Стопроцентная блондинка - Наталия Левитина

Она циркулировала с коляской по двору в сопровождении трех горластых детенышей и одного Рекса, но не слышала ни криков, ни смеха, ни лая. Ей казалось, она падает в пропасть.

А Люся тем временем взяла трубку зазвонившего телефона.

– Здравствуйте, вас беспокоят из офиса господина Залесова, – услышала она. – Можно Марию Анатольевну?

– Она гуляет с детьми.

– Ах, ну тогда я перезвоню ей на сотовый.

– Не получится, – крякнула Люся. – Маша не взяла сотовый. Но я все передам. Я ее подруга. Говорите.

– Передайте, пожалуйста: господин Залесов ждет ее завтра в два часа дня. Он хочет обсудить с Марией Анатольевной детали их сотрудничества.

– Ой, вы знаете, Маша не сможет прийти, – огорчилась «подруга». – У нее весь день расписан по минутам. И потом, дети. Грудной ребеночек, вы же понимаете…

– Так она не будет писать для нас программу?

– Ну что вы! Какая программа?! Ей бы живой остаться.

– Значит, она отказывается? Так и передать Петру Максимовичу?

– Да, так и передайте…

Избавив дорогую «подругу» от притязаний господина Залесова, удовлетворенная Люся взялась пылесосить ковер.

Весь день Саша метался по городу, решая проблемы клиентов. Владелец ресторана «Герр Тайлер» в очередной раз молил о содействии. Его сынишка взял за правило влипать в сложные ситуации.

Саша впрягся, мысленно ругая себя за излишнюю чувствительность. Он знал сына ресторатора. Тот с маниакальным упорством наступал на одни и те же грабли. Но не из-за своей генетической склонности нарушать закон, а по причине феноменальной невезучести. Александр, однако, помнил и о страшной неаккуратности герра Тайлера в вопросах вознаграждения. Сколько раз Саша вытаскивал бестолкового отпрыска из-под гранитных весов Фемиды, едва его не раздавивших. И всегда Тайлер тянул с оплатой.

– Задаток пожалуйте, – сказал Валдаев сегодня.

Сегодня он был безжалостен. С утра он три раза звонил Веронике Шум, да не дозвонился. Неужели она внесла номер его телефона в черный список? Их романтическая связь грозила закончиться, не начавшись. Но чем яростней извивалась жертва в лапах тигра, тем желанней она становилась.

Днем Александр шесть раз проехал мимо «Фонтенуа» на крейсерской скорости в двадцать км/ч. Он не планировал это специально, но его маршрут загадочным образом вновь и вновь пролегал по улице, где располагалась художественная галерея. И Саша сбавлял скорость в надежде увидеть Веронику.

И увидел. Владелица «Фонтенуа» выскочила на крыльцо в распахнутой шубе. Она была совершенно неотразима. К Веронике подошел мужчина, только что подъехавший к галерее, и взял из рук женщины какую-то бумагу. Но вместо того чтобы быстренько свалить восвояси, еще добрых пять минут стоял около леди, оживленно с ней беседуя. При этом он не отпускал ее руку.

Последней отравленной стрелой, пущенной в самое сердце Валдаева, стал поцелуй. Мужчина ласково наградил им Веронику, но поцеловал не в губы (мерцающие «жидкими бриллиантами»), а в макушку. И это добило Александра. Этот жест нежности словно говорил, что Веронику и ее друга связывает не сиюминутная страсть, а истинное чувство.

Саша запомнил номер автомобиля. У соперника был серебристый «лексус».

Но вечером – о, чудо! – Вероника позвонила сама и пригласила Валдаева на ужин.

– Спасибо за цветы, – сказала она. – Я получила их вчера. Они великолепны. Это напоминание о моем долге?

– Отнюдь, – пафосно заявил Валдаев. – Просто знак внимания и признание вашей неотразимости. А мне вы абсолютно ничего не должны.

Вечер они провели в ресторане, и целых два часа Александр ощущал себя пятой ножкой у стола. Вероника постоянно отвечала на звонки.

– Извините, – виновато моргала она. – Ах, я просто не могу не ответить, – качала она головой через минуту. – Простите, я буквально пару слов…

Она прикладывала к уху изящный мобильник, слушала, улыбалась, отвечала на трех языках – русском, французском, английском. Ей звонили из Праги, Парижа и Лондона. А Валдаеву – всего один раз. Позвонил знакомый из облГИБДД, получивший от Александра задание: выяснить, что за тип ездит на серебристом «лексусе».

– Слушай. Вячеслав Краснов, сорок лет. Тут один парень у нас учится в универе с его дочерью. Я расспросил. Он бизнесмен, у него несколько фирм. Водичку фильтрует.

– В смысле?

– Устанавливает системы очистки. Давно и беспробудно женат. Двое детей, дочке восемнадцать, пацану десять. Спортом занимается – теннис, горные лыжи. Ты доволен?

