Подлинная история авиаполка «Нормандия – Неман» - Сергей Дыбов

Ныне лагерь французских военнопленных в СССР является объектом политических спекуляций. Содержавшиеся там пленные вермахта, признанные СССР гражданами союзной Франции и освобожденные от работ и наказаний, выдвигают претензии, что их содержали в лагере, а не на курорте. Во Франции существует ассоциация «узников Тамбова» и воздвигнуто несколько памятников «замученным в Тамбове». В самом лагере воздвигнут монумент «тысячам замученных эльзасцев и лотарингцев». У некоторых очень короткая память! Строительство памятника было оплачено Германией в счет средств по уходу за немецкими воинскими захоронениями во Франции. Утверждается, что в лагере замучено от 14 до 80 тысяч французов, тогда как по официальным данным максимальная численность заключенных этого лагеря составляла около 9 тысяч. Они были освобождены от всех работ, кроме работ по поддержанию и обеспечению функционирования самого лагеря[76].

Проектом предусматривалось создание бригады «Свободной Франции» под названием «Эльзас — Лотарингия». Раймон Шмитлейн выразил желание возглавить эту часть. С отзывом Мирлеса и Шмитлейна из СССР этот проект не был завершен. А в мае 1944 г. по просьбе Временного Правительства Франции все французы, которые на тот момент находились в лагере (всего около 1700 человек) были отправлены советскими властями в Северную Африку, где они были включены в состав 1-й французской армии под командованием генерала де Латра де Тасиньи.

Начало 1943 г. Первые бои

Придание «Нормандии» бомбардировщикам вновь вызвало осложнение, так как при заключении соглашения о создании французской части оговаривалось, что французы не будут заниматься сопровождением бомбардировщиков. Пилотам «Нормандии» разъяснили, что главной задачей истребительной авиации на настоящий момент является сопровождение бомбардировщиков. При этом на них возлагается задача по обороне аэродрома в случае налета, и не исключается возможность вылетов на «свободную охоту», решение о которых в зависимости от обстановки оставлено за командиром «Нормандии» майором Тюляном.

Пилоты и техники после прибытия на передовую линию стали получать фронтовой паек, больший по сравнению с тыловым, что, впрочем, не умерило роптания. Из Киргизской Республики им прислали несколько ящиков мороженых куропаток, которые они сначала приняли с восторгом, но затем, пресытившись, вновь стали стенать. Один из механиков, у которого открылась язва желудка, был госпитализирован в Москве.

Если пилоты жили в теплых избах, механикам пришлось жить в землянках возле самолетов, которые им приходилось прогревать к приезду летчиков. Жан Тюлян, как верный командир и капитан своего судна, также остался жить в землянке на аэродроме и каждый день вместе с механиками встречал пилотов. Апрель хотя и весенний месяц, но по ночам стояли морозы, а днем стала наступать новая беда — грязь.

4 апреля впервые на боевой вылет была поднята в воздух по тревоге пара Дервилль — Дюран на поиски самолета-разведчика.

5 апреля 1943 г. эскадрилья вступила в свой первый бой. Во время сопровождения самолета-разведчика на Ельню он был атакован парой «Фокке-Вульфов», не заметивших истребителей сопровождения, которые шли намного выше. Дебют был удачным: два пилота эскадрильи, Альбер Прециози и Альбер Дюран, открыли счет сбитым самолетам противника. По возвращении на аэродром оба истребителя выполнили элемент «бочка», традиционный для истребителя, вернувшегося с победой, и были встречены с ликованием. Несмотря на то что после боя самолеты покинули бомбардировщики, которые они сопровождали, командир 261-го авиаполка майор Дымченко лично приехал поздравить французов с первой победой. Генерал Худяков прислал телеграмму Тюляну. Также французы с удовольствием ознакомились с советским обычаем выдавать победителю по 100 грамм водки за сбитые самолеты.

Следующие несколько дней были насыщенными. На сопровождение бомбардировщиков приходилось выходить по несколько раз в сутки. Несколько вылетов по тревоге закончились без стычек с врагом.

13 апреля 1943 г. майор Жан Тюлян решил вывести своих пилотов на свободную охоту над Спас-Деменском. Три пары истребителей вылетели во второй половине дня: Дюран — Познанский, Маэ — Бизьен и Тюлян — Дервилль. За линией фронта они были атакованы 12 самолетами противника. Альбер Дюран и Ив Маэ сбили по одному самолету, но Ив Маэ потерял своего ведомого. Аспирант Ив Бизьен стал первой боевой потерей «Нормандии». Его самолет был подбит, загорелся и упал. Жан Тюлян отдал приказ отходить кто как сможет. Это и была та самая «французская» тактика, критиковавшаяся самими французами в Раяке.

