Избранная страны драконов - Тася Тараканова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вы же знаете, это занятие всегда помогало сосредоточиться и отрешиться от ненужных мыслей. Хлебный мякиш в моих руках приобретал форму. Сначала одну, потом другую. Из него я лепил бесчисленное количество фигур. Когда-то давно, Асанна посмеялась над моим чудачеством мять хлебный мякиш и обозвала меня этим словом.
— Тебя самого осталось обмакнуть, обвалять и в печь посадить, — подтвердила Асанна, — ты как хлебный мякиш, вечно во всём сомневаешься, мнёшься, боишься, сомневаешься.
— Заметь, сестра, я не спорю, в твоих словах есть правда, но не вся. Хлебный мякиш пробуждает во мне мысли. Фантастические! Говорить об этом вслух, прослыть сумасшедшим, — ответил Ларри и мы дружно переглянулись. Иногда Ларри, действительно, сильно выезжал из действительности.
— Я долго мял хлебный мякиш, правда, без толку. Я был в отчаянии, ничего не шло в голову. Страшное предчувствие перебивало все мысли, и хлебный мякиш не помог.
Я решил возвращаться. Закрыл дверь на щеколду и двинулся к тропинке. Начинался вечер, темнота быстро окутывала окрестности. Не заметив кочки, я споткнулся и чуть не упал, взглянул под ноги и возликовал. Потому что передо мной была драконья куча, и, главное, достаточно свежая. Значит, здесь гулял дракон. Как же я забыл? Горыныч ведь тоже с вами.
Надежда придала мне силы, я заметался по поляне, побежал к ручью, ища следы э… жизнедеятельности дракона. И нашёл их. От волнения я забыл, что еще полчаса назад собирался домой. Если Горыныч здесь, значит, все нормально, Соня и Эрвин вместе с ним, вы ведь всегда вместе.
План действий обрисовался быстро. Я никуда не уйду. Дождусь дракона и всё выясню.
До ночи я бродил по поляне, задирал голову верх, прислушивался к шуму ветра. Мне в голову даже пришла бредовая мысль, влезть на дерево и оттуда осмотреть окрестности. Темнота заставила отказаться от этой затеи и уйти на ночлег. Следующие несколько дней я провел в непрерывном бдении, и всё же залез на дерево, но пункт наблюдения выбрал неудачный, поэтому позже сменил дислокацию.
Прошла неделя, я уже потерял надежду и съел все припасы. И вот на закате дня, сидя на толстой ветке почти на самой верхушке огромного дерева, вдалеке я увидел дракона. По неясному силуэту определил, что это Горыныч. Заметив, где дракон приземлился, я, схватив рюкзак, бросился в чащу. Идти по лесу без тропинки, было сложно. Тем более я так торопился, что несколько раз упал, и оцарапал колено. Путь оказался не близкий, я сильно пожалел, что сломя голову бросился за драконом.
Подступавшая ночь стирала очертания предметов, я выдохся, устал, сбился с дороги. В лесу, как вы знаете, ориентиров нет. Надо было найти сопку и опять влезть на дерево. Наловчившись карабкаться по деревьям, я очередной раз преодолел шершавый ствол и без сил свалился на толстенную ветку. Ещё не успев отдышаться, услышал шум крыльев. Каким-то чудом высунул голову из еловых лап и увидел хвост и крылья удаляющегося дракона, и тут же очертания чешуйчатого растворились в ночи. Риск сломать шею был велик, я терпеливо стал дожидаться утра. Горыныч был где-то рядом, можно не спешить. Всё-таки я правильно выбрал направление.
На рассвете меня разбудил мелкий моросящий дождь. Чертыхаясь, я сполз с дерева, и потрусил в выбранном направлении. Под деревьями было гораздо суше, дождь не проникал сквозь густые кроны. Быстрая ходьба согрела меня, но скоро стало казаться, что я опять сбился с пути, в придачу начал мучить голод. За неделю пребывания в избушке я съел почти весь провиант, а ночью догрыз последние сухари. Живот урчал без остановки, не помогали кисло-сладкие ягоды, которые я горстями закидывал в рот. Я корил себя за глупость, но упорно двигался вперед, сам не зная, чего добиваюсь. Геройской смерти в лесу я точно не желал.
Неожиданно лес расступился, и я вышел на уступ перед скалой, заросшей кустарником. Уступ представлял собой хорошо утоптанную площадку. Пятачок выглядел обжитым. Не здесь ли обосновались беглецы?
Пока оглядывался в поисках вещественных доказательств, из-за кустов, которые скрывали лаз в пещеру. Услышав шум за спиной, я оглянулся и похолодел от страха. На меня смотрел незнакомый дракон, уже наполовину появившийся из кустов. «Дикий», — это мысль отрезвила меня, и я попятился. С невероятной драконьей пластикой зверь направился ко мне, шевеля ноздрями.
Осторожно ступая назад, я прикидывал, когда начать драпать? Прямо сейчас или попытаться дойти до спасительных деревьев? Ноги оскальзывались, земля стала скользкой от дождя, я с трудом удержался, чтобы не сделать резкое движение. Хозяин горы может расценить это, как агрессию с моей стороны. Дракон вдруг громко зарычал, отчего я чуть не рухнул на землю. И тут из-за кустов показалась знакомая морда Горыныча. Я упёрся спиной в ствол дерева, ноги не держали, это спасло меня от падения.
— Горыныч, — я окликнул его, — Горыныч. Спаси!
Услышав мой крик, дикарка глухо заворчала, и отвернулась, всем видом показывая, что я ей неинтересен. Горыныч же приблизился ко мне и, вытянув шею, обнюхал. Как я пожалел, что нечем угостить твоего любимца, Соня. Эта встреча чуть не лишила меня чувств, ведь я так отчаянно искал Горыныча. И нашел. Правда, радость от встречи оказалась короткой. Вас здесь не было.
— Горыныч, где Соня, Эрвин? В избушке погром. Я не знаю, что думать. Где их искать? — я лихорадочно бормотал, глядя на Горыныча, — ты там был? Что случилось? Я не знаю, где они? Что с ними? Горыныч, они живы?
Дракон, выпятив губы, смотрел на меня, у него в голове шел сложный мыслительный процесс, ну, примерно такой, как у меня. Немного пожевав губами, дракон утробно зарычал, не размыкая пасти. От неожиданности я смолк. Я никогда не боялся вашего дракона, но тут струхнул, животное что-то замышляло, я перед ним абсолютно беззащитен. Просчитывая разные варианты, в основном куда бежать, я стоял, как вкопанный под аккомпанемент урчащего дракона. Горыныч низко взрыкнул, разомкнул пасть и выдал отрывистый звук, похожий на скрежет зубов и на членораздельную речь.
— Рррр-да.
Вот что он рявкнул.
Друзья мои, я не ослышался, с трудом удержался на ногах, больно стукнулся спиной о ствол дерева.
