Дорожная карта шоураннера - Нил Ландау

Р.К.: Мы делаем юридический сериал, но на самом деле мы, можно сказать, ненавидим юридические сериалы. Там слишком предсказуемая формула: вы в зале суда, слушается дело – и тут «ой-ой», свидетель не очень удачный, потом другой свидетель падает прямо на трибуне, потом присяжные удаляются на совещание и выносят вердикт. Такая фигня. Подсудимый либо виновен, либо невиновен – в зависимости от того, как захотелось сценаристу. Мы стараемся этого избегать. По-моему, мы начинали с вердикта раза четыре за четыре года существования нашего сериала.

Н.Л.: К тому же в реальности такие вердикты не выносятся за день или два, которые обычно длится серия.

Р.К.: Да, я знаю.

М.К.: Да, это тоже важно. Мы попытались показать, что иногда справедливости (или несправедливости) удается добиться на переговорах между юристами во время суда – это ближе к реальной жизни. В действительности юристы часто не просто сидят и ждут, пока вернутся присяжные, – они пытаются обговорить сделку о признании вины или, если это гражданское дело, договориться о финансовой компенсации. Некоторые наши серии просто о материалах дела, что само по себе интересно, потому что там тоже можно добиться своеобразного вердикта: если удалось договориться о компенсации, это уже вердикт. Кроме того, вердикт – это не просто «да» или «нет». Финансовая компенсация может нас устроить, а может и не устроить, особенно если сопровождается какой-нибудь подпиской о неразглашении. Нужно иметь больше вариантов, чтобы удивить аудиторию.

Н.Л.: У вас есть штатный консультант по юридическим вопросам или кто-то из вас имеет юридическое образование?

М.К.: Мы с Робертом не юристы, но нам очень повезло. В этом сезоне в штате работают восемь сценаристов, и четверо из них – адвокаты. Вдобавок у нас есть юридический консультант в Иллинойсе.

Н.Л.: Правильно, потому что действие сериала происходит в графстве Кук, штат Иллинойс, с его специфическими законами. Я раздумывал о других метафорических «вердиктах» сериала, которые можно назвать центральными вопросами сезонов. Постоянно стоит вопрос, вернется ли Алисия к Питеру. Судя по нынешнему положению дел, вернется. А избирательная кампания Питера? Куда она зайдет? Составляете ли вы план для своих персонажей на целый сезон? Или, может быть, блоками по семь или тринадцать серий? Какая у вас стратегия?

Р.К.: Мы делим год пополам. Первая половина года – это до тринадцатой серии. Мы так сделали в первый год работы, потому что не были уверены, что дойдем до тринадцатой серии. Мы писали, зная, что к тринадцатой серии, возможно, придется завершать всю историю. За год мы снимаем двадцать две или двадцать три серии. Последние девять или десять серий сезона объединены собственной самодостаточной сюжетной аркой. После первого года показа мы решили помещать во второй половине сезона какое-нибудь важное откровение, к которому и подводится все предыдущее повествование. Во втором сезоне мы узнали, что Калинда (Арчи Панджаби) спала с Питером – это семнадцатая серия. Таким образом, можно всю первую половину сезона постепенно к этому подводить. Мы пытаемся дать зрителям ощущение завершенности, когда история заканчивается. Но мы обнаружили, что, как бы нам ни хотелось работать, как на кабельном телевидении, у нас для этого слишком долгий съемочный год. Вместо восьми, десяти или тринадцати серий в наших сезонах их по двадцать две или двадцать три, поэтому мы и разделяем их на две части. Мы пытаемся за год рассказать то, что на кабельном телевидении рассказывают за два. Причем так, чтобы зрители не успели забыть, чем история начиналась и чем закончилась. Что-то постоянно либо ведет к концу, либо тянется с начала. На какой бы стадии сезона вы ни находились, вы ближе или к началу, или к концу. Мы составляем для себя очень подробный план сезона. Он чрезвычайно сложный: отдельно для первых тринадцати серий, отдельно для последних десяти.

Н.Л.: Поскольку вы снимаете так много серий, можете рассказать о трудностях, связанных с темпом повествования? Какую часть истории вы рассказываете в одной серии? Я не знаю, смотрите ли вы «Родину», но меня изумляет, с какой скоростью они несутся по сюжету. Мне представляется, что для сериала, идущего по телесети, это невероятно опасно, потому что сюжет быстро закончится, а серий предстоит заполнить событиями еще много.

