Фрикшоу - Вера Майтис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Последней каплей стало то, что однажды по пути на работу я увидел красивую девушку, которая мне улыбнулась. В следующий момент я оказался на столе в окружении гогочущих, пьяных, голых девиц в совершенно незнакомой квартире на другом конце города. Очевидно, он, отымев их, устроил фейерверк из своей спермы. Прошло 6 часов с тех пор, как я шёл по улице. Этому зверю нужна подходящая клетка, где он будет среди таких же зверей. Поэтому я еду в город N.
Пока он говорил, я размышляла о том, как они не похожи, и как один терзает другого. Есть ли способ разделить их или только уничтожить одного?
— А ты зачем? — спросил он меня.
— Я… — после его боли моя кажется не то что бы мелкой, просто не такой срочной. — Хочу родить.
— Зачем? — копал он дальше.
— Потому что я хочу продолжать жизнь. Хочу верить, что мои родители живут во мне, а я буду жить в ребёнке. Потому что верю, что я заслуживаю этого.
— Ты пробовала смотреть на шоу Евгеника издалека?
— Думаю, что даже если попробую, с тобой в этом не сравнюсь, — честно призналась я.
— Что если оно будет продолжать существовать ещё 1000 лет? Твой ребёнок унаследует некоторые твои мутации, которые ему помогут победить, когда он вырастет, чтобы уже его ребёнок передал свои мутации и так далее. Не это ли ускоренная эволюция, призванная создать универсальных солдат?
— Способных сношаться в любых условиях? К чему ты клонишь? — не выдержала я.
— Секс — это деньги. Шоу должно зарабатывать. Там много физических испытаний. Но речь не о том. Представь на секунду: нас всех наградили бесплодием. Мыши, разделённые по разным камерам, могут сбежать, но ты не сбежишь. Эффективность стопроцентная. Далее после разделения одну группу мы оставляем обычными, не вмешиваемся. Вторую группу приводим к идеалу. Назовём их «Чистыми», а третью называем ГМ и накачиваем генными усилителями. А возможность передать свои гены тщательно контролируем, чтобы достичь нужного результата. Ну, продолжать?
— Не уверена, — до меня начала доходить бредовость его россказней, только не знаю, в какой момент он упомянет рептилоидов. — Ты считаешь, что это всё глобальный эксперимент? И кто стоит за этим?
— Интересно, правда? — впервые он отвлёкся и посмотрел на меня сквозь очки.
— Сомневаюсь. Звучит как очередная теория заговора, — сказала я, но сама задумалась. Его бы познакомить с моей сестрой, все тайны вмиг были бы разгаданы их общей работой.
— Ты что-нибудь слышала о «сёстрах Брель»? — спросил он, и я замерла.
— Напомни, — ответила уклончиво и отвернулась к окну.
— В 2035 году они были во всех новостях. Их родители продали своего зародыша в утробе матери неназванным компаниям, чтобы те воплотили свои генетические эксперименты. Договор был заключен сразу на двух детей. С первым вроде как поосторожничали, но вот второй…Такого ребёнка на планете Земля ещё не было. И он был живой, не умер при рождении и точно жил ещё лет пять. Четыре ноги, как у кентавра, но только человеческие. Очень хотел бы посмотреть на расположение её внутренних органов. Как всё устроено? Большая загадка для меня, — он замолчал на некоторое время, а я подумала, что может и не стоит его знакомить с сестрой.
Я смотрела в окно.
— По договору Сёстры с потрохами должны принадлежать корпорациям, но их отец начал судебный процесс. Длился он недолго, год, и был проигран, но шумиха поднялась такая, что все заинтересованные инвесторы и корпорации предпочли опровергнуть свою причастность к экспериментам и остановили финансирование. Отца общество заклеймило, как самого худшего в мире и условно судило на домашний арест, а особняк, который им принадлежал, был продан в счёт погашения долгов за суд, а затем выкуплен каким-то их дальним родственником, однако, одного их отец точно добился. Сестёр оставили в покое, под защитой протектората Глобалистов. Последняя информация, которая у меня была, — это тайный аукцион, на котором продавали девственность старшей двадцатилетней сестры. За 8 миллионов долларов она ушла с торгов, это как 6 особняков, в котором они жили. А ещё слышал, что та таинственная личность, владеющая сетью клубов GMNext, где танцуют и развлекают посетителей ГМ люди, и есть Младшая. Боюсь подумать сколько стоила бы её девственность…
Я смотрела в окно.
— Так вот представь, если мы видели только верхушку айсберга, которую не удалось скрыть то ли по глупости, то ли из-за нехватки средств участвовавших воротил, то что тогда там, в глубине остальных корпоративных тайн…
На часах было четыре с копейками дня, в шесть прибытие. Глаза слипались, и я решила немного поспать, прислонив голову к мягкой стенке. Сон был про Создателя. Снова увидела женскую руку, но почему-то я отдавала конфету, а не брала. А она прямо на руке у женщины превратилась в сверкающего мотылька.
1―7
Когда я проснулась, поезд уже стоял. Похоже, от усталости очень крепко заснула. Осмотревшись, поняла, что Юджина рядом нет, и стало страшно. Вскочила с места, поправляя плащ и задирая воротник повыше, побежала по вагону на выход. Солнце освещало перрон, и из тёмного тамбура было страшно делать первый шаг в неизвестность, поэтому я выглянула. Вокруг ни души, редкие фигуры возникали на обозримом горизонте, но тут же исчезали по своим делам. Я осторожно вышла, мысленно попрощалась с поездом, обернувшись, и прошла по платформе чуть дальше к красивому вокзалу в стиле арт-деко. Оказалось, что платформа разделена каскадной клумбой на две половины вдоль. Я поднялась по ступенькам и осмотрела обе половины. Никто меня не встречал похотливыми взглядами или хотя бы возгласом. Тогда я повернулась и собралась было спускаться обратно, как…
— Ой! — вскрикнула я, увидев стройную фигуру в чёрном.
— Лана, ты очень невнимательна, — проговорила фигура чуть с хрипотцой. Это была женщина.
На ней было чёрное тонкое платье, идеально обтягивающее фигуру, не оставляя воображению и шанса что-то дополнить, однако укрывающее от ушей и до самого пола, где заканчивалось слегка
