Поздние последствия - Кнут Фалдбаккен

2

Утро понедельника в полицейском управлении Хамара. Совещание группы, занимающейся расследованием убийства Карин Риис.

Прежде чем сообщить о приоритетах в данном деле, Валманн предоставил слово Аните Хегг, которая изложила то, что знала об Агнаре Скарде и его пропавшей жене пять лет тому назад. Ее рассказ вызвал бурную реакцию, и началась словесная перепалка. Валманн дал им выговориться, а затем вновь взял слово и ознакомил всех с дополнительными сведениями о Даге Эдланде. Он не счел нужным проигнорировать теорию Ульфа Эрика Энга о сексуальной ориентации Эдланда, хотя от этой мысли ему становилось не по себе. И в заключение выложил информацию, полученную от Лилиан Петтерсен, о том, что Карин Риис — в прошлом проститутка.

— И этот факт переворачивает с ног на голову картину, которую мы себе до сих пор представляли, — заключил Валманн. — Во-первых, нам известно, что Скард избивал свою первую жену и, возможно, даже убил ее. И это означает, разумеется, что на него надо обратить особое внимание и в этом деле. Во-вторых, его совместная жизнь с бывшей проституткой выглядит, мягко говоря, странной и дает пищу для самых разных размышлений. А в-третьих, появилось еще одно лицо, которое могло бы пролить свет на Скарда, — если, конечно, ее удастся найти или, вернее, если она жива, а именно, бывшая жена Скарда, которая до сих пор считается пропавшей.

— И которая, вероятнее всего, пошла на корм знаменитой мьёсовской форели, — сухо отметил Бернт Нольде.

— Трупы имеют обыкновение всплывать, — отпарировал Валманн. — И там как раз весной множество рыбаков. Много шансов, что утопленницу бы нашли.

— Полагаешь, вытащили бы кошкой?

— Ну да, если к трупу не привязали камень.

— У Агнара Скарда ни яхты, ни лодки не было, — сообщила Анита. — И он, честно говоря, не тот тип, чтобы решать практические задачи, например отвезти труп к озеру, переложить его в лодку, отплыть на какое-то расстояние и выбросить его, и все это сделать незаметно. Его машину, конечно, осмотрели, но ничего не обнаружили.

— А вот ты как раз и займешься тем, чтобы вновь тщательно изучить все детали дела Лив Марит, — перебил ее Валманн. — Направим несколько человек в Лиллехаммер. — Он продолжал, не ожидая ее реакции, хотя мог предположить, что ей меньше всего хочется совершить еще одну поездку в Лиллехаммер именно теперь. — Что касается Эдланда, то он предстает как все более сложная, если не загадочная фигура. Вспыльчивый и нервозный, уклоняется от ответов на простейшие вопросы о себе, зато склонен вдаваться в детали насчет других вещей, кажется абсолютно равнодушным к полиции и не боится отстаивать свою точку зрения, я бы даже сказал, почти провокационно отстаивает некоторые детали…

— Не почти! — прервал его Энг. — Абсолютно провокационно. Особенно если принять во внимание его слабенькие аргументы насчет потери памяти и так далее. Он скользкий и наглый мерзавец! Когда мы его снова заарканим?

— Скоро.

— Отлично. Уж у меня-то он расколется!

— Ну это еще не факт, что именно к тебе он попадет на допрос, — поправил его Валманн. — Он тебя уже боится до смерти.

— А ты ведешь себя как добрый дядюшка.

— Знаешь, некоторых надо по шерстке гладить, хотя бы немного.

— Я предпочитаю другие методы.

— Сомневаюсь, что они окажутся более эффективными в случае с Эдландом.

— Потому что он ноет и хнычет как баба?

— Потому что он ноет и хнычет и все же твердо стоит на своем. И потому что мы на самом деле очень мало о нем знаем.

Энг не ответил и с хрустом вжал свой правый кулак в ладонь.

Валманн удостоил его долгим взглядом.

— Что касается второго подозреваемого, Агнара Скарда, то мы знаем немногим больше, чем раньше, — продолжал Валманн. — Он зарегистрирован проживающим на улице Фритьофа Нансена. Вигген нашел его в списке налогоплательщиков, получает пособие по инвалидности. Вот, в сущности, и все.

— Если не считать, что он избивал жену. — Энг никогда не дремал.

— Да, но дело не было возбуждено.

— Но мы все отлично знаем, что это значит. Ему удалось ускользнуть.

— И что за консалтинговые услуги оказывает, черт возьми, такой человек в Тронхейме? — Аксель Фейринг покачал головой. — Да еще по выходным? Либо это черная работа, либо что-то вне закона. И в том, и в другом случае он обманывает социальную службу.

