Сезон охоты на коллекционеров - Фридрих Незнанский

— А ты откуда знаешь? — изумилась Ирина медицинским познаниям мужа и окончательно проснулась.

— От твоей же подружки, Катерины. Так что, думаю, у нас с тобой один источник информации. Хорошо иметь подругу с медицинским образованием. Тем более, с явной тягой к просветительству. Пора ей с лекциями выступать перед народом. Посоветуй Катьке. Хотя на тебя почему-то ее лекции не оказывают никакого положительного влияния. Я о том, что ночью надо спать. А ты как ушла за своей плюшкой, так и просидела на кухне полночи. Опять работала?

— Да, осенило меня, пока жевала. Думала, только заморю червячка, а тут мысли как поперли! Жалко было ложиться, пока все не записала.

— Слушай, что-то мне не нравится, что Меркулов тебя запрягает, будто ты член их дружного коллектива. Так мы тебя не скоро увидим в своем агентстве. Очередной психологический портрет составляла?

— Ты на Меркулова не сердись. Мне же самой интересно. Тем более, не так уж часто он меня приглашает. Хотя ценит, не стану скрывать. На этот раз разыскиваем серийного убийцу.

— И кто же жертвы?

— Девушки.

— А жертв что-то объединяет?

— Жертвы, как правило, молодые проститутки. Но есть среди них и вполне приличные девушки. Объединяет одно — возраст и короткие юбки.

Турецкий стоял уже в дверях, и Ирина поняла, что он спешит.

— Ты сегодня рано уходишь.

— Да, мы с Володькой должны одного типа застать, пока он еще в постели после пьянки. А то потом неизвестно, куда зарулит.

— Тогда удачи, — послала она ему воздушный поцелуй. Закрыла глаза, надеясь еще немного подремать, но сон уже не шел. Конечно, какой сон, когда мозг уже включился…

Ирина решила встать и посмотреть, что она ночью наработала. В голове опять как будто щелкнуло. Осенило… — так она называла то рабочее состояние, в которое неожиданно приходил ее мозг.

Хлопнула входная дверь. Шурик умчался к какому-то пьянчуге, а Ирина, умываясь и чистя зубы, уже вынашивала новые мысли.

Володя поджидал его у выхода из метро. Утро было солнечное, они опять залюбовались на деревья, и Демидов кивнул на бегущих по дорожкам людей.

— Ты смотри, какой у нас народ стал продвинутый. Прямо как за границей: бегают с утра, кислородом заряжаются. А я только гантелями помашу минут десять, на большее меня не хватает. Лень как-то…

— А ты себя перебори, — посоветовал Турецкий. — Моя Ирка тоже поначалу педали велотренажера крутила с такой неохотой, прямо тоска была смотреть на нее. А как сбросила три кило, увидела результаты, теперь только ей кто-то позвонит, садится с трубкой у уха на тренажер и болтает и крутит, крутит и болтает, да с таким воодушевлением. По полчаса, а то и по сорок минут. Пока не наболтается. А Катька ей, представляешь, что сказала однажды? «Ты, говорит, что, с Сашей сексом сейчас занимаешься? Так пыхтишь, дыхание у тебя неровное и прерывистое…И диван скрипит уж слишком ритмично…» Мы оборжались…

Володя громко расхохотался, и старушка впереди них испуганно оглянулась.

— Не ржи так громко. Народ пугаешь… — ухмыльнулся Турецкий.

— А я не виноват, что не умею тихо смеяться. Теща меня все пытается урезонить. Не любит громких звуков, видите ли. Ведьма старая.

Турецкий рассмеялся в свою очередь.

— Володь, у тебя прямо какая-то навязчивая идея — тема про тещу. О чем мы не заговорим, ты ее вспоминаешь.

— Наболело, — с досадой махнул рукой Володя.

— Так переезжайте с Танюхой в твою комнату. У тебя же есть комната на Беговой. Или от тещиных пирожков не можешь оторваться? — похлопал он друга по пузу.

— А-а, — опять отмахнулся Володя. — Мы ее вместо чулана приспособили. Весь дачный хлам каждую осень перевозим в мою комнату. Чтоб за зиму не разворовали.

— Так у вас же красть нечего на даче. Действительно сплошной хлам.

— Да? А холодильник? А газовая плита? А баллоны четыре штуки? А еще телевизор, два магнитофона, бензопила, газонокосилка, электронасос, мотоцикл и три велосипеда. И еще много всяких ценностей. Каминный набор, посуда… Матрасы, подушки, одеяла… Едва все размещается. Слушай, даже не думал, что я такой богатый! — удивился Володя.

— Это лет десять назад воровали старые подушки. А сейчас кому они нужны?

— Ну не скажи. Что не украдут — все жалко. За все деньги уплачены, — резонно заметил Володя. — Это я с виду человек широкой души, потому что такой здоровый. Крупные — они всегда кажутся щедрыми. А на самом деле, признаюсь тебе честно, что касается моего добра, — за все переживаю. Вот у тещи моей страсть — все сжигать. Приезжаю, ищу свои старые туфли, а их нет. Ищу брюки рабочие, свитер — тоже нет. Да, дырявое все, старое, по виду бомжовский прикид, но ведь мое! А она спалила. И что мне теперь, новые джинсы на их огородах трепать? Или вот эти туфли?