– Безумно. Спасибо за помощь…

Собрав досье на соперника, Саша несколько приободрился. Вероника встречается с женатым мужчиной. Значит, проводит вечера и выходные в тоскливом одиночестве. А бизнесмен Слава Краснов тем временем возится с детьми: объясняет сынишке законы алгебры или умоляет дочь быть осторожной в ночном клубе. Вклиниться в этот треугольник – где Вероника, наравне с супругой бизнесмена, играет зависимую роль – будет несложно…

А трудолюбивая предпринимательница все трепалась по телефону.

Валдаев индифферентно ковырял форель. Если бы бедная рыба знала, с каким унылым выражением лица ее будут мусолить битый час, она вряд ли стала бы мечтать о карьере в ресторанном бизнесе.

– Простите, но я никак не могу отключить телефон, – с мольбой в голосе призналась Вероника. – Я готовлю выставку Атаманова, и в жутком цейтноте. Вы знаете Атаманова? Видели его работы?

– Нет.

– Он уникален. Беспрецедентно талантлив. Гений цвета и абстракции.

– Уж прямо так и беспрецедентно? – засомневался Валдаев.

– Ну, вы понимаете, я его арт-дилер, – засмеялась Вероника. – И поэтому говорю о нем только в превосходной степени.

– Чтобы выгодно продать?

– А как же.

– Но я ведь не куплю, – усмехнулся Саша. – Я не поклонник живописи. И ничего в ней не смыслю.

– Однако, если в беседе с симпатичной девушкой зайдет разговор о некоем художнике Атаманове, неужели вы откажетесь блеснуть осведомленностью: «Художник Атаманов? О да, он уникален. Беспрецедентно талантлив. Гений цвета и абстракции».

– Точно, – засмеялся Валдаев. – В беседе с симпатичной девушкой я обязательно использую вашу ремарку, чтобы пустить пыль в глаза.

– А девушка повторит еще кому-нибудь. Так рождаются легенды.

– Вы славная, – непроизвольно вырвалось у Валдаева. Наверное, виной тому был выпитый коньяк.

Вероника Владимировна в отношении себя использовала другие эпитеты. Она совершенно точно знала, что ловка, хитра и расчетлива. Но мужчины имеют обыкновение заблуждаться насчет хорошеньких светлоглазых брюнеток (или очаровательных блондинок).

– Вы хотите со мной переспать? – спросила Вероника. Она спокойно посмотрела на Валдаева.

Тот поперхнулся несчастной форелью. Он словно получил увесистую затрещину. Вероника беззастенчиво обозначила конечную станцию пути для паровоза, только-только набирающего обороты. В его топку Александр намеревался без устали кидать дровишки своего дьявольского обаяния. Он ощутил себя правительственным министром, собравшимся долго и напряженно улучшать жизнь населения, а ему вручили коробку с парой миллионов евро и сказали: «На, подавись, и отстань от народа!» А как же борьба? Преодоление? Длинный тернистый путь к победе?

Сейчас Валдаев был шокирован, он дал задний ход. Ему не нужна была быстрая победа. Он хотел очаровывать, соблазнять. Но Вероника, вероятно, и сама надеялась его использовать.

«Проклятый феминизм, – подумал Александр. – Куда мы катимся?! Мужчина становится для женщины сексуальной игрушкой. Это нечестно! Неправильно! Все должно быть наоборот!»

– Да, хочу, – мрачно признался Валдаев. – Когда-нибудь. Когда мы лучше узнаем друг друга.

– Я почти готова согласиться на единичный сеанс феерического секса, – сказала галеристка, – но от длительных романтических отношений – увольте! Не буду водить вас за нос. Мое сердце занято, и очень давно.

«Я даже знаю кем», – подумал Саша.

– И у меня нет ни одного шанса?

– Увы.

– Но я все же попробую, – самонадеянно заявил Валдаев.

В глазах Вероники он увидел насмешку.

Глава 13

Реинкарнация художника Атаманова

Всю ночь Анастасии снился обаятельный сварщик. А утром, проснувшись, она поняла, что не спросила его имени.

«Вот дура! Ну конечно, о главном я, как всегда, забываю… А сам он почему не сказал? Как мне теперь найти его в поселке? Стоп. А зачем мне его искать?»

Действительно, зачем? Вероятно, Настя все еще находилась под впечатлением увиденного ночью сна – приятного и нежного. Впервые за три месяца она почувствовала себя не выброшенной на каменистый берег рыбешкой, а дельфином, убаюканным ласковыми волнами. Дельфин покачивался в объятиях океана, видел сквозь толщу воды мутный золотой диск солнца. Океан был теплым, спокойным и надежным, и это ощущение спокойствия неразрывно связывалось во сне с образом безымянного сварщика.