Непостижимая концепция (антология) - Виктор Точинов

– Едем!

За руль села Нэда.

– Куда мы едем? – тут же уточнил парень.

– В безопасное место.

– В Мутабор?

– Да.

– Но…

– Я не сказала никому о том, чего ты хочешь добиться. Но там можно укрыться. Тебе – позволят.

Саид кивнул и снова оглянулся. Теперь, когда стало ясно, что тот мужчина был не от храмовников, студента начало мелко потряхивать. Что ему было нужно? Зачем он пришел?

Впереди раскинулся квартал Мутабор. Им оставалось проехать всего пару километров.

Когда наперерез выскочил фургон, прятка почти успела повернуть мобиль, чтобы избежать столкновения.

Почти успела.

Земля

Петр получил сигнал, что неподалеку от Мутабор началась перестрелка, глянул на карту и запрыгнул в вертолет. Заодно запустил поиск по «балалайке» вероятного осведомителя и даже не удивился, когда обнаружил его в том же месте, где стреляли по старенькому «Опелю», который левым боком врезался в не менее старый и потрепанный фургон той же марки.

Официально здесь Карповский был, чтобы расследовать пропажу сына капера. Неофициально он уже получил разрешение на убийство.

Вертолет сделал круг над местом столкновения, и дознаватель выпрыгнул из него на ближайшую крышу.

Ад

Саид сумел-таки удержаться на сиденье при аварии, но едва мобиль застыл, прятка выкинула его на улицу и сама оказалась рядом, держа в руках «дыродел». Девушка двигалась быстро, несколько раз уже успела выстрелить, когда вокруг завизжали, зачиркали по асфальту и металлу чужие пули. Саид закрыл голову руками, делая ровно то, что говорила Нэда. Делая машинально, но очень правильно. Где-то наверху застрекотал вертолет СБА. Чужие голоса, крики боли, шум, грохот.

И страх, парализующий страх по венам.

В ушах визги пуль, кажется, что это никогда не закончится, кажется, что еще чуть чуть, и одна из пуль окажется в нем. Или в Нэде.

То, что прятка уже ранена, Саид не заметил. Рана несмертельная, пустяковая, прятке она даже не очень мешает – генавры выносливы, – но Саид не видел и не понимал даже этого. Когда рядом возникло несколько человек из СБА, Нэда даже расслабилась. Но рано.

– Саид! – как-то неожиданно около студента возник…

– Профессор Саммерс?! – Парень от неожиданности растерялся настолько, что забыл, где находится. – Что вы тут делаете?

– Мимо шел и… тебя искал. Твой отец сбился с ног. А я как раз подумал, что…

– Лежать! – Над головой студента и преподавателя просвистела пуля, и они оба, не сговариваясь, кинулись на землю.

…Петр осторожно продвигался к Саиду, который прятался за мобилем. Он не стрелял сам, он следил за редкими прохожими, еще остававшимися на улице, за поведением студента, за тем, что ему помогает прятка – вот откуда был образец, – за группой СБА и за нападавшими арабами. Им явно заплатила Ассоциация, не зря их агент где-то рядом. Численный перевес был на стороне арабов. А вот удача явно склонялась к безам.

Петр еще раз глянул в сторону Саида и довольно ухмыльнулся. Осведомители тоже ошибаются.

– …Не вставать! – проревел над ухом голос рослого безопасника, и Саид от неожиданности едва не ударился носом об асфальт. Ему казалось, что стреляют уже долго, но на самом деле не прошло и трех минут. Профессор Саммерс, лежащий рядом, внезапно подскочил…

Точнее, не сам подскочил, его вздернул наверх тот самый мужчина, что напугал Саида в лаборатории. Он смотрел в глаза студенту, ухмылялся, а Саммерс замер, попытался обернуться, но не успел – его грудь вспороли четыре пули подряд. Подонок использовал профессора как живой щит!

Не помня себя, Саид рванулся вперед. Как недавно – уничтожить, убить, растерзать.

…Глаза прятки способны воспринимать реальность в замедленном времени. И поэтому Нэда уловила момент, когда пуля разорвала рубашку на теле любимого, увидела, как ввинтилась она в беззащитную плоть. Девушка почувствовала его боль как свою.

Нэда взвыла, выпуская последние пули по ублюдку, убившему Саида. Откинула в сторону ставший ненужным пистолет и кинулась к Саиду. Положила его голову себе на плечо, гладя лицо и без всяких врачей зная, что уже ничего не поможет. Что ему жить осталось две минуты. В ее ладонь ткнулись пальцы Саида. Ткнулись, что-то впихивая, и прятка машинально сжала небольшой предмет. Чип. «Балалайку»!

– Я… соврал тебе, – на губах студента пузырилась кровь. – Я нашел формулу. Она там. Пароль – твое имя. Настоящее имя…

Нэда подняла невидящий взгляд к небу и снова закричала.

Земля

– Что случилось с осведомителем?