Он остановился, поднял ногу и потряс ею в воздухе.

— Соглашаюсь, туфли не новые. Но зато английские. Я их уже лет десять ношу. Представляешь, какое качество? Сносу нет. И что теперь, на их огородах любимые туфли занашивать?

— Володя, так ты жаднюга! — воскликнул Турецкий.

— Я хозяйственный, — веско ответил Демидов. — Жаль, теща этого не замечает.

— Я ее уже начинаю ненавидеть, — признался, смеясь, Турецкий.

— А за что? Тебе-то она ничего плохого не сделала… — удивился Демидов.

— Да за то, что я о ней каждый день слышу. Она уже будто член моей семьи… тьфу-тьфу, — сплюнул суеверно Турецкий.

Остановились возле подъезда, и Володя нажал на кнопку домофона.

— Надеюсь, наш клиент еще не умотал никуда.

— Да ты что? Чтобы русский человек с бодуна встал спозаранку? Такого не бывает.

В домофоне раздался голос Николая:

— Открываю.

Аркадий уже проснулся и даже умылся. Но его небритая рожа и круги под глазами свидетельствовали о том, что он сейчас не в лучшей форме. Он сидел на кухне над чашкой с дымящимся чаем и повернул голову, услышав незнакомые голоса.

— К тебе, — сухо сказал Николай и вышел в комнату.

— Ну здравствуйте, Аркадий Афанасьев, — поздоровался с ним Турецкий. — Как живется вам, как можется?

— А вы кто такие?

— А мы из частного сыска. Детективы.

— Да бросьте… — хмыкнул Аркадий, окинув недоверчивым взглядом обоих и задержав его на внушительной фигуре Демидова. — Детективы… А чем докажете? Может, вас бандиты послали? Так меня вчера откупили. Так что припоздали маленько.

— Про твоих бандитов ничего не знаем. Но думаем, ты нам расскажешь, если прижмет. А вот как ты свою квартиру продавал вместе с бабушкой и на нее живую свидетельство о смерти подурил, это нас интересует прежде всего.

Аркадий обалдело уставился на детективов, но смешался только в первое мгновение.

— Бабка моя померла. Уже три месяца как ее схоронили. Я и поминки устроил, соседи подтвердят.

— Подтвердят, это факт. Они об этих поминках с ужасом вспоминают. Потому что бабуля твоя два дня назад домой приехала жива-здорова. Пошли ей, Господи, долгих лет жизни… — пророкотал Демидов.

Николай при этих словах высунул из комнаты голову и быстро перекрестился.

— Не может быть! — вскрикнул Аркадий. — Это, небось, какая-нибудь чужая старуха притащилась. Моя померла.

— А могила ее где?

— В деревне.

— А деревня какая?

— Забыл я что-то… — задумчиво ответил Аркадий, и глаза его забегали.

— А потом вспомнишь или уже навеки забыл? — не отставал Демидов и вплотную приблизился к Аркадию, нависая над ним как скала.

— Наверное, вспомню, — неуверенно ответил Аркадий и дрожащей рукой полез в пачку за сигаретой.

— Да ладно, не напрягайся, — посоветовал Демидов. — Какую бы ты не назвал деревню, всегда можно проверить. И могилки там не будет. Потому что жива твоя бабуля и обладает таким документом, который подтверждает личность человека. Знаешь, как он называется? Паспорт. Вот смотрю я на тебя, Аркадий Афанасьев, и диву даюсь. На что ты рассчитывал, когда готовил липовую ксиву о смерти живого человека? Думал, она волшебным образом исчезнет? Или надеялся, что старая, и ни к кому обращаться не будет, а менты ваши лентяи, не станут заявление у нее принимать? Но мир не без добрых людей. И привели эти люди к нам твою бабулю. И рассказала она нам, как внучок ее квартиру продал. И лишил ее законной жилплощади. Да и сам ты, умнявый такой, без квартиры остался. Друга обременяешь своим присутствием. Пользуешься, что человек добрый. Ты деньги что, пропил? Это как же пить надо, чтобы такие бабки на бухло пустить? А ведь тебе срок грозит, парень. За мошенничество.

— Да вы чо? — вскочил Аркадий и вытаращил на них глаза. — Детективы хреновы! Да вы права не имеете меня арестовывать! Это только менты имеют право! И то пусть докажут! А раз они не взялись за дело, значит, и нет его.

— Ох какой ты герой, ну прямо я тебя забоялся! — недобро усмехнулся Демидов. — Слушай меня, крепыш из Бухенвальда, твое мошенничество доказать — раз плюнуть. Бабуля жива, паспорт при ней. Мы за ней машину пошлем в деревню и привезем в лучшем виде. Поможем составить заявление. Сопроводим ее в отделение милиции. С нами ее примут, не сомневайся. А с тобой еще проще будет, поскольку ты главный фигурант этой аферы и сидишь перед нами, мозги нам канифолишь. А мы тебя, тепленького, ментам и сдадим. Наше дело было тебя найти. Что мы и сделали в два дня. Ментам работу облегчили. А уж ментовская работа тебя расколоть да дело завести. Теперь им искать тебя не надо, сделают это с удовольствием. Еще спасибо нам скажут, что предъявляем тебя на блюдечке с голубой каемочкой. Усек, аферист хренов?