Нил Сорский и традиции русского монашества - Елена Романенко

При работе над текстом для Нила Сорского не существовало мелочей. Он добивался его максимальной выверенное и понятности. Житие, рассказывая о святом, почти всегда указывает точный возраст, когда святой пришел в монастырь, сколько лет пробыл в нем, сколько лет прожил в пустыне и так далее, в конце жития обычно подводится итог подвижничества и лет святого. Если данные жития и эпилога не совпадали между собой, то Нил Сорский обязательно исправлял ошибку либо оставлял пробел.

Так, в «Житии Кириака Отшельника» говорится, что святой Кириак после исполнения многолетнего послушания хранителя посуды, в 77 лет уходит из монастыря в пустыню. Нил Сорский пропускает в тексте возраст святого, а рядом с пропуском на полях пишет: «в списке неправо». И действительно, эта цифра не согласуется с предыдущим рассказом и эпилогом.

Другие списки: Минея, ВМЧ сохраняют ошибку: «В седмое же к седмь десятим летом того возраста сосудиим же сохранению воверися предав. Ову бо в Натуфан пустыня отлучашес» (РНБ. Кир. — Бел. № 16/1255. Л. 261).

Кроме того что Нил Сорский уточняет все цифры, он обязательно дает на полях перевод греческих слов, которые встречаются в текстах: «ксенодохион» — «странноприимница», «епистолия» — «послание», «кеновия» — «общежитие», «схоластика суща» — «от первых боляр суща» и так далее. Даже имя византийской императрицы Ирины переводит на русский язык: «греч. Ирини — рус. мир». Этим переводом он поясняет русскому читателю мысль из «Жития Феодора Студита». «Житие» рассказывает об иконоборческой смуте во время императора Леона, после же воцарения Ирины было восстановлено иконопочитание. «Житие» говорит, что императрица не зря при рождении получила такое имя: «Яже именемъ по вещи наречена бысть. Мятежь убо весь и печаль от церкве отгонить. Миръ же и веселие той дарова» (РГБ. Тр. № 684. Л. 118 — 118 об.).

При общем сравнении различных списков житий становится очевидным, что тексты Нила Сорского всегда отличает большая четкость в изложении и построении фраз, значительно меньше количество малопонятных неясных мест. Показательно, например, как изложен рассказ «Жития Саввы Освященного» о встрече святого и императора Анастасия в двух разных списках — ВМЧ и в автографе Нила Сорского.

Автограф (РГБ. Тр. № 684. Л. 246) ВМЧ «Царь же поразумѣв преподобного старца святость и простоту словесную, и духовный разумъ, рече: поистиннѣ, старче, добре рече святое писание, яко проста душа благословенна и ходяй просто, ходить съ упованиемъ, но моли Бога за насъ и без печяли буди» (копия Тушина в данном случае дает аналогичный вариант чтения: РНБ. Кир. — Бел. № 23/1262. Л. 234) «И царь поразумѣвъ старца святость, и пространьство и духовнаго смысла, рече: Поистине, черно–ризче, добрѣ рече святое писание, яко «ходяи пространно ходит уповаа». Но моли Бога за ны и бес печали буди».[283]

Или другой текст из «Жития Кириака Отшельника», рассказывающий о том, как по молитве святого Кириака появилась вода в пустыне.

Автограф (РГБ. Тр. № 684. Л. 33) Минея (РНБ. Кир.Бел. 16/1255. Л. 268) «И абие облакъ нѣкий над главою его распростеръся, в дождь претворися и сосуды его и каменыа дуплины вся наполни. И въ потребу его и напоению зелию, сие намнозѣ довольства» «И абие нѣкий облакъ над главою распрстеръс в дождь проразис и сосуды его и траповы камением наполнився во преподобного потребу и зелии напоании на мнозѣ сие довольства»

При чтении житий из сборников Нила Сорского создается впечатление «фильтрации текста», каждое слово жития осмыслено, убраны ошибки, неточности, тексты становятся максимально доступны для восприятия.

Составляя сборники, Нил Сорский тщательно подбирал списки не только по степени их исправности, но и по содержанию, т. к. разные списки обычно отличаются полнотой текста.

«Житие Кириака Отшельника» из сборника преподобного Нила представляет собой иную редакцию, чем список ВМЧ, и часто дает иные чтения, чем кирилловская Минея. Некоторые эпизоды жития этих списков не имеют того смыслового акцента, какой есть в тексте сборника.