– Оказался не в том месте не в то время.

– Есть другие?

– Есть.

Он вынул «балалайку», отложил в сторону и вставил свою обычную. Легальную.

В этих играх на Ассоциацию и против нее было что-то завораживающее.

Дознаватель встал из-за стола, потянувшись, налил себе кофе и поздравил с успешной сдачей новой «крысы». Лояльность подтверждена. Он никогда не ошибался и никогда сам не вызывал подозрений. Он слишком хорошо знал, что ищут, чтобы суметь обойти систему. Никто не говорит, что это просто. Никто не говорит, что это сможет кто-то повторить. Но Карповский смог. Говоря с «крысами» только по чужой «балалайке» мертвого человека, которого система считала просто без вести пропавшим. Говоря только из одного места, где связь защищалась ото всех видов слежки. И говоря всегда коротко и по делу, он координировал, где и кого похищали. И никогда не мешал Ассоциации. Но устранял время от времени осведомителей.

Вероятно, у него есть шанс оказаться когда-нибудь на прицеле у коллег. Но пока нет – он будет играть свою игру.

Петр усмехнулся своему отражению. Как он когда-то говорил новичкам своей группы СБА, в Ассоциацию люди попадают по разным причинам – кого-то влекут деньги, кого-то приводят шантажом. А кто-то приходит сам.

Потому что так интереснее жить.

Часть вторая

Воздуха отчаянно не хватало, в груди разлилась горячая, тянущая боль. Легкие вот-вот разорвутся от наполнившей их крови. Хотелось вдохнуть, просто выпустить глоток воздуха в истерзанное тело, но что-то мешало. Это что-то властвовало и над разумом, скручивая мысли в тугие жгуты, теряющие всякий смысл при попытке в них как-то разобраться, и над телом, не позволяя даже дернуться. И боль. Да, боль была сейчас худшим ощущением, и, чтобы изгнать ее, пришлось бы, пожалуй, умереть. Но отчаянно, до одури, хотелось жить…

…Он резко дернулся, просыпаясь. Сел, тяжело дыша, сминая пальцами простынь и ошалело разглядывая незнакомую комнату. Светло-серые стены, искусно скрытые в нишах светильники, создающие эффект мягкого рассеянного света…

Молодой мужчина потрясенно оглядел себя, схватился за живот, сильно надавливая, провел руками по солнечному сплетению. Постарался достать спину, куда когда-то впился выстрел «дрели», и понял, что здоров. Словно не было боли, ран, смерти.

Он еще раз лихорадочно ощупал себя и выдохнул. Не снится. Не бредит. Жив. Здоров.

Упал лицом в ладони, закрывая глаза, и набрал полные легкие воздуха. И замер.

А потом понял, что лучше бы он умер.

Словно зная его чувства в этот момент, понимая его состояние, в открывшемся проеме двери появилась невысокая красивая девушка. Она подошла к постели и села рядом, обнимая за плечи:

– Все хорошо. Главное, что ты жив.

Мужчина вздрогнул, поднимая взгляд, изучая красивые черты лица вошедшей прятки, из ноздрей которой тянулись такие же, наполовину вживленные в кожу трубочки, как теперь у него.

– Зачем… Зачем я здесь?

– Ты умирал. И прелаты смогли тебя спасти. Им пришлось сделать больше пяти операций. Ты у нас уже два месяца.

Шок был слишком силен, чтобы он сумел радоваться простому факту, что не остался трупом на асфальте.

– А мои родители? Они – знают? – Саид мгновенно представил себе реакцию семьи на то, что с ним произошло, и ему стало не по себе.

– Мы им не говорили. Они думают, что ты мертв. Теперь ты сам можешь их порадовать. Если захочешь.

– Нэда… – он зажмурился, резко притягивая к себе девушку. – Зачем так? Зачем – пряткой?

Она запустила пальцы в его волосы, ласково поглаживая по затылку.

– Только генавр мог выжить в той операции и после нее. Только генавр может по-настоящему понять генавра. И только прятка сумеет за себя отомстить, Саид. У тебя впереди долгий и интересный путь – зачем начинать его с сожалений?

…Выйдя от снова уснувшего любовника, Нэда на мгновение замерла у дверей, стоя в коридоре, а затем быстрым шагом устремилась к одной из комнат неподалеку. Вошла, поклонившись прелату с неестественно большими, без белков, черными глазами.

Прелат посмотрел на прятку:

– Он не сумеет принять Путь Истинной Эволюции. Он слишком человечен.

Приговор или предположение? Уверен досточтимый Афус Ренг в своих словах или указывает путь? Несколько месяцев назад прелат необычайно увлекся, принял неожиданный вызов: превратить в прятку почти развившегося мужчину и тем избавить его от неминуемой смерти. Несколько месяцев назад досточтимый Афус Ренг решил сыграть во всемогущество и одержал победу. Он не мог не знать, что спасает обычного, далекого от истинной веры человека. Что теперь?