Литературная Газета 6325 ( № 21 2011) - Литературка Литературная Газета

Бо´льшая часть стихов была им написана тогда, в молодости, а напечатана уже в новые времена. Да и единственная книга «…В такие времена» увидела свет только в 1989 году. А до того – прочерк длиной в 20 лет. Пауза, во время которой Пахомов писал очень мало, но стал при этом ярчайшим представителем «поколения дворников и сторожей». Даже легендой этого поколения.

Какая нынче, Господи, весна –

осенняя и солнечная сразу

для творчества, безумства и вина

и для любви. Охватывая глазом

её просторы сизые, скажу:

всем повезёт сегодняшней весною,

недаром я по городу хожу,

недаром мы поссорились с тобою

и тотчас помирились. Хорошо

с такой весною в мире жить и дружбе,

и раз уж разговор такой пошёл,

то умереть в ней тоже хорошо,

уж если умереть когда-то нужно.

29 мая как раз стояла такая весна, какой он хотел умереть.

Ефим БЕРШИН

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 1 чел. 12345

Комментарии:

Не касаясь земли...

Литература

Не касаясь земли...

ПОЭТОГРАД

Василий КАЗАНЦЕВ

Медовый воздух                                                                                                                          

***

Ты вышел в путь. Навстречу – ветер:

– Не говори, что сделал ты,

Что совершил за годы эти, –

Скажи, что сделать жаждешь ты.

Прошли года. Десятилетья.

Идёшь, спешишь. Навстречу – ветер:

– Не говори, что жаждал ты

Создать, создать за годы эти, –

Скажи, что создал, создал ты.

И вот – итог. Навстречу – ветер:

– Не говори, что сделал ты

За годы, годы, годы эти,

За годы, дни, мгновенья эти, –

Скажи, что сделать жаждал ты.

***

Взошёл над ровным, светлым лугом

Светло-зелёный яркий бор.

Хор – озарённым полукругом.

…И, кажется, грохочет хор.

Да будет вечен бор над лугом,

Светло-зелёный яркий бор.

А отзвук вслед ему: над лугом

Да будет вечен стройный хор.

***                                                                                                                                               

Вот где-то здесь, где льются листья,

Вот где-то здесь, вот где-то здесь,

Где налитые зреют кисти,

Вот где-то здесь, вот где-то здесь,

В мерцающем лесном тумане,

Где дышит мимолётный зной,

Вот где-то здесь цветёт сиянье

Сокрытой красоты лесной.

***

Медовый воздух, блики, ветви,

Всё, всё прозрачное насквозь,

Всё, всё лесное разноцветье,

Всё в блеске солнечном сплелось.

Всё в блеске спелось, спелось, спелось,

Всё спелось, спелось, всё слилось,

Как эта спелость, спелость, спелость,

Как эта в ярком блеске гроздь.

***

И слово в темени ненастной

Летуче-солнечной волной

Явилось вдруг. Как голос ясный

Над шелестящей, над лесной,

Как голос ясный над спешащей,

Над  шелестящей, извитой,

Как голос ясный над блестящей,

Над быстрой, мчащей вдаль рекой.

***

– Ради песни ты отдал веселье,

Настроенье беспечных минут,

Ради песни ты отдал безделье,

Беспечальный, безбедный уют?

– Как же отдал бы ради я песни,

Как отдал бы всё это я,

В жизни не было этого, если

Ничего, ничего у меня?

– А за что же счастливую песню,

Эту дивную песню добыл?

– Просто песню я, песню я, песню,

Просто песню я. Песню любил.

– Ну а если бы, если бы, если

Тех богатств ты владетелем был?

– Ещё больше бы песню я, песню,

Песню, песню бы, песню любил.

РЕУТОВ, Московская область

Мария РЯБЕНКО

Не страшно                                                                                                                                 

***

В тот год, когда мы боль похоронили

И выжили на хлебе и воде,

Своей надежде выдумала имя,

Чтоб повторять повсюду и везде.

