Ди Канио Паоло. Автобиография - Паоло Ди Канио

Хотя моя депрессия прошла, дела в Риме не стали лучше. На самом деле, все только ухудшилось. Из–за болезни я пропустил три матча, но когда вернулся в команду, позиция Каллери не изменилась. Он рассказал мне, что дело сделано, я был продан Ювентусу, и у меня нет шансов что–то поменять. Мне оставалось смириться с реальностью рано или поздно. Но результат не изменится.

Я был мужественен, но у меня не было выбора. Он сыграл жестко, настроив некоторых фанов против меня. В глубине души я знал, что нельзя оказать влияние на менеджмент и надеяться выиграть, особенно в ситуации, когда хочешь остаться. Есть способы потребовать трансфер, но принудить клуб оставить тебя, когда они этого не хотят, практически невозможно. Нехотя я смирился с судьбой.

Однажды ночью, через некоторое время, я был на площади Piazza di Spagna, на Испанских ступеньках, с двумя друзьями, Бруно и Антонелло, которые были, по иронии судьбы, фанами Ромы. Было около полуночи, мы находились в машине Бруно, пытаясь проехать по узким улочкам вокруг площади, когда люди из машины впереди узнали меня. Они притормозили неподалеку от нас и высунулись из окна, чтобы оскорбить меня.

«Эй, ублюдок!», — они прокричали. «Ты, гребанный лациали! Вылазь из машины, и мы тебя проучим!»

Так продолжалось в течение несколько минут. Мы не могли куда–то свернуть, не было поворотов на нашем пути, и было слишком тесно, чтобы объехать их. К тому времени все, за исключением водителя, повысовывались из окон, делая непристойные жесты и угрожая нам.

Дело принимало скверный характер. Я знал, что, если они выскочат из машины и атакуют нас, последнее место, где мы бы хотели застрять, была машина Бруно. Надо было придумать что–то получше, немедленно. Я вспомнил урок, заучивший в Куартиччьоло: «Бей первым. Бей сильно».

Так мы и сделали. Бруно нажал на тормоза, мы выскочили и бросились на машину впереди нас. Мы вытащили оппонентов из их машины — и началось. Их там было четверо, но они не ожидали от нас таких решительных действий. Полетели кулаки, и я был в гуще событий.

Мы хорошенько поколотили друг друга, как вдруг прозвучали полицейские сирены.

«Убирайся отсюда, Паоло!», — заорал Бруно.

Я заколебался. Мне не хотелось оставлять товарищей в середине драки.

«Кому сказал, убирайся!» — Бруно прокричал еще раз. «СВАЛИ ОТСЮДА!»

Я повернулся и убежал. Бруно был прав. Я был связан с Ювентусом. Если бы инцидент как этот просочился в прессу, я бы пропал. Ювентус был чересчур жесток в этом плане. Они не хотели никаких споров и сплетен вокруг своих игроков. Если бы стало известно, что Паоло Ди Канио был арестован за нападение на кого–то в центре Рима, со мной было бы покончено.

Я спрятался в ресторане за углом и ждал вестей. Полицейские арестовали Бруно, Антонелло и тех парней, забрав в участок. Бруно и Антонелло были готовы взять мою вину полностью на себя. Так получилось, что этого не понадобилось.

Как только они были схвачены, те парни прокричали: «Паоло Ди Канио, футболист, был с ними! Он напал на нас, но скрылся! Вы должны найти его!»

Они были в истерике, и полицейские посмотрели на них, как на сумасшедших.

«Я не видел Ди Канио нигде, поэтому не собираюсь его арестовывать», — сказал один из копов. «Но если у вас есть что сказать, расскажите в участке, когда мы будем оформлять бумаги. А пока ЗАКРОЙТЕ РТЫ!»

Бруно и Антонелло были помещены в камеру вместе с теми парнями, с которыми мы дрались, и сразу же начали обрабатывать их. Мои товарищи не стали ходить вокруг да около: они были не теми людьми, с которыми вам хотелось бы связываться.

Они схватили одного из парней и ударили его об стену.

«Полагаю, вы хотите выйти отсюда живыми, поэтому предупреждаю, что вам лучше забыть о Паоло Ди Канио», — Бруно пригрозил. «Вы не видели его. Его там не было. На самом деле, вам лучше забыть о выдвижении обвинения или вообще о сегодняшнем инциденте. Сделайте, как вам говорят, и мы все сможем вернуться домой и забыть об этом. Выдвинете обвинение, упомяните Паоло Ди Канио — и вас вывезут отсюда в мешках».

Как я сказал, Бруно и Антонелло выглядели людьми, которые могли осуществить свои угрозы. Никаких обвинений выдвинуто не было, они просто сказали, что это было недоразумение, небольшая перепалка, ничего более. Спустя несколько часов их освободили, и они пришли за мной к ресторану. Я сидел все это время там, весь на нервах.