Р.К.: Мне кажется, это верно. Трудности с телесетями состоят в том, что сериалы, которые для них снимают, скатываются в мелодраму, потому что приходится описывать слишком много событий. Скажем так, у людей, конечно, бывает сложная жизнь и в реальности, но она никогда не бывает настолько сложной, как в сериале, идущем по телевидению. События, которые происходят на протяжении двадцати двух серий, к концу года выматывают. В этом преимущество кабельных каналов – их истории короче. Они больше похожи на реальность. Нам удается с этим справиться, очень медленно развивая характеры. Мы жонглируем сразу кучей «мячиков». В теории происходит очень многое, но происходит это в основном с пятью персонажами. Алисию не в каждом эпизоде мотает с места на место. Иногда проблемы бывают у Кэри или Калинды.

М.К.: Вы упомянули о темпе и о том, как мы делаем выбор. Да, у нас есть подробный план, но нам еще приходится справляться со всякими накладками. Иногда приходится внезапно замедлять или, наоборот, ускорять развитие сюжета в зависимости от того, когда именно актер может приехать на съемки. Это тоже влияет на темп.

Р.К.: Думаю, и сценаристам, и читателям вашей книги будет интересно узнать, что подбор актеров на телеканале – это, мягко говоря, тот еще бардак. Ты пытаешься найти актеров, которым действительно интересно было бы сняться в твоем сериале, но именно сейчас они, скажем, снимаются в «Сынах анархии» или в трех сериях «Частной практики». Так что приходится определять темп развития сюжета в зависимости от того, когда актер вернется на съемки.

М.К.: Опять-таки, это происходит из-за того, что мы временами используем сквозные сюжеты. Если бы мы занимались только самодостаточными сериями, подбор актеров не составлял бы такой проблемы. Нужен просто новый подзащитный и новый адвокат. Их найти легко. В хороших актерах недостатка нет, особенно учитывая, что мы подбираем их в Нью-Йорке. Но вот когда нам нужен кто-то конкретный, начинаются трудности.

Н.Л.: Насколько для вас важна тема, когда вы придумываете персональные истории героев? Когда вы придумываете сюжет А (юридическое дело), пытаетесь ли вы как-то тематически связать его с сюжетом В или С?

Р.К./М.К.: Нет.

Р.К.: На самом деле мы пытаемся сделать все, чтобы этого не произошло. Если и случается тематический резонанс, то уже на том этапе, когда пишется сценарий серии. Если у вас три очень разных сюжета и вы начинаете их искусственно соединять, то постепенно, по мере работы над ними, вы замечаете резонанс и начинаете его потихоньку убирать. Если подойти к этому вопросу прозаически, то результат покажется натянутым и навязанным. В таких случаях события вытекают друг из друга не естественным образом, а выстраиваются искусственно. Единственный случай, когда мы объединяем истории, – это когда события работают по принципу домино. Одна история запускает другую.

М.К.: Мы всегда задаем себе вопрос: «Что бы об этом подумала Алисия?» В этом смысле она, конечно, в конце серии может подумать, что вся неделя получилась посвященной чему-то определенному, но она не способствовала этому активно, а просто понимает это, оглядываясь назад.

Р.К.: Я вот еще что добавлю: такой подход позволяет персонажам рассуждать о подобных тематических связях – это кажется таким ТВ внутри ТВ, но на самом деле им не является. То, что искусственно придумывается в сценарной комнате, на экране больше всего напоминает «длинную руку сценариста». Но на самом деле если события совсем не похожи, но персонаж видит в них некий тематический резонанс, то он может о нем говорить. Согласитесь, в реальной жизни люди чаще, чем в сериалах, утверждают, что их жизнь похожа на сериал. На телевидении, конечно, есть определенная боязнь «сериальщины», но на самом деле если вас в реальной жизни удивит тематическая связь между разными событиями, то вы ее обязательно с кем-нибудь обсудите – с другом, с мужем, с женой. Мы хотим, чтобы и персонажи имели на это право.

Н.Л.: Как вы работаете над серией? Делаете ли вы поэпизодники и аутлайны? Насколько подробны аутлайны? Каков вообще у вас процесс работы со штатными сценаристами?

Р.К.: Все достаточно стихийно. (Смеется.)

М.К.: С точки зрения того, что мы отправляем на студию, кое-что поменялось. Сначала мы делали заявку (одну-две страницы): представление места действия, краткий синопсис и намеченные личные линии героев. А потом предоставляли аутлайн.