В житии–автографе Нила Сорского сказано о святом Кириаке: «Бе же мужь тихъ, и благоприступен, благостоятеленъ, поучителенъ словесем, вѣрою благочестивѣйши, по православии Зѣло побарая. Божественое видение узревъ, еретичьское злосмрадие обличающи, и того ради крѣпцѣ православныхъ утверъжая и зломудреныя посрамляя» (РГБ. Тр. № 684. Л. 33 об.; копия Тушина в этом случае представляет аналогичный вариант написания: РНБ. Кир. — Бел. № 23/1262. Л. 44).

ВМЧ и Минея дают совершенно иной вариант чтения (в данном случае их тексты совпадают): «Bi же мужъ тихъ и благоприступенъ, благостоятеленъ; высокъ же видѣти и въстаателенъ; выя же право пакы и поничаще, и никакоже старостию понуждаемъ, почителенъ образомъ, вѣрою благочестивѣйши; в недугъ убо тѣлеснъ впадъ и естества отдавъ долгъ, духъ желаемому Иисусу предаеть» (ВМЧ[284] и РНБ. Кир. — Бел. № 16/1255. Л. 268 об.

Совершенно особый список «Жития Саввы Освященного» Нил Сорский выбирает для своего сборника. Так, Помяловский, издавший «Житие святого Саввы», исследовал различные изводы и редакции этого текста. Он отметил, что житие сохранилось во множестве списков. Представителем особой редакции жития является рукопись: МДА. № 90. Этот же извод сохранился еще в рукописях Казанской Духовной Академии.

№ 924 и Троице–Сергиевой лавры. № 684 (т. е. в сборнике Нила Сорского, ныне: РГБ. Тр. № 684)[285]. Эта особая редакция восходит, как заключил Помяловский, к рукописи Тр. № 749, но имеет отличия от нее. Таким образом, «Житие Саввы Освященного» редактировали дважды. Первый раз редактор имел перед собой греческий оригинал, по которому исправлял и дополнял перевод архетипа, заменяя архаичные слова более употребительными. Так получилась редакция — Тр. № 749. Затем архетип пересмотрели еще раз, руководствуясь не греческим оригиналом, а «собственным произволом», варьируя выражения, дополняя и сокращая текст. Образовался особый извод жития — списки: МДА. № 90; Каз. ДА. № 924 и Тр. № 684[286].

Особенность текста нового извода главным образом составляют пропуски и вставки. Эти вставки, по мнению Помяловского, носят особый монастырский характер: более распространены поучения о послушании, о хранении монашеских заповедей[287]. Два текста из поучения святого Саввы к инокам Флавиану и Иакову действительно являются существенным дополнением к обычным спискам жития. Есть основания предполагать, что преподобный Нил неслучайно выбрал этот извод жития (как более полный и поучительный) для своего сборника.

Вероятнее всего, что преподобный Нил не создавал своих особых редакций: его задача была исправить ошибки, уточнить неверные чтения, найти более полный и точный список. Сравнение житий из его сборников с другими списками и редакциями показывает, что он ничего из текстов не убирал, даже того, что казалось бы, по общему убеждению историков, должно было противоречить его взглядам.

Так, он оставил все сообщения о получении святыми золота на устроение монастырей, о монастырских селах, наемных работниках. Например, в тексте «Жития Саввы Освященного» по списку ВМЧ отсутствует рассказ о работавших в монастыре святого «бельцах», т. е. наемных мирских людях. А в житии по списку Нила Сорского этот рассказ есть.

Автограф (РГБ. Тр. № 684. Л. 215) ВМЧ «Притяжа и скотъ на оставление лаврѣ, на привезение леса и камениа. Еще же и бельцы служащая держаша на всяку работу и службу живущим в лаврѣ. Сие же разумна творя, дабы имъ имѣти у себя нужныа потребы, да не того деля нужа имъ будетъ в миръ исходити» «ктому и скот притяжа на оставление лаврѣ и службу живущиимъ в ней. Поразумениемь Божиимь творяше, якоже имѣти имь у себе нужная требования, да не того дЂля нужныимь будет исходити»[288]

Таким образом, историографическое мнение о «критицизме Нила Сорского» по отношению к содержанию житий, как уже справедливо писали К. В. Покровский и Я. С. Лурье, никак не подтверждается.

Добавлю к этому выводу, что о взглядах преподобного Нила, скорее, говорят не пропуски в текстах, а те уточнения, исправления, которые он вносит по другому списку либо по контексту, пометы на полях, выражающие его отношение к происходящему в житии.

Жития древних святых как образец жизни для Нила Сорского

Одна из важнейших особенностей работы Нила Сорского с агиографическими материалами — восприятие им этих материалов не просто как литературных текстов для назидательного чтения, но как непререкаемого в своей авторитетности образца для собственной жизни.