Учитывая этот инцидент и обстановку в Лацио, я пришел к выводу, что, вероятно, переход не был таким плохим событием. В конце концов, Ювентус был крупнейшим клубом Италии, если не Европы. Я бы получил больше денег и перешел на ступень выше. Кто знает, возможно, однажды я смог бы вернуться в Лацио. Я не был в восторге, но смирился.

Глава 5

«Тебе конец, Ди Канио!»

Иногда распадаются даже династии, и тогда их приходится восстанавливать. «Ювентус», с которым я подписал контракт летом 1990‑го года, был именно таким клубом.

Из всех итальянских команд туринцев можно смело называть королевским клубом. Известный как «Vecchia Signora» или «Старая Синьора», он завоевал титулов больше, чем любая другая итальянская команда. В восьмидесятых «Ювентус» выиграл четыре скудетто, стал обладателем Кубка Италии, Кубка обладателей кубков, Кубка УЕФА, а также победил в клубном чемпионате мира. Грандом владеет семья Аньелли, которой принадлежит крупнейшая итальянская компания — «ФИАТ». Одним словом, «Ювентус» — синоним мощи, власти, которой могут похвастаться только сильные мира сего.

Но времена изменились, и, несмотря на выигрыш в 90‑м Кубка УЕФА, удовлетворения от выступления клуба не было и в помине. Требовалось обновление на всех уровнях. Лука Кордеро ди Монтедземоло, человек, прославившийся удачной организацией чемпионата мира 90‑го года (сейчас возглавляет «Феррари»), назначили вице–президентом, предоставив ему практически полную свободу для создания новой команды. Его первым шагом стало приглашение экстравагантного Джиджи Майфреди на пост главного тренера.

Майфреди был необычной личностью во всех отношениях. Бывший торговец шампанским, он воспринимался многими как футбольный мечтатель. Этот тренер произвел настоящий фурор в итальянском футболе, выведя «Болонью» в Серию А, а затем два сезона подряд удерживая ее на достойном месте в середине турнирной таблицы. Но самое большее впечатление производили не столько результаты, которых ему удалось добиться, сколько то, как играли его команды. Это было нечто фантастически захватывающее: Майфреди исповедовал исключительно зонную защиту, где каждый игрок мог свободно подключаться к атаке, ему не требовались полузащитники, и все футболисты могли принимать участие в атакующих действиях.

За таким футболом было очень интересно наблюдать, но главное — подобный стиль полностью шел вразрез с итальянскими футбольными принципами. Традиционно для итальянцев результат важнее всего прочего. Лучше играть плохо и выиграть 1:0, забив на 93‑й минуте с пенальти, заработанном при помощи симуляции центрфорварда, чем провести прекрасный матч и завершить его вничью 3:3. У Майфреди было собственное мнение. Он считал, что команда должна атаковать с первой до последней минуты, чтобы на ее игру было приятно смотреть. Атака для него была превыше всего.

Я все еще скучал по «Лацио». В глубине души я спрашивал себя, не могло бы у меня все–таки что–то получиться с ними. Но я понимал, что дело зашло слишком далеко, что римский воздух по–прежнему оставался для меня чересчур грязным.

Помню дождливый вечер в августе, в Турине. Я еще не нашел квартиру и жил в гостинице. Бетта приехала ко мне на несколько дней. Мы заказали еду в номер, включили телевизор и стали смотреть предсезонный товарищеский матч между «Лацио» и «Миланом». Во мне проснулся болельщик, я начал кричать, подбадривать, как вдруг что–то заставило меня замолчать.

Сначала я думал, что мне просто почудилось. Но потом я прислушался, и даже среди шума на стадионе разобрал слова, которые распевали фанаты.

«Pezzo di merda! Di Canio, pezzo di merda! Pezzo di merda!»

Они пели хором «Кусок дерьма! Ди Канио — кусок дерьма! Кусок дерьма!» на мотив знаменитой песни «Guantanamera».

И это были мои фанаты. Мои фанаты! Мои друзья, братья. Если бы я не стал футболистом, я бы мог сидеть рядом с ними на трибуне!

А сейчас они смешивали меня с грязью. Каллери удалось убедить их в том, что я предатель, что я повернулся к ним спиной.

Чувства переполнили меня, я разрыдался, как ребенок. Я плакал и плакал, не в силах остановиться. Если бы только они знали правду, если бы только я мог сказать им, как хочу быть там, с ними.

Это была настоящая истерика. Бетта пыталась меня успокоить. Не будь ее рядом, не знаю, что бы я сделал. Тот вечер стал одним из самых мрачных моментов в моей жизни. Раньше каждый раз, когда я чувствовал боль, я одновременно ощущал и гнев. Как бы сильна ни была боль, гнев был сильнее, и он помогал мне справиться с болью. Сейчас же я ощущал только боль, чистую боль.