Прыжок за мечтой (СИ) - Косенков Евгений Николаевич

Костик вылез из машины. Никак не мог привыкнуть, что дверь здесь открывается вправо, а не влево. То есть против хода движения машины. Морозец защипал щёки. Прежде чем идти по повестке, пришлось изголяться над собой и бриться на сухую. Это кошмар! Несколько порезов на лице напоминали недавнее мучение.

Обойдя машину вокруг, наткнулся на надпись ГАЗ-11-73. Постоял, уставившись на надпись, которая ничего не говорила. Ну не интересовался Костик машинами до такой степени, чтобы знать какие из них как называются и когда появились.

«Реально инета не хватает. Счас бы открыл, нашёл, прочитал и в курсе. А так…»

Из вокзала вышли три фигуры в шинелях и направились к машине. Дождался, отдал честь, открыл заднюю дверцу. Командир с ромбом в петлице вроде как поблагодарил и грузно сел на сиденье. От него веяло усталостью и напряжением. С моим командиром они были, кажется, одного возраста. А вот третий командир был молод и имел в петлицах два кубика.

Костик аккуратно обогнул работающих людей, добавил газу и поехал по улице, по которой добирались до вокзала.

— Новый водитель, Сергей Андреевич? — спросил командир с ромбом.

— Григорий приболел, пришлось взять из призыва.

— Как звать? — тот, который с ромбом, явно обратился к Костику.

— Александров Константин.

— Давно за рулём?

— Около месяца. До сегодняшнего дня водил полуторку.

— Сам откуда родом?

— С Крыма.

— Как здесь оказался?

— Ранение. Госпиталь.

— Ага. Повоевал, значит. Хорошо. Направление куда получил?

— Не успел. Очередь не подошла, — Костик слегка покраснел и краем глаза заметил вылетающий на большой скорости из-под арки грузовик.

Решение пришло молниеносно. Руль резко влево и тормоз. Машину крутануло, и грузовик срезал с легковушки задний бампер и врубился в сугроб, разметав снег. Из кабины выпрыгнул гражданский и побежал в сторону ближайшего прохода между домами. Вот только убежать ему далеко не получилось. Парень с кубарями в петлице выпрыгнул из машины, присел на колено и тремя выстрелами достал убегающего. Затем быстро смотался до лежащего, убрал пистолет в кобуру и вернулся обратно.

— Убил? — спросил командир с ромбом.

— Наповал, — сокрушённо ответил молодой.

— Сергей Андреевич, опять случайность? В прошлый раз, мне помнится, на заводе, тебя чуть трубами не завалило. Теперь вон что, — он кивнул в сторону грузовика. — Ничего не хочешь рассказать?

Мой случайный командир с четырьмя шпалами пожал плечами.

— Даже предположить не получается, кому я тут дорогу перешёл.

— Ты почему без сопровождения?

— Учту Алексей Константинович. Учту. Больше не повторится.

— А ты молодец, Александров. Лихо среагировал. Отметь, Сергей Андреевич бойца.

— Отметим.

Руки у Костика дрожали, а командиры, как ни в чём не бывало, разговаривали. Вышел из машины, посмотрел на повреждения. Заднего бампера не было. Скрюченный, он лежал между грузовиком и легковушкой.

В это время нарисовался патруль. Старшего патруля сразу подозвал Сергей Андреевич и что-то объяснил. Тот отдал честь, что-то записал карандашом в планшете. Опять отдал честь и пропустил машину.

Костик аккуратно объехал грузовик и без приключений довёл машину до штаба. Командиры пожали ему руки и ещё раз поблагодарили. Сергей Андреевич что-то написал в блокноте, вырвал листок, сложил вчетверо.

— Отдашь майору Наумову. Он там за старшего.

Костик вытянулся, сказал «спасибо» и проводил его долгим взглядом.

«Интересно, чем мне это теперь грозит».

Усмехнулся и пошёл во второй раз штурмовать кабинет, указанный в повестке.

В довольно просторной комнате за столом сидело трое. Медик в халате и белой шапочке, гражданский и военный. Благодаря листку, как оказалось, полкового комиссара, Костика не смотрели, не задавали вопросов, а подписали бумагу и выпроводили из кабинета.

У дверей его встретил военный с четырьмя треугольниками в петлицах. Требовательно попросил бумагу и попросил следовать за указанным красноармейцем. Оказалось на вещевой склад. Быстро переодели, выдали сухпаёк и разрешили попрощаться с родными, дав всего три часа.

