Взять измором или наказать сказочника - Ядвига Благосклонная

— Кого спугну? — настороженно поинтересовалась, повернувшись к ней лицом.

Но Сонечки и след простыл. Вот же, слиняла зараза!

Покачав головой, досадно вздохнула, а затем, все же последовав совету подруги, придала тон своим щекам, а губам блеск. Отчего-то мне сдавалось, что эта женщина хотела втянуть меня в очередную авантюру.

— Давай-давай быстрее чешись, — просматривая на свои наручные часики «Rolex» подгоняла меня девушка, в то время пока я закрывала двери.

— Клянусь своими формами для выпечки, если это какая-то фигня, то перестану тебя подкармливать, — пригрозила, между тем вырывая такой соблазнительный блинчик из её рук, и пока подруга не успела опомниться, закинула в рот.

— Эй! — возмущению Сонечки не было предела, уж больно она была падка на сладости. — Стерва!

— Тише ты! Старуху разбудишь…

— Варька, падлюка такая! Опять мужиков водишь? Ай да молодежь, толку с вас нету, только и знаете как мужиков водить! Мамка с папкой за порог и все можно притон устраивать! Одна похабщина кругом!

Баб Маруся, к моему сожалению, была моей соседкой напротив. И по воле какого-то рока всегда про всех всё знала. Эдакий следователь. В три часа ночи домой идти будешь, так весь дом на следующий день будет знать что: «Варька Цветкова из пятьдесят второй ночью пришаландалась, еле на своих двух стоя!». И абсолютно не имеет никакого значения, что на своих двух я стояла прекрасно, а пришла так поздно, потому что делала лабораторные с одногруппницей. Однако, у полоумной старухи была та еще фантазия, и жила она в своем мире, где все девки — проститутки, а кругом царил сплошной разврат и наркотики.

Сонька фыркнула. О моей соседке подруга знала не понаслышке.

— Идем, — пробурчала, подталкивая эту раннюю пташку в спину.

— Надо же и не спится ей в семь утра.

— Иногда мне кажется, что она и с того света меня достанет.

— А на тот свет меня отправлять не надо! Я назло вам, гадам, всем жить буду! — услышали мы вслед.

Повезло с соседкой ничего не скажешь… Проклятье через стенку. Холера ее забери!

— У нас с тобой есть еще пятнадцать минут, поэтому ускорились и побежали, — неожиданно резко стартовала Сонечка, стоило нам только выйти на улицу.

— Куда?

— Узнаешь, — загадочно ухмыльнувшись, изрекла.

К слову, заядлой спортсменкой меня назвать нельзя. Полагаю, не стоит так оскорблять спортсменов. Мое — это возле печки стоять, пирожочки лепить там, а вот этот бег… Ну, хоть убей, не для меня! Поэтому не удивительно, что спустя всего пару остановок, я уже задыхалась и готова была распластаться на асфальте.

— Нам еще долго?

— Нет! —  недовольно гаркнула моя спутница, вероятно, потому что этот вопрос за последнюю минуту прозвучал третий раз.

Её «недолго», что мне показалось вечностью, длилось в целую остановку. Остановившись возле парка, Сонька, прищурившись и уставив руки в бока, принялась осматриваться. Выглядела она как хищница, что искала свою добычу. Прищуренный серьезный взор, вытянутая шея, а плечи расправлены назад.

— Может ты уже угомонись свои инстинкты, пантера?

— Цыц! — шикнула, тотчас же толкнув меня в ближайшие кусты.

— Ай!

Силушки эта на обманчивый вид хрупкая барышня не пожалела и я разве что чудом не сделала кувырок через эти самые кусты, но на задницу все же знатно приземлилась.

— Ты с катушек съехала? Признавайся на какую дрянь подсела? — вглядываясь в шальные глаза Сонечки, потребовала ответа.

— Да тихо ты! Гляди, — кивнула головой в даль.

Потирая свою пятую точку, я присмотрелась. Вдалеке бежал силуэт парня, однако разглядеть мне его не удавалось. Слишком много было деревьев, которые мешали.

— И что?

Ну, парень и парень. Что я мужиков в своей жизни бегающих не видела, что ли?!

— Тьфу на тебя, раззява! Лучше присмотрись.

Надув губы, весьма недовольно уставилась на незнакомца. Капюшон на голове, черные спортивки и серый батник. Стандартный набор любого спортсмена, что бегает по утрам.

Хмыкнув, я уже готова была отвернуть голову и высказать этой маньячке, что дескать притащила меня ни свет ни заря в самые что ни на есть кусты, да вот только… Как только ветерок подул, а вместе с тем и сдул с парня капюшон, дар речи пропал. Бежал никто иной как Морозов.

— И что это значит? — весьма грубо выплюнула, поворачивая свое перекошенное лицо к Сонечке, что тянула коварную лыбу.

— Это значит, что раз вы меня заставили работать в той дыре, то я вам спуску не дам!

Под «дырой» подруга имела ввиду довольно солидный ресторан «Шафран», где она, бедная несчастная овечка, уже аж четвертый день стажируется.

— И что ты предлагаешь? Преследовать этого валенка?

— О, милая, расслабься! — хмыкнула. — Мы уже это делаем.

А самое главное тон невозмутимый такой, словно она дома сидит себе посиживает сериальчик смотрит, а не в кустах чертовых на кортонах корячиться, где к слову еще и благоухания те еще. Очевидно, чьему-то чихуахуа очень приглянулся этот кустик, так как самого источника не было заметно, однако запашок был тот еще.

— Давай, твой выход, — как только Морозов начал приближаться, толкнула меня локтем в бок эта стервятница.

— Что? — вылупилась на это дьявольское отродье.

— Беги за ним!

— Не буду! — помотала испуганно головой, отнекиваясь.

— Трусиха! Я значит там хожу эту посуду грязную убираю, подносы эти фиговы разношу по триста килограмм, а ты за каким-то ослом побежать не можешь!

И знает же гадина, на что давить.

— Я б лучше подносы разносила, корона с моей головы бы не слетела.

— А с моей слетела! — истерично выкрикнула.

— Фиг с тобой! — обреченно фыркнула, после чего, обойдя на полу присядках кусты, приподнялась и аккуратно выбежала из-за кустов.

Морозов бежал на несколько метров впереди меня по другой дорожке, однако недалеко была развилка, где наши дорожки и могли пересечься.

Изображать дурнушку мне порядком надоело, но мне ли не знать, что, пожалуй, дур мужчины и любят. Мужики штабелями стелятся перед Фроловой, да и Соней тоже, а все потому, что одна была столь обаятельна, что могла бы завоевать полмира, а вторая такое му-му изображала, что хотелось плакать, а не смеяться. Однако, правда жизни такова. Хорошие девочки нынче не в моде, а умные тем паче.

В моем распоряжении было всего двадцать секунд, чтобы взять себя в руки и добежать до развилки.

Это была подстава, но еще ни разу я не дрейфовала и не отступала перед трудностями. В конце концов, мне было не одной тяжело. Соньке с её