— В целом хочу сказать, что перед нами порядочная порция кропотливой, традиционной, если не старомодной полицейской работы. — Валманн не стал повторять все имевшиеся открытые вопросы и противоречивые сведения. — Не будем пока делать никаких предварительных выводов, они только исказят перспективу. Продолжим собирать информацию. Анита там лучше всех ориентируется, она возьмет с собой еще одного человека, например Вика, и отправится вместе с ним в Лиллехаммер, чтобы поднять старое дело. Изложите свое дело при личной встрече, вместо того чтобы звонить по телефону. Так им труднее будет отвертеться, как это обычно делают в тамошнем полицейском управлении. И внимательно изучите все возможные свидетельства того, что его бывшая жена все-таки осталась жива. Я знаю, что вероятность мала, но не проверить мы не можем. Представляете, как будет здорово, если нам удастся разрешить дело, которое они не стали возбуждать пять лет тому назад? А, Кронберг?

— Здесь… — раздалось из глубокого честерфилдского кресла в заднем ряду. Инспектор полиции Кронберг выглядел по меньшей мере на десять лет старше своего возраста. Невысокого роста, наполовину облысевший, с ничем не примечательной внешностью, Кронберг сидел, вцепившись в стакан с пенящимся «Фаррисом»,[12] как будто у него под ногами все еще качалась палуба, и выглядел еще более серым, чем обычно. Круиз в Хирстхалс оставил на нем свои следы.

— Помоги нам облечь в плоть и кровь наши скудные данные о Скарде и Эдланде. Попытайся залезть за пределы обычных регистров. Нам нужны факты их биографий, передвижения, работа по специальности, адреса. Как ты понял, нам пока что удалось узнать очень немного, почти ничего.

— Хорошо. — Лицо Кронберга просветлело, и в глазах засверкала какая-то мысль.

Решение проблем с помощью компьютерного таланта составляло главный стержень деятельности этого тихони-холостяка. Это было общеизвестно, но редко комментировалось, так как его успехи основывались частично на знаниях и умениях, далеко выходивших за рамки общепризнанной методики, во всяком случае, в полиции. Но Кронберга пока что никто не разоблачил и не обвинил в нарушении правил. И этим он также был обязан своему необычайному таланту.

— Ну тогда я начну. — Он поднялся и вышел из комнаты, все еще яростно сжимая в руке стакан с «Фаррисом».

— Сульстранд и Вигген, сходите еще раз к Аннебет Далбю. Нужно все-таки получить представление о том, чем занимается этот Агнар Скард, кроме того, что устраивает музыкальные приемы для дамочек в своей комнате, зачем он поехал в Тронхейм и где он сейчас.

— А мы можем зайти в его квартиру? — спросил Вигген. Казалось, ему не терпится заняться настоящей полицейской работой, какую показывают по телевизору.

— Слишком рано. Мы ведь еще с ним не разговаривали. Насколько нам известно, у него есть алиби на ночь убийства. А кстати, что там с судебно-медицинской экспертизой? Нам уже сообщили, когда ее можно ожидать? Есть ли какие-либо предварительные результаты?

— В течение сегодняшнего дня, — ответил Нольде. — Я утром им звонил. Они ускорили свою работу после субботнего репортажа в «ВГ».

— «Промедление в работе полиции приводит к потере драгоценного времени. Следствие в тупике», — процитировал Валманн. — Виноватыми всегда мы оказываемся. Но надо отдать им должное: они совершенно правы — ведь у нас даже нет официального подтверждения личности убитой.

— Мы выяснили местонахождение матери Карин Риис, — сообщил Вик. — Она живет в Дрёбаке с гражданским мужем. Они оба на пенсии и, очевидно, уехали на зиму в Португалию, где у нее есть квартира. Нам пока еще не удалось с ней связаться. У Карин Риис есть еще сестра, которая переехала в Швецию. Ее последний адрес, который мне удалось найти, — Эребро, но телефон там не отвечает.

— А ее дружок наотрез отказывается опознать погибшую, — вмешался Энг. — Когда мы его попросили, он чуть в обморок не упал.

— Надо связаться со стоматологом, — произнес Валманн. — Я сам это сделаю, — добавил он, вдруг вспомнив что-то. — Энг, ты продолжай исследовать бары и пивные в городе, может быть, узнаешь что-нибудь о ночных похождениях Карин Риис. Возможно, что дамочка этой особой профессии была вовлечена и в другие конфликты. Возьми с собой Сульстранда.

— Хорошо. — Энг был, по всей видимости, не прочь заняться именно этим.

Сам же Валманн с явной неохотой ждал предстоящей встречи с начальницей управления Моене, требовавшей новых данных. Именно она позвонила ему спозаранку и процитировала заголовки в «ВГ». Он знал, что его может ожидать доклад об утерянной чести хамарской полиции. А эта честь беспокоила Моене не меньше, чем ее собственные добродетели старой девы, подумал Валманн и признался сам себе в тот же момент, что он, собственно говоря, ничего не знает о личной жизни начальницы управления и еще меньше — о ее добродетелях, кроме того, что она живет одна с собакой, французским бульдогом. А может, она побывала замужем несколько раз и имеет кучу детей? Хотя это сомнительно. На ее письменном столе красовалась только фотография собаки.