Узники ненависти: когнитивная основа гнева, враждебности и насилия - Аарон Бек
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Первоначальное толкование Луизой «критики» босса привело ее к чувству уязвленности. Последовавший затем пересмотр этого толкования поведения начальника вылился в озлобление и даже ненависть. В промежутке между уязвленностью и гневом произошел перенос центра внимания на индивидуума, который вызвал у нее болезненные ощущения, и на его предполагаемую вину за то, что ее не ценят так, как до́лжно. Мысли вроде «нечего ему так со мной обходиться» и «да он просто наглец – и это после того, что я для него сделала» делают этого человека повинным в оскорблении и способствуют переходу от принижения себя к принижению его. Подобное изменение в выстроенной мысленной конструкции позволило ей перейти от ощущения обиды к гневу и злости. Озлобление, оставаясь раздражающим фактором, тем не менее для нее в значительной степени более приемлемо, чем обида, так как заменяет ощущение уязвленности на ощущение силы. В каком-то смысле это выполняет ту же функцию, что и вербальный ответ «контратакующего» характера, несмотря на то что отмщение остается целиком и полностью в мыслях и образах.
Различные виды «нападений» могут вести к гневу и стремлению наказать агрессора. Луизу охватывал гнев не только когда она ощущала несправедливое отношение к себе вышестоящего лица, но и когда подчиненные не оправдывали ее ожиданий. Однажды она нагрубила своему ассистенту Филу – за то, что тот не выполнил вовремя порученное ему задание. Даже в этой ситуации Луиза в первый момент ощутила себя уязвленной. Когда она заметила промашку ассистента, в ее голове мелькнула последовательность быстрых мыслей и чувств: «Он меня подставил; я на него рассчитывала». За этим последовал прилив разочарования. Следующее быстрое соображение: «Что он дальше учудит? Я больше не могу ему доверять», – вылилось во всплеск тревожности, которую вместе с обидой затмила следующая серия мыслей: «Он не должен был так ошибаться… Ему следует быть более внимательным… Он вообще безответственен». А это уже непосредственно вызвало чувство гнева.
Тут мы опять наблюдаем последовательность:
Потеря и страх → Огорчение, страдание → Переключение внимания на «обидчика» → Ощущение гнева.
Причина гневливой реакции – выход на сцену императивов «должен» и «не должен», которые перекладывают ответственность за возникшие трудности на другого человека. Луиза решила, что Фил обязательно «должен был поступить более ответственно», поэтому за данный проступок на него следует наорать. Несбывшиеся ожидания и чувство обиды вызвали у нее гневную реакцию.
Мы все ожидаем многого от других: они должны помогать, сотрудничать, быть разумными и справедливыми. Эти ожидания часто поднимаются нами до уровня правил и требований. А когда кто-то, на кого мы рассчитывали, нарушает правила, мы злимся и желаем его наказать. Под всем этим лежит чувство того, что нарушение некоего кодекса делает нас самих более уязвимыми и менее эффективными. Наказание же нарушителя помогает восстановить ощущение собственной силы и влияния.
Отругав своего помощника, Луиза почувствовала облегчение и занялась другими делами. Однако, в общем случае, эффект от наказания другого человека не длится долго. Полученные повышение самооценки и чувство удовлетворения не защищают от возможных расстройств из-за будущих передряг. Фил сам чувствовал обиду и гнев, а потому нажаловался коллегам по работе, ссылаясь на то, что к нему отнеслись не должным образом. Луиза была очень удивлена, когда узнала об этом, поскольку считала, что поступила с Филом честно и справедливо. Обеспокоенная своим имиджем, который он нарисовал перед коллегами, Луиза стала раздражаться снова и снова.
Этот инцидент иллюстрирует другие принципы, сопутствующие проявлению озлобления и гнева. Тут оба человека чувствовали себя оскорбленными и уязвленными: Луиза – из-за упущения Фила, Фил – из-за полученного от Луизы нагоняя. Каждый считал себя жертвой, а другого – обидчиком. Педанты и приверженцы строгой дисциплины, наказывающие за ее нарушение, часто не обращают внимания на долгосрочные последствия своих наказаний, причиняющих «нарушителям» боль и страдания. Мы думаем, что как только «вырвем из своей груди занозу», создающую нам неудобства, гармония во взаимоотношениях восстановится. Однако объект нашего недовольства и озлобления остается при этом оскорбленным и в чем-то ущемленным, поэтому запросто может затаить обиду. Восстановление баланса в отношениях для меня нарушает этот баланс для вас. В рассмотренном случае баланс был снова нарушен тем, что Фил нажаловался коллегам – возник типичный случай замкнутого круга.
Что следует и чего не следует
На следующий день Луиза испытала еще несколько типичных для нее приливов гнева при общении с людьми. В одном из таких случаев она попросила Клэр – свою близкую подругу, которой ранее оказала ряд услуг, – купить духи эксклюзивного бренда, когда та отправится за покупками в торговый центр. Луиза ожидала, что Клэр без проблем выполнит ее просьбу, но когда узнала, что подруга просто об этом забыла, испытала сильное разочарование, а затем злость. Клэр нарушила «правило взаимности» («ты мне – я тебе»): «Так как я сделаю все, о чем меня попросит подруга, то и от нее жду того же». Как говорилось ранее, тот босс нарушил «правило справедливости» («Если кто-то меня критикует, это несправедливо»). Ее подчиненный нарушил «правило надежности».
Все эти установленные Луизой внутри себя мысленные правила, нарушение которых провоцировало вспышки гнева, имели характер определения того, что следует и чего не следует (делать): «Моему боссу не следовало (он не должен был) критиковать меня»; «Филу следовало бы (он должен был) завершить свою работу вовремя»; «Клэр следовало быть более чуткой (по отношению ко мне) и не забывать (мою просьбу)». Мы все живем в соответствии со своими правилами, по которым судим, является поведение других людей благоприятным или неблагоприятным с позиции наших интересов. Если да, благоприятным, то мы чувствуем себя хорошо; а если нет – обижаемся, оскорбляемся, а затем часто злимся. Во всех этих правилах присутствуют, конечно, критически важные вопросы: «Уважают ли меня люди? Есть ли им до меня дело?» Поэтому, если правила нарушаются, мы делаем вывод, что либо нас не уважают, либо на нас плевать.
Обычно люди мало знают о своих «что следует и чего не следует» – до тех пор пока какое-то из их правил не оказывается нарушенным. Эти императивы являются производными от нарушенного правила. Понятие того, «что следует, а чего не следует», возникает автоматически в ответ на что-то – для подкрепления незыблемости правила. Иногда мы выражаем наше недовольство в форме риторических вопросов «Почему?»: «Почему он критически ко мне настроен? Почему она не сделала то, что я просила?» Эти «почему» на самом деле – скорее обвинения,
