче очень тяжело. Но что все-таки хочет от меня этот малый? Не пришел ли он требовать благодарности? Или вздумает шантажировать?'' Вместо того чтобы поблагодарить Вандома за его тактичное поведение на палубе, Рауль неприветливо молчал, слегка сдвинув брови и продолжал пощипывать струны. Он довольно успешно контролировал свои эмоции и постарался придать себе тот холодновато-любезный вид, с которым ходил – так давно! – по галереям Лувра и дорожкам Фонтенбло.
Вандом, видя нежелание хозяина каюты начинать разговор, заговорил первым, краснея от смущения. / По правилам аббатиссы Альбины Д'Орвиль, разве могла девушка, уважающая свою репутацию, явиться в комнату… в каюту к молодому человеку?! Но аббатисса учит правилам хорошего тона других девочек, она не узнает о таком грешке своей любимицы, и Анжелика одета по-мальчишечьи /.
– Виконт, что за прелестную мелодию вы сейчас играете? Я шел мимо, услышал и был совершенно очарован! Это вы сами придумали?
– Нет, господин де Вандом, – лениво сказал Рауль, – Это английская народная песня.
– А-а-а, – протянул паж, – И где вы ее слышали?
– При Дворе Карла Второго, – ответил Рауль, – Вам еще что-нибудь интересно?
– Хотелось бы услышать еще раз!
– Извольте, – сказал Рауль, зевая, и, небрежно перебирая струны гитары, проиграл понравившуюся Вандому мелодию.
– Тот раз вы играли лучше, – заметил Анри, – А слова есть у вашей песни?
– У каждой песни есть слова, – ответил Рауль и вздрогнул, подумав о том, что паж, возможно, подслушал сочиненные им слова песни. Анри, заметив, что виконт изменился в лице, предположил, что песня посвящена Луизе де Лавальер, и Рауль обманывает его, утверждая, что его научили придворные Карла Второго. Но Рауль, говоря об английском Дворе, вовсе не собирался обманывать пажа.
– Do you speak English? – спросил он.
– Уеs, I do, sir.
– В таком случае вы поймете.
– А о ком она?
– О Девушке.
– О какой?
– Все-то вам расскажи… Просто о Девушке. О Девушке На Все Времена, – загадочно улыбнулся он, вспоминая беседу с Бофорочкой у костра на берегу Сены и их разговоры о Прошлом и Будущем. Анри, подметив искорки в его глазах, еще более уверился в том, что героиня песни – Луиза де Лавальер. Она и есть Девушка На Все Времена. Анри вздохнул.
– Вы позволите присесть возле вас? – робко спросил Анри.
– Конечно же, садитесь. Слушайте!
И песня повторилась на английском языке.
– Вот, – сказал Рауль, отложив гитару, – Надеюсь, вы не заставите меня исполнять ее еще раз?
– Я вам искренне благодарен, виконт. Вы доставили мне огромное удовольствие. Только странно, что все звучат английские песни. И Серж туда же. Неужели своих мало? Англичане сильнее нас на море, неужели они и в музыке завоюют пальму первенства?
– Но мы же перевели их на французский, – усмехнулся Рауль.
– Ваш перевод я не слышал, – заметил Анри.
– И не услышите, – проворчал Рауль, – А насчет первенства на море – как раз настало время показать не только арабам, но и голландцам с англичанами, что Лилии расцветут и в Средиземноморье!
– Вы правы, но, что касается песен, я все же предпочитаю наших. Вот, например,… Назовите любого поэта, кто придет в голову!
– Карл Орлеанский!
– Сеньор из Блуа, пленник английского короля?
– Он самый, – усмехнулся Рауль. А сам подумал: ''Сеньор из Блуа, пленник английского короля… это как про меня''. А паж подумал: ''Карл Орлеанский не стал бы так раскисать из-за несчастной любви''.
– Есть одна чудесная баллада у Карла Орлеанского, – сказал Анри, – Напомните, если вам не трудно.
– На берегу морском, близ Дувра стоя,
Я у Франции свой жадный взор стремил…
Но, Вандом, эту балладу Карл Орлеанский написал, возвращаясь на родину после двадцатипятилетнего плена. Не подходит к нашей ситуации, милый паж.
– Все равно мне очень нравится баллада Карла Орлеанского!
Послушайте только!
Мир – самый ценный дар и есть и был,
Война мне враг, войну я не хвалил,
Мешала видеть ту, что так люблю…
А давайте закончим ''посылку'' вместе!
– …Мою отчизну, Францию мою!
– Слова Карла бы да Богу в уши! – вздохнул Рауль, – Эх, Вандом, когда будете возвращаться, споете герцогу балладу Карла, и все будут рады послушать юного барда.
– Нет, лучше вы!
– Я?
– Разве вам не нравится баллада Карла Орлеанского?
– Очень нравится!
– Тогда в чем дело? Голос у вас прекрасный, и вы…
– Дело в том, милейший паж, что я не… Меня убьют на войне, вот в чем дело!
– На войне могут убить любого!
– Да, любого. Но в том, что меня убьют, я уверен на все сто.
– Ну и дурак!
– Возможно.
– Скажите, виконт, – спросил паж, – скажите, а Девушка На Все Времена, о которой вы пели, это мадемуазель Луиза де Лавальер, разумеется?
Рауль так и не научился сохранять бесстрастный вид, когда речь шла о Луизе. И если, благодаря неоднократным консультациям "сверхинтриганки" Шевретты, ухитрялся сохранять равнодушно-скучающий вид при Дворе молодого короля – он все же прошел придворную школу и еще мог как-то владеть собой, когда в беседе придворные упоминали ее имя, то вопрос Вандома, обращенный к нему лично, заставил нашего героя подскочить на месте.
– С чего вы взяли? – резко спросил он, – Нет! Тысячу раз нет!
– Достаточно и одного, милый виконт! – вкрадчиво сказал пажик, – Тогда я за вас спокоен, и вас не убьют.
– Посмотрим, – буркнул виконт, закусывая усики.
– А коль вы пока не хотите петь французские песни, я посоветовал бы вам попробовать изучить музыкальное творчество народов Алжира. Я не сомневаюсь, господин виконт, случись нам, к примеру, воевать с Англией, вы вполне могли бы разыграть из себя любого лорда в тылу врага, но вот алжирского реиса вы не сыграете, правда же?
– Я почти ничего не знаю про Алжир, – опять зевнул Рауль, – Кроме общеизвестных фактов.
Анри был очень доволен фразой ''тысячу раз нет", рассмеялся, и, желая дать выход своей радости, созорничал и загнусавил на манер мусульман:
– Иншалла!
– Силен! – засмеялся Рауль, – Будете у нас по совместительству муллой. Примете сие почетное назначение?
Вандом сложил ладошки лодочкой и закивал на восточный манер.
– А все-таки, господин де Вандом, – начал Рауль, намекая на то, что визит пажа затянулся / ему захотелось найти в своих вещах медальон с портретом Бофорочки и белокурый локон Луизы и наедине с собой разобраться в своих смятенных чувствах/ -…чему я обязан счастью видеть вас у себя?
