Невеста ледяного дракона в академии - Виктория Цветкова

дей’Ханту, проговорил: — У нее в роду были огненные драконы. Магистр, с этой студенткой вам придется повозиться. Жду доклада о первых результатах уже вечером. Работайте.

Мне казалось, что у людей дым из ноздрей идти не может. Так вот, я ошибалась.

Ректор удалился, оставив меня на полигоне во власти огнедышащего декана.

***

Тренировка продлилась до позднего вечера. На выросшем из-под земли камне-подставке декан устанавливал в ряд то свечки, то просто деревянные лучинки, чтобы я зажигала по одной. Разумеется, не с помощью бытовых заклинаний, а призвав только дар. Я могу разжечь камин, но свечка?.. Это же древние века, кто ими пользуется сейчас? Тем не менее зажигать пришлось, и много. Камень треснул от жара пополам, а земля вокруг него стала черной.

Сосредоточиться на фитиле, представить стихию, воззвать к ней и влить крохотную порцию магии, соразмерно цели и задачи. Я долго не могла понять, каким образом определять необходимое количество. Дей’Хант оказался неплохим учителем и через некоторое время у меня хоть что-то стало получаться. Сложнее оказалось зажечь деревянную лучинку. Я натренировалась на свечах и уже знала, сколько нужно энергии, чтобы зажечь фитиль, но с деревом все было сложнее. Чтобы огонек не погас, едва зародившись, требовалось больше усилий, но сколько в точности?

Когда наступило время ужина, у меня уже темнело в глазах оттого, что магический резерв на нуле. Я заскулила, что хочу есть, надеясь, что пытка прекратится и меня отправят в столовую, но дей’Хант просто послал одного из старшекурсников-боевиков за перекусом. С бутербродом в одной руке и с большим переливающимся кристаллом-накопителем, который делился со мной магией, — в другой, я с тоской наблюдала, как декан, тоже усталый и потому злющий, в очередной раз выставляет на столе вперемешку палочки и свечки.

Я уже просто ненавидела запах расплавленного воска, а дым до слез ел глаза.

— Подзарядилась? Становись снова!

И снова, и снова… Пока я, и вправду, не свалилась без сил на землю возле ряда зажженных палочек. Бездумно уставилась в темное, сияющее прекрасными звездами небо. Как хорошо вот так лежать и не…

— Что, неужели это всё? — жестокосердный декан, возвышаясь надо мной, смотрел насмешливо и безо всякого сочувствия. — Вставай, Дана-таран!

Эй, вот только кличек мне не надо давать!

Я попыталась сесть, но усталые мышцы тут же отозвались мучительной болью. Пришлось сжать зубы, чтобы стонать не слишком громко на потеху жестокосердному тирану. Внезапно мир перевернулся, и я оказалась на плече у боевика. Очень жестком, надо сказать.

— Что вы делаете?! Пустите! — возмутилась я, отлепляя лицо от пропахшей гарью куртки декана.

— Не пищи, сама ведь не дойдешь, — уверенно ответил дей’Хант и шагнул в голубое пламя портала, который вынес нас на площадку перед жилым корпусом. В яркой вечерней подсветке его зеленые стены показались мне незнакомыми. У входа за нашим появлением наблюдали две целительницы, словно статуи изумления и шока. Декан мерным шагом направился к крыльцу, но я протестующе задергалась у него на плече.

— Не сюда, я в сиреневом корпусе живу!

— В третьем, что ли? Почему не здесь?

— Мест у девушек не было.

Снова портал, и на сей раз в конце показалось знакомое крылечко. Слава Шандору, больше моего позора никто не видел. Я вновь зашевелилась на неудобном мужском плече, норовя свалиться с двухметровой высоты, чтобы идти самой. В ответ прилетел увесистый весьма неожиданный и болезненный шлепок по мягкому месту. Стало обидно, даже слезы выступили.

А декан взбежал на крыльцо и вскоре уже шагал по коридору первого этажа. Встретившаяся молодая преподавательница приветствовала его смущенным «Звездной ночи», и долго смотрела вслед вытаращенными глазами — я-то это видела.

— Чего это тебя поселили на преподавательском этаже? — возмутился боевик, остановившись возле двери с номером двадцать четыре.

Уф, неужели пытка сейчас закончится?

Так и случилось, меня небрежно сгрузили с плеча. Хорошо, не смахнули. Я зашаталась от прилившей крови к голове и припала к стене. Прикрыла глаза, пытаясь прийти в себя.

Передо мной оказалась небольшая склянка.

— Пей.

— Что это?

— Даже сейчас такая любопытная? Солдат должен не раздумывая выполнять приказ командира.

— А если он яд подсунет?

— Выполнять не раздумывая, — декан поднес фиал к самым моим губам. Жесткие пальцы впились в подбородок. — Давай.

Я закашлялась, когда горькая микстура обожгла горло. Огромная лапища зажала мне рот. Повинуясь злобному взгляду, проглотила огненную гадость.

— Вот и хорошо. К утру будешь бодрой.

Я возмущенно уставилась на мужчину:

— А почему сразу не сказать о свойствах эликсира?

Во взгляде декана прочла откровенную насмешку:

— Привыкай повиноваться командиру.

Вместо ответа я приложила звездочку к замку, раздался щелчок. Хотела взяться за ручку, но сильная рука придержала дверь.

— Что, Дана-таран, может, лучше замуж выйдешь, чем в академии так ежедневно мучиться?

Что? Этот кровожадный тип решил измором выжить меня отсюда? Я усилием воли прогнала остаточное головокружение и подбоченилась с самым дерзким видом.

— Замуж? А вы зовете, что ли?

Кое-кто заскрежетал зубами.

— Вот наглая девка! — побормотал мужчина сквозь зубы, и уже громче ответил мне в тон: — А если позову, ты пойдешь, что ли?

Вот и поговорили.

Дей’Хант убрал руку, и я заскочила в комнату. Напоследок услышала: «Прими горячий душ, иначе и эликсир не поможет…» И захлопнула дверь, не забыв возмущенно фыркнуть.

Уф, неужели этот длинный, тяжелый день, наконец, завершен?

С огромным трудом оторвавшись от двери, к которой бессильно привалилась, прошла в комнату и плюхнулась на кровать. Нужно встать и пойти в душ. И вовсе не потому, что приказал лорд-тиран, а по собственному желанию.

Придумает же, беспрекословно исполнять приказы… Не путает ли он магическую академию с военной? Я еще раз фыркнула и встала, сбрасывая с себя грязную форму. Кажется, возмущение возвратило часть сил. Отлично, значит, стану самой сердитой студенткой в академии.

Я вытащила из сумки шелковый халатик, взяла полотенце и направилась в купальню. Это было маленькое помещение, где я едва могла развернуться, а душ следовало принимать, стоя на полу. Еще одна диковинка для меня, хотя много ли я где бывала в родной Надании — пансион для девиц из знатных семей, да замок отчима. Каким был дом отца, я почти не помню — все скрыто словно туманной дымкой. Мне было почти девять, когда он умер. Мы с мамой переехали к Дирку арк’Брокку через несколько месяцев после его похорон. Странно, но только сейчас, под теплыми струями, я вспомнила о матери. Кажется, впервые с момента бегства из дома.

Заметила ли она мое исчезновение? Все долгие годы взросления я привыкла обходиться без