Через несколько минут был подбит самолет Андрея Познанского. Он был самым молодым в эскадрилье. Только 21 год. Начинал свой боевой путь ведомым у капитана Тюляна в группе «Эльзас» в Ливии. Он был одним из самых неопытных, но ему так хотелось открыть счет своим победам на родине предков, что Тюлян взял его в этот полет.

Самолеты вернулись поодиночке. Только ведомый Тюляна Раймон Дервилль возвращался в паре с Ивом Маэ. На подходе к линии фронта их атаковали три истребителя противника. Раймон Дервилль не успел уйти на вираж и был сбит.

Черный день «Нормандии». В первом же вылете на «свободную охоту» и всего лишь во втором бою эскадрилья потеряла трех из четырнадцати пилотов. Их судьба навсегда осталась неизвестной. Если самолет Ива Бизьена загорелся и упал, что позволяет предположить гибель пилота, то самолеты Раймона Дервилля и Андрея Познанского, хотя и были подбиты, но могли сесть на землю. По имеющимся данным, утверждается почти наверняка, что Раймон Дервилль был расстрелян фашистами. Скорее всего, та же судьба постигла Андрея Познанского. Хотя позднее Иву Маэ, попавшему в плен, фашисты предъявляли документы всех трех пилотов и утверждали, что они живы. Но они не вернулись. И никто больше их никогда не видел. Через полгода семья Ива Бизьена была арестована и депортирована вишистами за его службу в СССР. Только один из братьев был освобожден советской армией из лагеря Равенсбрюк и вернулся после войны. Отец Раймона Дервиля был арестован, но затем отпущен после допроса, на котором он заявил, что потерял связь с сыном еще до войны. Судьба семьи Андрея Познанского не известна, по-видимому, они тоже не пережили войну.

Советским командованием было засчитано два сбитых самолета Альбера Дюрана и Ива Маэ, один самолет авансом был засчитан в качестве групповой победы трем погибшим пилотам, тем самым число побед «Нормандии» достигло 5 самолетов противника.

Потеря трех пилотов за один день, уже во втором бою, вызвала сильное беспокойство как советского командования, так и французской военной миссии. Капитан Мирлес с полковником Левандовичем выехали на фронт для изучения и решения вопроса на месте с командующим 1-й воздушной армией генералом Худяковым.

«Нормандия» как символ стоила намного больше, чем как боевая единица, и обе стороны не были заинтересованы в потере этого символа. На заседании Военного совета 1-й воздушной армии было решено передать «Нормандию» из подчинения 204-й бомбардировочной дивизии в оперативное подчинение 303-й гвардейской авиадивизии под командованием генерал-майора Захарова. Для освоения необходимых навыков ведения воздушного боя и перенимания опыта советских истребителей.

Уже 16 апреля группа была переведена с аэродрома Полотняный Завод на аэродром в Мосальск-Василевское, где располагалась недавно созданная дивизия, в которой французы уже останутся до конца войны.

В состав дивизии входили 18-й гвардейский истребительный авиаполк, 20-й, впоследствии 139-й гвардейский истребительный авиаполк, 523-й истребительный авиаполк и 168-й истребительный авиаполк. Чуть позже в состав дивизии вошла эскадрилья «Латышский стрелок», летавшая на самолетах, построенных на деньги, собранные латышами, проживавшими в СССР. На фюзеляжи самолетов были нанесены белые молнии. Впоследствии эти стрелы стали символом 303-й авиадивизии и навсегда — символом «Нормандии — Неман».

Все авиаполки, включенные в дивизию, к тому времени уже покрыли себя славой. «Нормандия» была подключена к 18-му авиаполку под командованием полковника Голубова. Генерал Худяков, по воспоминаниям генерала Захарова, изначально планировал включить французов в состав 303-й дивизии, которая сама только что была сформирована и оказалась не готова к их приему в марте[77]. Теперь же не было выбора. 18-му полку фактически поручили опеку над неопытными иностранцами.

17 апреля «Нормандия» вылетела на первое задание в составе дивизии вместе с самолетами 18-го гвардейского авиаполка, которыми командовал Семен Сибирин. Общее командование совместной группой из шести французских и шести советских истребителей было поручено Жану Тюляну. Миссия закончилась успешно. Было обеспечено сопровождение бомбардировщиков и обстрел аэродрома противника, во время которого на земле было уничтожено 4 самолета.