Не страшно со словесным талисманом

День ото дня, как факелу, гореть:

Он добавляет силы непрестанно

(Смелей на четверть,

радостней на треть),

Когда лежишь, беспомощный и голый,

Птенец птенцом в родительском гнезде,

И где-то в левом подреберье колет

При судорожной мысли о тебе.

***

Когда искусный змеелов

Умрёт от малой дозы яда,

Когда с приходом холодов

Не слышен шорох листопада,

Когда летящая звезда

Замедлит яркое паденье,

Когда на свадьбе тамада

Гостям испортит настроенье

И в первых числах февраля

Распустятся кусты сирени –

Настанет время для меня

И для моих стихотворений.

***

Рельсы-порезы, изранена Сызрань...

Путь – откровение от

марта... Мой слог огрубел, да не вызрел,

Будто птенец, желторот.

Те ли сломили, что сильны и сиры

(шёпот прошёл между них)?

Сможет ли к новым попасть Эльзевирам

Этот расшатанный стих?

Медленно (небо становится красным)

Поезд крадётся, как тать,

Жить – это после безрифменной астмы

Воздухом Блока дышать...

***

До заморозков редкий лист опал.

Стоял октябрь в воздухе окрестном.

Со стороны – тревожный лес не спал,

Как эмигрант в преддверии отъезда.

Внезапно всё кругом заволокло

Густым туманом; облаком молочным

Возник над картой области циклон,

Там первый снег ложился,

как подстрочник.

Снег налипал на стылые стволы,

Тянувшие безжизненные руки:

По старым жилам соки не текли

(Покой растений – говорят в науке).

Нет, не чужую – новую страну

Лес удивлённо обретёт с рассветом,

Пока он спит, пока он ждёт весну,

Я никуда отсюда не уеду.

ПЕТРОПАВЛОВСК-КАМЧАТСКИЙ

Валерий ЛОБАНОВ

Глаза привыкают                                                                                                                       

***

В яблоневом саду

Ленку Смирнову жду.

Августа благодать,

да и не скучно ждать.

Мыслей шальных полно –

баня, детсад, кино.

Много в мире чудес –

Дождик летит с небес,

яблоко под рукой,

радуга над рекой.

Случай произошёл –

рубль на шоссе нашёл.

В грядках растёт морковь.

Ленка – моя любовь.

Птица в дупле живёт.

Мама домой зовёт.

Дождик тёплый прошёл.

Было мне хорошо

В яблоневом саду,

в сорок восьмом году.

ЛЕТО. 1998

Всё длится смятение это,

и память живая светла…

Огромное целое лето

любовь у нас гостьей была.

И речь превращалась в наречья,

когда, не касаясь земли,

по мостику в Замоскворечье

навстречу друг другу мы шли.

Душа не забыла такого

напора любви и тепла –

встречала меня на «Коньково»,

на «Киевской» долго ждала.

Потом нас несла электричка

к великим ушедшим мирам,

и там, на пригорке, как спичка,

горел переделкинский храм.

Любая тропинка – к удаче,

горячий сосновый настой,

советских писателей дачи,

вся аура местности той,

где шли мы, простые, как дети,

сбежавшие из семьи.

…И ранние сумерки эти,

и жадные губы твои,

и марево неба густое,

и крыл стрекозиных слюда.

И летнее счастье простое

ступало по нашим следам.

Не лета счастливого – Леты

припомнились вспышки тепла

да эти стихи из газеты,

которые ты не прочла.

***

                           П.К.

Кончается время-паскуда,

не счесть рубежей огневых.

Но мы ещё живы, покуда

зачислены в списки живых.

Всё будущее переиначит,

забвением нам отомстит.

Пусть живопись нас обозначит!

Пусть музыка нас обольстит!

Пускай удивит нас погода

такой небывалой пургой,

стихами десятого года,

дыханием жизни другой.

***

Памяти сына

Гостей созывают к столу,

душа начинает гулять.

Лицо приникает к стволу,

рука привыкает стрелять.

Дорога уходит во тьму.