Синий Мир - Джек Вэнс

– Так, ничего особенного. Просто в голову пришло. Я вот думаю – ведь Царь-Краген продолжает расти. И похоже, конца этому не видно. Иногда мне приходит еретическая мысль: может быть, он будет расти до бесконечности?

В этот момент пол под ногами завибрировал. Блейсдел испуганно посмотрел на дверь.

– Кажется, прибыл коракл, – неуверенно сказал он. – Пойду посмотрю.

– По-моему, просто порыв ветра, – удержал его Бервик. – Впрочем, как ты и сам, наверное, догадываешься, я пришел вовсе не затем, чтобы любоваться твоей коллекцией и жилищем. Никто из тех, кто покидает родные края, не хотел бы встречаться с Крагеном. Между тем, как тебе хорошо известно, Царь-Краген не любит, когда кто-то блуждает по его владениям. Сейчас он раздражен как никогда. Возможно, он опасается, что люди отдадутся под покровительство какого-нибудь другого Царя. Вечером ветер дул с запада, так что Крагена, скорее всего, отнесло к Трашнеку.

Блейсдел понимающе кивнул.

– Это вопрос удачи. Для них, эмигрантов. Возможно, Царь-Краген будет поджидать их завтра, встав у них поперек дороги.

Или просто поплывет за флотилией и выместит свой гнев где-нибудь посреди океана.

– Кстати, где его видели последний раз? Баркан Блейсдел сдвинул густые черные брови.

– Кажется, между Адельвином и Самбером.

– Превосходно. Значит, у них есть время уйти невредимыми. И даже оторваться. Если повезет.

– Вот именно что «если», – повторил Баркан Блейсдел. – Царь-Краген непредсказуем.

Бервик подмигнул:

– Ходят слухи, что он отвечает на сигналы, которые непостижимым образом передают Сводники. Но вы ведь не желаете говорить на эту тему, не так ли, уважаемый?

Встретив ответный взгляд, он закончил, поднимаясь:

– Впрочем, мне пора.

– Куда вы так спешите, любезный? – холодно спросил Баркан Блейсдел.

– На башню. Как бы эти бандиты во главе со Скларом Хастом чего не натворили перед уходом. Приходится, знаете ли, контролировать, быть одновременно и здесь и там.

– Не разорвитесь.

Фирал Бервик посмотрел на него.

– Царь-Краген уходит от Адельвина к западу.

– Понимаю, – сказал Баркан Блейсдел, сопровождая гостя к дверям. – Но я не отвечаю за действия остальных Сводников.

Мы люди свободной профессии. Точнее, служители культа, как вы это называете. И нашими действиями руководит лишь необходимость сохранять обычаи.

Выпустив гостя за дверь, Блейсдел вышел в сад и остановился на берегу. Никакого коракла в пределах видимости не было.

Простиравшиеся по сторонам зыби были бездвижны.

И тут он издал крик ярости.

По едва ощутимому движению воды можно было догадаться, что плот – его вотчина, место, где он родился и наследовал мудрости отцов, где прошла вся его жизнь, подчиненная старинному укладу – этот оплот надежности и спокойствия уплывал!

Как былинку, сорванную ветром, его уносило в океанские просторы. Видимо, пока он разговаривал с Арбитром, кто-то перерезал тростниковые швартовы. Кто-то самовольно распорядился его судьбой – и Сводник уже догадывался, кто мог сыграть с ним эту злую шутку.

– Бервик!

Он оглянулся: Арбитр стоял рядом и задумчиво смотрел на морскую гладь.

– Похоже, это работа Зазывал. Блейсдел выругался.

– Мне кажется, тут замешан еще кое-кто, – он посмотрел на Бервика сузившимися глазами. – Ты тоже с ними в сговоре.

Вы еще пожалеете о своем бесчестном поступке.

Фирал Бервик развел руками:

– Кажется, ты не понял. Я говорил о нашей проблеме, общей для всех – о Царе-Крагене. И без Сводника нам ее не разрешить.

Ничего не ответив, Блейсдел развернулся и устремился в свой коттедж. Он прошел через гостиную, остановился у стены и отодвинул переборку потайной комнаты. Прихватив светящуюся лучину, вошел, пригнув голову. За его спиной раздались шаги: даже не оглядываясь, он знал, что это Фирал Бервик и Склар Хаст. Они проследовали за ним в комнату. В полу был вырезан люк размером с колодец, в котором плескалась вода. Люк был оторочен декоративной губкой, покрытой лаком, чтобы предотвратить разрастание. В воду уходила труба, склеенная из отборного желтого камыша, четырех дюймов шириной.

– Вам не терпелось узнать, как мы общаемся с крагенами, – глухо произнес он. – Что ж, смотрите. Эта труба уходит в воду. В глубине она расширяется до четырех футов в диаметре. На раструб натянута мембрана из выделанной кожи. Если прижаться ухом к этой трубе, то в ней, как в раковине, слышно, что говорит океан.

