Беды развода и пути их преодоления. В помощь родителям и консультантам по вопросам воспитания. - Гельмут Фигдор

Известная «вина» лежит и на классическом психоанализе[67]. Хотя отец и играет центральную роль в классической психоаналитической теории[68], но здесь эдиповы конфликтные ситуации рассматриваются как ключевые переживания для любого душевного развития. Однако проблема отсутствующего или просто несуществующего отца, хоть она и является основной проблемой многих пациентов, не находит своего теоретического обобщения[69].

Конечно, психоанализ занимается не самими социальными отношениями, а их внутрипсихической репрезентацией, субъективной историей. Соответственно этому, отец имеется всегда, и даже своим «не здесь» он подтверждает свое существование. Это теоретическое отношение к реальности кажется дефицитным лишь тогда, когда от психоанализа ожидается решение вопросов, которые выходят за пределы концепции терапевтического действия.

Несколько иначе обстоит дело с новейшими психоаналитическими теориями ранних объектных отношений, здесь речь идет о теоретической реконструкции внутрипсихических процессов, создаваемой на основе (внешних) наблюдений. Что касается выбора ситуаций наблюдения, то психоаналитические исследования долгое время ограничивались областью отношений матери и ребенка. Это породило впечатление, будто раннее душевное развитие, как например, изначальное доверие, построение личной автономии и многое другое, зависит исключительно от персоны матери, ее способностей и ее поведения, а отец приобретает свое значение лишь позднее, максимум, как второй любовный объект[70].

Многоликая дискриминация женщины[71], и прежде всего матери, в большой степени усиливает травматическое протекание развода. Именно тогда, когда дети больше всего нуждаются в понимании и терпении матери, она испытывает на себе острую критику и отчуждение окружающих. Социальная изоляция многих разведенных матерей еще больше усиливает напряжение и боль развода. Удручающее ухудшение ее материального положения ведет к тому, что теперь она вынуждена больше работать, а это отнимает у детей ее время и силы, которые сейчас необходимы им больше, чем когда-либо. Таким образом, обычные во время развода детские страхи перед потерей, вместо успокоения, получают лишь новую пищу – из источника практического или психического отсутствия матери.

Худшее, по сравнению с мужчиной, материальное положение женщины, безусловно, негативно влияет на школьные успехи «детей разводов». Свою роль играет и, в общем, более низкий уровень образования женщин, что ведет к тому, что они либо не очень заинтересованы в образовании детей, либо, наоборот, оказывают на них слишком большое давление. (Отсутствие отца – прежде всего у мальчиков – в качестве объекта идентификации тоже оказывает свое негативное воздействие на заинтересованность детей в учебе.)

Если бы в нашем обществе вопросы совместной жизни являлись центральной частью программ образования, то молодому человеку легче удавалось бы распознать свои потребности и цели, а также понять, в какой степени и каким образом ему хотелось бы привязать себя к другому человеку. Это облегчило бы ему, скажем, задачу правильно оценить характер и свойства предполагаемого партнера, а также шансы, заложенные в данных отношениях. Молодые люди были бы подготовлены к кризисам и проблемам и им не пришлось бы «падать с облаков», если отношения станут развиваться не так, как им хотелось бы. Тогда они обладали бы готовностью и силами для преодоления трудностей, а это значит можно было бы легче расстаться с другим, не платя за это потерей чувства собственной полноценности и не приписывая эту неполноценность другому как непростительную вину. Тогда не было бы необходимости и в описанных выше процессах расщепления, уничтожающих вероятность сохранения всяких дружественных чувств к разведенному супругу, а значит и дальнейшая совместная забота о детях была бы значительно облегчена. Важно, чтобы к твоим услугам были квалифицированные специалисты, которые, как и медицинская помощь, воспринимались бы как нечто само собой разумеющееся. А главное, помощь и поддержка необходимы в тот самый ранний момент, когда они еще в состоянии относительно быстро принести желанные плоды.