Эшелон формировался на станции «Инская». Так что Костику повезло. Ходьбы от дома родственников до станции минут пятнадцать. Вот только добраться без техники из города оказалось проблематично.

Оханий и аханий не было. Все всё понимали. Бабушка всплакнула. Тётки со слезами на глазах обняли, попросили беречь себя. Дед крепко сжал руку и не выдержал, прижал к себе, пряча повлажневшие глаза. Соседка Наташа тоже сидела с мокрыми глазами, наблюдая за сценой прощания.

Смущённый Костик из последних сил сдерживал себя от нахлынувших нежных чувств. Сердце сжалось и заболело.

«Ведь и правда, как родные. За эти два с небольшим месяца я прикипел к ним всей душой. Нюра вон сейчас вообще разрыдается. Даже соседская девчонка уже роняет слёзы. Надо же. Как же всё-таки больно уходить на фронт и не знать, увидишь ты ещё кого из них или нет. Страшно об этом думать».

Половину сухпайка оставил им. Родным нужнее. Дед с бабушкой практически не ели, стараясь накормить молодёжь. И это уже сказывалось на их здоровье. Только что тут поделаешь? Война.

На станцию отправились с Костиком Нюра и увязавшаяся за ними Наташа. У вокзала военный патруль проверил документы и пропустил всех на перрон.

Наташа смотрела на платформы с закреплёнными артиллерийскими орудиями, смешно разинув ротик. Нюра вытирала капающие слёзы и никак не могла успокоиться.

Долгий для Костика день подходил к концу. Предновогодний вечер в свете фонарей казался волшебным. Падал мягкий пушистый снег крупными хлопьями, искря и переливаясь.

Костик посмотрел на девчонок и улыбнулся.

— Мне пора. Надо ещё свой вагон найти, — он поправил лямки вещмешка и резко поцеловал в губы сначала Нюру, а затем и Наташу. Развернулся и, не оглядываясь, пошёл по перрону вдоль эшелона.

«Как тяжело расставаться! Я сейчас сам расплачусь. Никогда не думал об этом. Впрочем, у меня и не было таких расставаний. Да что же это такое? Как тяжело».

Он смахнул появившиеся на глазах слёзы. Несколько раз глубоко вздохнул.

— Александров? — раздался голос с эшелона.

— Так точно! Александров! — быстро отреагировал Костик.

— Давай к нам в теплушку. С нами едешь.

Костик увидел улыбающееся лицо Валерки, с которым познакомился на базе после неизвестно какой поломки полуторки. Его грузовик ожидал смены двигателя, и поэтому шофёра дали в помощь Костику. Так они и познакомились.

— Привет! И ты на фронт?

— Нет, я к тётушке на пирожки! — засмеялся Валерка. — Давай руку.

И вот уже третий день в пути. Эшелон увеличился на Урале в два раза. Именно там, на какой-то богом забытой станции они простояли почти сутки, пока цепляли вагоны. И потом продвижение к фронту шло исключительно ночью. Ничего не оставалось, как спать и размышлять о превратностях судьбы. В первые сутки наговорились с Валеркой и теперь лишь перебрасывались ничего не значащими фразами. В теплушке было около тридцати человек. Половина шофёры, половина трактористы. Вторых должны были забрать для танкового училища. По крайней мере, так говорили. В теплушке была оборудована металлическая печка наподобие буржуйки, фотографию которой Костик видел в какой-то книге. Так что холодно не было. И раз в сутки кормили горячей кашей. Костик как-то постепенно привык к голоду и несмотря на постоянное желание есть, всегда оставлял кусочек хлеба, сухарик или ещё что-нибудь на случай, если уж сильно прижмёт.

На четвёртый день поступил приказ разгружаться. Тут же формировались отряды, которые возглавляли младшие командиры и куда-то уводили их. Костик оказался в небольшом отряде шоферов из двенадцати человек. Построили, провели перекличку, погрузили в полуторку и доставили через пару часов в формирующуюся часть.

Всех шоферов, в том числе и Валерку, оставили здесь, а вот Костика забрал пожилой старшина без правой руки, удалённой полностью по самое плечо. Пустой рукав гимнастёрки аккуратно засунут за ремень. Худощавое, изрезанное морщинами лицо. Умные, немного выцветшие глаза рентгеном прошлись по Костику.