Королева сплетен - Мэг Кэбот

А я ведь хотела выйти за него замуж!!! Хотела создать семью и поддерживать его всю жизнь. Хотела завести с ним детей – Эндрю-младшего, Генри, Стеллу и Беатрис. И собаку! Как звали собаку?

Впрочем, не важно.

Я самая большая идиотка на свете. Черт, ну почему я не поняла это до того, как сделала ему вчера минет? Для меня это был особый случай. Я делала это впервые, и он предназначался будущему учителю, а не мошеннику!

Что же мне теперь делать? Прошло всего два дня, как я приехала погостить к своему парню, а я уже не желаю его видеть никогда в жизни. А ведь я живу с его семьей! Я хочу домой.

Но я не могу. Даже если бы могла позволить себе это, если бы позвонила домой и попросила родных купить мне билет – они бы мне до конца жизни это припоминали. Сара и Роза, миссис Раджхатта, даже моя мама. Они все – ВСЕ! – в один голос отговаривали меня ехать в Англию к парню, которого я едва знала, к парню, который… хм, ну да, спас мне жизнь…

Хотя велика вероятность, что я все равно бы не погибла. В конце концов заметила бы дым и выбралась самостоятельно.

Они ни за что не дадут мне забыть, что были правы. А ведь они были правы! Вот уж во что поверить трудно. Да они всю жизнь во всем ошибались. Они говорили, что я никогда не закончу университет. А я закончила.

Ну, почти. Мне нужно всего лишь написать небольшую работу.

Они говорили, что я никогда не похудею.

Я это сделала. Правда, осталось еще два лишних килограмма. Но их никто, кроме меня, не замечает.

Они говорили, что я никогда не найду работу и квартиру в Нью-Йорке – что ж, я докажу им, что они ошибались. Надеюсь. Вообще-то, я сейчас об этом даже думать не могу – тошнит.

Уверена только в одном – не могу вот так вернуться домой. Но и оставаться здесь не могу! После того как я вот так ушла – Эндрю никогда меня не простит. В ногах вдруг вроде как появились свои маленькие мозги, и они поспешили унести меня как можно дальше от Эндрю.

Это не его вина. Правда. Азартные игры сродни наркотикам! Будь я порядочным человеком, я бы осталась и помогла ему. Я бы дала ему денег, чтобы он приехал осенью в университет и начал все заново… и я была бы рядом с ним и помогала. Вместе мы справились бы с этим…

Но я сбежала. Отличная работа, Лиззи. Хорошая же из тебя вышла бы жена.

Что-то сжало в груди. Я в панике. У меня раньше никогда не было таких приступов, но вот наша соседка по общежитию, Бриана Дунлеви, постоянно страдала от них. Потом она попала в студенческую больницу и вышла оттуда со свидетельством, что ей противопоказаны экзамены.

Нельзя, чтобы у меня случился приступ паники прямо на улице! Я же в юбке. Вдруг упаду, и все увидят мои трусики? Конечно, это классные трусы в горошек по лекалам от Таргета, но все равно. Мне нужно присесть. Мне нужно…

О, книжный магазин. Книжные магазины – подходящее место, чтобы гасить приступы паники. Во всяком случае, я надеюсь, ведь у самой-то у меня еще ни разу их не было.

Я проскакиваю мимо стойки с новинками и углубляюсь в проход между стеллажами. Там, в отделе литературы по саморазвитию я замечаю стул. В отделе никого нет. Видимо, англичане не очень-то жалуют литературу по саморазвитию. И это плохо, потому что некоторым, в частности Эндрю Маршаллу, она очень даже не помешала бы. Я плюхаюсь на стул и утыкаюсь головой в колени.

Стараюсь дышать. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.

Этого. Не. Может. Быть. У меня. Не. Может. Случиться. Приступ. Паники. В чужой. Стране. Мой. Парень. Не мог. Проиграть. Все. Деньги. На учебу. В карты.

– Простите, мисс?

Я поднимаю голову. Только не это. Один из продавцов с любопытством разглядывает меня.

– Э… здрасьте, – говорю я.

– Привет. – Приятный парень. На нем джинсы и черная футболка. Волосы, заплетенные в мелкие косички, чистые. Он не похож на человека, который выгонит из магазина девушку с непредвиденным приступом паники. – С вами все в порядке? – На бейджике у него на футболке написано его имя – Джамаль.

– Да, – с трудом выдавливаю я. – Спасибо. Мне просто… немного нехорошо.

– На вас лица нет, – соглашается Джамаль. – Может, стакан воды?

И только тут я осознаю, как хочу пить. Диет-колу. Вот что мне действительно нужно. Неужели в этой отсталой стране не найдется баночки диет-колы?

Но вслух я говорю:

– Да, было бы очень любезно с вашей стороны.

Он кивает и с озабоченным видом уходит. Какой милый молодой человек. Ну почему я встречаюсь не с ним, а с Эндрю? Почему я влюбилась в парня, который только говорит, что ХОЧЕТ учить детей читать, а не в того, кто действительно помогает им в этом?

Ну ладно, допустим, Джамаль работает не в детском отделе.

Но все равно. Готова поспорить, в этот магазин приходили дети, которых Джамаль заинтересовал книжками.

Может, я опять сочиняю? Пытаюсь поверить в то, во что мне хочется верить насчет Джамаля?

Как было с Эндрю. Я-то думала, он не Энди, а Эндрю, а он оказался самым что ни на есть Энди.

Нет-нет, в имени Энди нет ничего плохого, просто…

И тут я понимаю, что мне нужно. И это вовсе не стакан воды.

Не нужна мне вода. Мне нужно услышать мамин голос. Просто необходимо.

Дрожащими пальцами я набираю домашний номер. Не стану рассказывать ей об Эндрю и о том, что он оказался самым что ни на есть Энди. Просто хочу услышать родной голос. Голос, который зовет меня Лиззи, а не Лиз. Голос, который…

– Мам? – кричу я, когда на том конце снимают трубку и женский голос говорит «Алло».

– Какого черта ты звонишь в такую рань? – спрашивает бабуля. – Ты что, не знаешь, сколько тут сейчас времени?

– Бабуля, – выдыхаю я. У меня по-прежнему давит в груди. – А мама дома?

– Черта с два, – отвечает бабуля. – Она в больнице. Ты же знаешь, что по вторникам она помогает отцу Маку.

Я не стала спорить, хотя сегодня не вторник. – Ладно, а папа дома? Или Роза? Или Сара?

– А в чем дело? Я для тебя недостаточно хороша?

– Да нет, что ты, – говорю, – просто…

– У тебя какой-то голосок нездоровый. Ты там не подхватила этот птичий грипп?

– Нет, – говорю, – бабуля… И тут я начинаю плакать.

Почему? Ну ПОЧЕМУ? Я же слишком зла, чтобы плакать. Я же сказала себе это!

– Что за слезы? – спрашивает бабушка. – Ты потеряла паспорт? Не волнуйся, домой тебя все равно пустят. Они сюда всех пускают. Даже тех, кто хочет нас всех взорвать к чертовой матери.

– Бабушка, – говорю я. Трудно шептать, когда плачешь, но я все же попробую. Не хочу беспокоить остальных покупателей в магазине, а то меня вышвырнут на улицу.

– Кажется, я зря сюда приехала. Эндрю – не тот человек, каким я его считала.

– А что он сделал? – спрашивает бабуля.

– Он… он… сказал своей семье, что я толстая. И еще он играет. И обманывает правительство. И он… он сказал, что я люблю помидоры!