Представим себе общество, где активное отцовство относилось бы к тем важнейшим делам, которых мужчина ждет от жизни. Тогда он не просто имел бы семью, а семья стала бы частью его самоутверждения как личности. Матери, в свою очередь, оказались бы достаточно раскрепощены, и тогда совместная ответственность и радость, связанные с детьми, способствовали бы большей близости между мужем и женой, в то время как разделение ролей и многоликое обременение женщины ведут, скорее, к отчуждению. Нет необходимости говорить о том, что такое содружество между отцом и матерью необыкновенно позитивно влияло бы и на развитие детей. И если в таких обстоятельствах отношения между мужем и женой все же разрушатся, то гораздо меньше будет вероятность того, что отец вдруг забудет своих детей или мать захочет вычеркнуть отца из их жизни, ведь он так облегчает ей задачи воспитания! Наконец новое самопонимание полов по отношению к детям может что-то изменить и в том, что сегодня 90 % детей живут со своими матерями даже тогда, когда отношения ребенка с матерью и отцом одинаково интенсивны. И матери не подвергались бы общественному осуждению, если ребенок живет с отцом, не говоря уже о том, что дети в этих условиях общей кооперации чувствовали бы себя намного увереннее.

Мы подошли к третьему общественному фактору. Представим себе общество, где развод не означал бы для женщины снижение материального и социального уровня, а кроме того, женщины, в том числе одинокие матери, имели бы, в зависимости от своей квалификации и наличия рабочих мест, те же шансы, что и мужчины. Насколько меньше было бы тогда забот и унижений! И насколько больше времени и сил оставалось бы у этих женщин, чтобы по-настоящему посвятить себя детям в столь трудной ситуации развода.

Много говорится и пишется об общественном осуждении развода, которое так травматически воздействует на детей. Но в страдании детей повинны не постоянно порицающийся «распад семьи» и не «эгоистическое стремление к самоутверждению», чаще всего со стороны женщины. (Не следовало бы забывать, что столь «святая» идея «комплектной» семьи в свое время оказалась весьма пригодной для пропаганды фашизма, а также для идеологизации страшнейших в истории человечества двух войн[72]. Кроме того, историю развития института семьи, как и любую другую историю, невозможно повернуть вспять.) Ближайшее рассмотрение факторов, которые осложняют родителям разрешение супружеских конфликтов без того, чтобы дети не платили за это нарушениями своего развития, показывает, что общественная проблема заключается, прежде всего, в отсутствии достаточной социально-политической профилактики, что «вина» лежит именно на обществе, в котором на политической шкале ценностей (куда относится и распределение финансовых ресурсов) благополучие отдельной личности, и прежде всего женского и детского «меньшинства»[73], стоит где-то совсем на отшибе.

Профессиональные помощники должны работать над изменениями в переживаниях и поведении конкретных матерей, отцов и детей. Но практически целесообразно, как я думаю, указать также и на общественные детерминанты этих переживаний и этого поведения, а следовательно, отдавать себе отчет в том, что, во-первых, общественные условия относятся к жизненной реальности и поэтому должны стать важной частью наших консультативных бесед. Я думаю, например, о матери, которая на протяжении месяцев после развода упрекает себя в том, что она эмоционально вымотана и поэтому не в состоянии спокойно и терпеливо общаться со своими детьми. Каким облегчением для ее душевного самочувствия могут оказаться слова о том, что она объективно не может быть идеальной матерью, когда сама находится в столь трудном материальном и социальном положении! Такое проявление сочувствия в сочетании с позитивным воздействием личности консультанта нередко (в моей практике) приводит к тому, что мать мужественно говорит себе: «Но я постараюсь!». А ведь минуту назад она была в полном отчаянии от собственной несостоятельности. В нашей психоаналитической работе мы обычно даем пациентам понять и долю их собственной вины в их трудностях. Однако часто бывает необходимо, как раз наоборот, показать им, что некоторые из их трудностей проистекают не по их вине и не от их неумения.

Во-вторых, изучение общественных факторов дает нам возможность применять свои знания на практике, а именно тогда, когда мы видим, что конкретные трудности в данном случае связаны с теми представлениями или ожиданиями родителей по отношению к партнеру, детям или к себе самому, которые смело можно назвать нереальными[74].