Любовь Тёмного короля - Светлана Казакова

Сайла

— Думаешь, светлые подозревают тёмных? — прищурившись, уточнила глава Тайной канцелярии, и Сайла в ответ кивнула:

— Уверена.

— А твоя симпатия к одному из них…

Намёк на Родерика Ламонта уловить было несложно, а вот сдержать эмоции — очень даже. Она даже чуть повысила голос, когда начала оправдываться:

— Ничего такого! — Но тут же выдохнула и продолжила уже гораздо более спокойным тоном: — Да, мы были знакомы в детстве и с ним, и с кузиной её Светлого высочества, но, если я кому и симпатизирую, то только принцессе. И как бы то ни было, моим домом уже давно стало Тёмное королевство, и работаю я на вас.

Начальница не впечатлилась. Усмехнулась только и разве что глаза не закатила:

— Конечно. И подралась ты с ним исключительно ради защиты чести и достоинства принца Эрберта.

— С каких пор один точный удар — это уже драка? — пробормотала Сайла, затем откашлялась и сказала громче: — Порой убедить можно только так. Ро… Граф Ламонт заподозрил, что воздействовали на лошадей.

— Нет, — качнула головой Арденна Маринер, несгибаемая тёмная леди, возглавлявшая Тайную канцелярию ещё до того, как её подчинённая прибыла сюда из Светлого королевства.

На строгом лице её практически не было морщин, и тонкое тело ещё не утратило гибкости и силы, но собранные в тугой пучок волосы серебрились сединой, а в глазах светилась вековая мудрость. Разведчики порой тихонько шутили про «бессменную» и «бессмертную», но, по правде говоря, никто даже точно не знал, сколько Маринер лет, а спрашивать боялись.

— Воздействия на лошадей не было, я получила отчёт об этом только что, — кивнула она на кипу бумаг на массивном дубовом столе.

Сайла выдохнула с облегчением. Она и в самом деле не считала виновным Эрберта, но подтверждение сняло камень с души. И пусть только Родерик ещё что-нибудь скажет по этому поводу!

— Твоё задание — поговорить с кучером. Вчера его сознание было слишком спутанным, но сейчас он пришёл в себя и может ответить на вопросы. И вот ещё что — прежде чем поделиться сведениями с графом Ламонтом, доставишь их мне.

— Разумеется, леди Маринер.

Покидая кабинет, Сайла думала, что не отказалась бы когда-нибудь стать такой же, как её начальница. Не седой, разумеется, но той, кого все опасаются и уважают. Кого никто не посмел бы унизить и оскорбить, как когда-то оскорбили мать Сайлы и её саму. Там, в королевстве, где ей теперь не было места.

— Это не моя дочь! — глядя на неё с брезгливостью, кричал человек, которого она звала отцом с той поры, как научилась говорить, и до дня раскрытия дара. — Забирай её и проваливай! Светлым не нужна девчонка с тёмным даром!

Забавно, что месяцем ранее этот же человек на одном из званых ужинов гордо вещал о силе истинных чувств, о привязанности к друзьям и о том, что кровь никогда не стоит ставить во главу угла, ведь есть узы куда более крепкие. Увы, годы в роли родителя, по всей видимости, не помогли этим узам сформироваться, и без непосредственно кровного родства Сайла вдруг стала мерзкой, противной и ненужной.

Что ж, зато здесь она пригодилась. Пусть не настоящему отцу, у которого была другая семья, и не матери, погрузившейся в собственное горе и сгоревшей так быстро, что Сайла даже понять ничего не успела. Но сотрудница Тайной канцелярии и фаворитка Тёмного принца — вполне завидная участь. Особенно для той, кому даже имя пришлось сменить, чтобы окончательно оставить прошлое в прошлом. И если бы не Энви и Родерик, может, и вспоминать бы ничего не пришлось…

От подобных мыслей желудок сводило и к горлу подкатывала тошнота, так что пришлось отогнать их подальше. Не время и не место поддаваться слабостям. Впереди важное задание.

Кучер отлёживался в лазарете под присмотром лекарей и выглядел неплохо, разве что был излишне бледен и наверняка никак не мог отделаться от навязчивого липкого ощущения, что только чудом дожил до сегодняшнего утра. Сайле это было знакомо. Не так давно, спасая Светлую принцессу от предыдущего покушения, она и сама находилась в полушаге от гибели.

Кто знает, что бы случилось с ними обеими, не появись у границы между двумя королевствами Рэйвен Гресслинг…

— Я не помню! — стоило ей приступить к расспросам, тут же заявил кучер.

— Чего именно? — нахмурилась Сайла.

— Припоминаю, как выехал с её высочеством от места пикника. Ещё подумал, что у не каждой тёмной найдётся такой защитник, как у неё, а у светлой надо же… Мне и самому как-то спокойнее было от того, что он в карете. Вот… кони бежали резво, озеро осталось позади, а впереди самый опасный участок дороги. А дальше — несколько минут как в тумане! Помню только то, как лежал на земле да стонал от боли. Вот и всё…

Мужчина казался искренним. Он морщил лоб, пытаясь напрячь память, но, сколько ни силился, больше ничего путного рассказать не мог. Как будто его заставили забыть те мгновения, за которые всё и произошло.

Заставили забыть…

Проклятье!

— Вы же не против? — Сайла достала из кисета на поясе небольшой плоский камень и протянула его на раскрытой ладони к лицу кучера.

Тот сглотнул и мотнул головой. Это «нет, не против» или «нет, против»? Да плевать.

Она стиснула пальцы на камне, призывая силу, и велела:

— Опишите всё, что запомнили в последние минуты перед провалом.

Жизнь хлёстко учит не доверять таким вот искренним историям, и поскольку менталистов пока решили не привлекать… придётся искать другие методы. Артефакт не выявлял правду и ложь, но запечатлевал каждое слово и каждую смену эмоций. Потому Сайла попросила повторить рассказ. И ещё раз. И ещё. Потом послушает и разберётся, обязательно разберётся…

На пятом повторе из глаз кучера потекли слёзы, и она опомнилась, извинилась и поспешила удалиться, пока целители не погнали взашей.

— Вы же не станете сплетничать о моём дружеском визите? — мягко улыбнулась на прощание, и бедолага судорожно закивал:

— Клянусь.

Сайла хмыкнула. Неплохо, хотя клятва вряд ли поможет, когда его придут допрашивать люди Алрэя или, что хуже, он сам. А уж когда за дело возьмётся король… Что возьмётся, даже сомневаться не приходилось, потому кучера оставалось только пожалеть.

Слишком важное дело, слишком много сторон заинтересовано в собственном расследовании. Алрэй с Шэратом то ли выпендриваются перед принцессой, то ли пытаются прикрыть свои грешки; его Тёмное величество, кажется, страдает от любви и готов носом землю рыть, ну а леди Маринер и её подчинённые просто стремятся быть в курсе событий,