– И Царь-Краген, – дополнил Фирал Бервик. Вместо ответа Баркан Блейсдел прислушался, медленно поворачивая трубу.

– Ничего не слыхать. Значит, Царь-Краген как минимум на расстоянии десяти миль. Как только он подойдет ближе, я услышу его. Сегодня он пошел к западу, возможно, решил поплавать где-нибудь между Видмаром, Люмаром и Народным Равенством.

Склар Хаст хмыкнул:

– Не иначе как понадобился кому-то из Сводников, постращать народ.

Блейсдел передернул плечами.

– Я все показал. Чего вы еще хотите?

– Погоди, – возразил Склар Хаст. – Ты еще не сказал, как вызываешь его.

Баркан Блейсдел показал на торчащий из воды стержень, загибавшийся в виде ручки.

– Эта штука раскручивается? – спросил знакомый с механикой Склар Хаст.

Баркан Блейсдел перехватил его руку, устремившуюся к рычагу.

– Там, под водой, расположен молот. Он бьет в большой барабан и звуки разносятся по океану.

– Теперь понятно, как Семм Войдервег накликал Крагена на свою голову, – усмехнулся Склар Хаст. – А пы еще называли нас шайкой ублюдков и убийц!

Блейсдел промолчал, смерив его взглядом.

Фирал Бервик торопливо вмешался в разговор, предупреждая ссору:

– Может, оно и к лучшему, что Семма Войдервега больше нет с нами. Он бы с трудом сносил тяготы эмиграции.

– Ну да, ему лучше в саркофаге, – заметил Склар Хаст.

– Прекратите! – воскликнул Баркан Блейсдел. – Он был верным слугой народа. Не думайте, что он меньше вашего переживал за гибель сорока двух человек на плоту Спокойствия. Это был его дом, его родина. Среди убитых были его друзья. Он самоотверженно посвятил себя служению Царю-Крагену. И отдал за это жизнь.

– А ты? – ввернул Склар Хаст.

– Что я?

– Ты тоже собираешься последовать по его стопам, пожертвовать собой ради великой цели – задобрить Крагена?

– Я другой человек. Не настолько прямолинейный, быть может, как Семм Войдервег. Но обычаи своей гильдии и касты блюду свято.

Склар Хаст обратился к Арбитру:

– Что будем делать с этим аппаратом? Может, разбить? Бервик задумался.

– Он нам еще может пригодиться. Если не для вызова Крагена, то хотя бы для того, чтобы заранее знать о его приближении.

– Посмотрим, – усмехнулся Хаст. – Глядишь, как-нибудь и вызовем. Когда будем готовы.

– У меня здесь семья, – обратился к ним Баркан Блейсдел. – Жена и четыре дочери. Три старших уже просватаны. Они еще не знают, что нас уносит в океан. Что я скажу им завтра, когда они проснутся?

Голос его дрогнул.

– Ничего, – сказал Склар Хаст. – Работа для всех найдется. Тем более что скоро появится новая гильдия: Охотники на Крагенов.

С этими словами он вышел из потайной комнаты. Баркан Блейсдел так и остался стоять перед колодцем, свесив голову и опустив руки. Он искоса взглянул на Фирала Бервика, который стойко выдержал этот взгляд.

В саду их уже поджидали не меньше дюжины человек.

– Вечерний ветер относит нас к западу, – сказал им Хаст. – Но мы пойдем к востоку.

Глава 10

Утро встало над океаном, встретив эмигрантов свежим ветром с запада. Гребцы отдыхали под натянутыми парусами. Линия плотов окончательно исчезла вдали: вокруг простиралось лишь слегка потревоженное рябью голубое зеркало океана.

Склар Хаст опустил трубу Блейсдела в воду, прислушиваясь, но не услышал ни звука. Однако сменивший его Баркан Блейсдел, ухо которого было более чутким, заявил, что Царь-Краген недалеко.

У них было шестьсот кораклов, каждый из которых вмещал от трех до шести человек вместе с различным скарбом, инструментами и запасами воды.

Часа через два-три после рассвета легкий бриз замер в воздухе. Паруса обвисли и весла кораклов вновь стали бороздить воду, увлекая за собой плоты. Когда к полудню солнце ярко засияло на небесах, в лодках растянули навесы.

К вечеру на горизонте показались другие, незнакомые плоты. Однако приблизиться к ним долго не удавалось – видимо, мешали океанические течения Лишь когда солнце уже совсем опустилось за спины путешественников, в наступающих сумерках проступили очертания этих странных плотов. Они буйно заросли зеленью, морскими водорослями и губкой. Издали это напоминало запущенный сад или даже лес. Ветер, колыхавший зеленые пряди, донес до них запах, удививший Склара Хаста. Он позвал Роджера Келсо, плывшего в соседнем коракле:

– Чуешь?

Роджер Келсо принюхался и выразил предположение: